Книжный обозреватель, журналист. Родился в 2000 году в Мегионе, живет в Тольятти. Выпускник кафедры «Журналистика» Тольяттинского государственного университета и магистратуры «Литературное мастерство» Высшей школы экономики. Финалист премии «_Литблог», резидент Дома творчества Переделкино, участник Форума молодых писателей «Липки». Публиковался в «Годе литературы», «Горьком», «Афише Daily», 63.ru. Ведет телеграм-канал «Записки Книжного Странника».
Не как у Донны Тартт. Университетский роман в русскоязычной прозе
Работа над статьей частично проходила в Доме творчества Переделкино
За рубежом жанр университетского романа (campus novel) очень популярен. Только за последние три года появилось больше десятка книг об институтах и элитных школах – от классического «кампусного» романа до популярной «дарк академии». Среди них – «Сюжет» (2021) Джин Ханфф Корелиц, «Девятый дом» (2021) Ли Бардуго, «Шестерка атласа» (2022) Оливи Блейк, «Вниз, сквозь ветки и кости» (2023) Макгвайр Шеннон, «Вавилон» (2023) Ребекки Куанг, «Пардес» (2023) Дэвида Хоупена и другие.
В русскоязычной литературе университет встречается не так часто. За последние три года на рынке появилось только несколько произведений, связанных с университетом или студенчеством: «Не говори маме» (2021) Саши Степановой, «Протагонист» (2022) Аси Володиной, «Течения» (2024) Даши Благовой, «Черная изба» (2024) Наталии Колмаковой и Анны Луневой. Тут уже можно заметить некоторую особенность: если за рубежом университетские романы пишут авторы разного возраста (от мастодонтов вроде Джона Уильямса до молодых успешных писателей вроде Мариши Пессл), то в России авторы университетского романа в основном принадлежат к поколению тридцатилетних.
Можно сказать, университетский роман в России развивается как будто параллельно с зарубежным, выбирая при этом самостоятельный, уникальный путь. Интересно разобраться в этом жанре и узнать, из чего он конструируется и чем отличается от своего западного собрата.
Читателю часто интересно читать о том, что он сам пережил. Здесь университетский роман схож с другим – воспитательным. Литературовед Александр Люксембург пишет о «воспитательном университетском романе»: «Среда, в которой формируется личность героя… та естественность, с которой педагогические и философские идеи входят в его жизнь, придают университетским романам воспитания особые, специфические свойства. <…> Образование, получаемое центральными персонажами, оказывается существенным фактором становления их личности». Другими словами, во время чтения университетского романа мы вполне можем узнать и примерить на себя некоторые моменты, которые переживают герои. Во время чтения мы как бы заново садимся за парту или готовимся к лекции вместе с персонажами и смотрим на знакомое окружение со стороны.
Еще одно важное свойство университетского романа – он очень герметичный, поскольку его действие происходит преимущественно в стенах кампуса. Изолированность всегда создает очень хороший сеттинг и возможности для неочевидного развития драматургии: герметичность сужает область повествования, а замкнутое сообщество, сформированное по довольно случайным признакам, позволяет показать разнообразие характеров и их последующее столкновение (поэтому, к слову сказать, так популярны герметичные детективы). Кроме этого, пространство университетского городка часто изолировано от внешнего мира: герои живут в сельской местности, где погода и природа могут играть важную роль в построении художественного мира или создании саспенса. «В университетском романе, как и в пасторали, всегда присутствует некий элемент занимательной условности, бегства от обыденной жизни», – пишет литературовед Ольга Анцыферова.
Пространство университетского кампуса представляет собой академическую микросреду, которая может служить для истории дополнительным, интеллектуальным фоном. Герои университетских романов подолгу засиживаются в одних и тех же кабинетах, слушают лекции, вступают в интеллектуальные споры, так что к концу книги мы и сами уже не хотим покидать полюбившиеся локации и расставаться с некоторыми персонажами, особенно если речь идет не об отдельном романе, а о книжном цикле.
Наконец, для молодежной аудитории жанр университетского романа чаще всего ассоциируется с «темной академией» (dark academia) – эстетикой поколения нулевых, которая идеализирует учебный процесс. Она появилась в начале 2010-х, когда интернет-пользователи с помощью специально подобранных изображений создавали «лук-буки» и «мудборды» на конкретную тему. Причина подобного тренда – потребность реабилитировать гуманитарные науки в эпоху цифровизации. Позже, во время пандемии коронавируса, когда вузы перешли на дистанционный режим обучения, «темная академия» возвращала интерес к очным занятиям. К постам в социальных сетях, посвященным этой эстетике, прикрепляли обработанные изображения старых книг, пергаментов, гусиных перьев, фотографии статуй, картинных галерей, сводчатых потолков и книжных стеллажей. Тренд «темной академии» также выражается в предметах одежды преимущественно в спокойных тонах, которые передают сдержанный и возвышенный стиль академической среды.
Исследователи отмечают, что эстетика «темной академии» лежит в основе одноименной субкультуры. «Приверженцы этого течения читают классику, стремятся выглядеть как студенты Оксфордского университета и проводят вечера за философскими беседами», – пишет журналист Степан Горский в «Афише Daily». Другой автор, Елизавета Литовская, отмечает, что на формирование «темной академии» повлияла и популярная культура: «Представители “эстетики” “Dark Academia” вдохновлялись героями фильма “Общество мертвых поэтов” и персонажами романов Д. Тартт “Тайная история” и М. Л. Рио “Словно мы злодеи” – студентами элитных частных университетов Новой Англии, изучавших классическую литературу и древние языки».
На волне популярности «темной академии» как глобального эстетического тренда некоторые авторы (в основном молодые) стали писать художественные книги с элементами этой эстетики. Действие этих текстов происходит в закрытых высших учебных заведениях, наставником часто выступает харизматичный преподаватель, центральным элементом оказывается тайна (например, убийство одного из героев), а студенты интересуются гуманитарными дисциплинами: античностью, литературой, историей, театром.
Говоря об американских университетских романах, нельзя не упомянуть «Тайную историю» (1992) Донны Тартт, которая совершила своеобразную революцию в жанре. С одной стороны, Тартт использовала некоторые сюжетные коллизии «Возвращения в Брайдсхед» (1945) Ивлина Во: рамочная композиция, студенты, ностальгия, патетический стиль повествования. С другой – добавила в сюжет элемент тайны и постмодернистскую игру с античностью. В итоге у Тартт получился университетский триллер, граничащий с перевернутым детективом, где герои проводят древнегреческий обряд, а потом убивают своего однокурсника.
Сплав остросюжетной литературы с интеллектуальной выделил «Тайную историю» среди других университетских романов конца XX века, которые, по сути, переживали кризис и, казалось, уже не могли предложить ничего нового, используя одни и те же сюжетные коллизии: кафедральные интриги, любовные отношения между преподавателем и студенткой, дилемму академической свободы и политкорректность.
Надо отметить, что Тартт сама обучалась в вузе, во многом похожем на тот, который описывает в своем романе, – Беннингтонском колледже. Ее одногруппниками были будущие известные писатели – Брет Истон Эллис (собственно, ему и посвящена «Тайная история») и Джонатан Летем. Эллис вспоминает о «чаепитиях», которые устраивала Тартт в колледже: «Чаепития были не в моем стиле, но иногда я приходил. У нее [Донны] был шкафчик с выпивкой. Она была малюсенькой, но могла перепить кого угодно. <…> Сложно было узнать ее по-настоящему». Вполне вероятно, что идиллическая замкнутость, интеллектуальный и эстетический декаданс, а также самобытный академический мир «Тайной истории» были скопированы с кампуса Беннингтона.
Многочисленные подражания «Тайной истории» позволяют выделить ключевые принципы, по которым строится жанр университетского романа конца XX – начала XXI века: молодой человек из семьи среднего достатка каким-то образом поступает в престижный университет и знакомится с местной элитой. Герои ведут богемный образ жизни и стремятся постичь непостижимое в гуманитарных науках, пока их одержимость тем или иным способом не приводит к трагедии. Из последних произведений, которые были вдохновлены «Тайной историей», – «Словно мы злодеи» (2017) М. Л. Рио и «Пардес» (2020) Дэвида Хоупена. У Рио герои учатся в престижной академии искусств на театральном факультете и ставят исключительно Шекспира, у Хоупена – старшеклассники еврейской школы, которые хотят постигнуть мудрость Талмуда и увидеть Пардес – райский сад.
«Тайная история» – одна из книг, которыми вдохновляются поклонники эстетики «темной академии». И хотя в самом названии направления стоит отсылка к академической среде, в «темную академию» записывают очень многое, даже те книги или фильмы, которые вообще не связаны ни с университетом, ни с образованием, например «Грозовой перевал» Эмили Бронте или «Портрет Дориана Грея» Оскара Уайльда. Поэтому для понимания определения «темной академии» важно уточнить, что под ним подразумевается и чем это направление отличается от университетского романа.
Основной элемент «темной академии», без которого история будет обычным университетским романом, – это наличие тайны. Под тайной может быть все что угодно – от секретного входа в логово василиска в магической школе из цикла «Гарри Поттер» (1997–2007) Джоан Роулинг («поттерианна» в целом – яркий пример «темной академии») до убийства студентами своего однокурсника из той же «Тайной истории». Основное действие концентрируется вокруг разгадывания этой тайны или, наоборот, ее сокрытия.
Второй обязательный элемент «дарк академии» – это отчаянное желание героев познать тайны мироздания, стремление изменить себя, приблизиться к божественному или самому стать богом. Литературный критик Галина Юзефович в рецензии на роман Дэвида Хоупена «Пардес» отмечает: «…почему нельзя просто взять и рассказать историю о том, как пять (шесть, семь) юных людей так страстно друг по другу упоролись, что кого-нибудь обязательно порешили? Потому что… просто друг по другу на одной только гормональной тяге так не упорешься. То есть гормоны очень важны, но надо иметь еще и какой-то максимально эзотеричный предмет, пьянящий мозги и вынуждающий делать странное вместе с теми, кому напекло голову тем же самым. И чем лучше автор знает и чем сильнее любит лежащий в основе повествования предмет, тем больше шансов, что темная романная химия выплеснется за пределы текста и захлестнет читателя».
Можно сказать, что современный зарубежный университетский роман делится на два подвида: собственно университетский роман и то, что принято называть «темной академией». Вот их черты.
Собственно университетский роман:
• относится к интеллектуальной или к производственной прозе;
• рассказывает о буднях преподавателей и студентов;
• сюжет строится вокруг критического рассмотрения профессиональных стереотипов, запретных любовных связей, социальной и политической повестки;
• университет – иерархическая модель общества, где сталкиваются между собой студенты и преподаватели разных национальностей, интересов, жизненных принципов и т. д.
«Темная академия»:
• представляет собой сплав жанровой и интеллектуальной прозы;
• повествует о разгадывании или сокрытии какой-либо тайны и стремлении превзойти собственные возможности;
• главные герои – студенты, которые попадают под влияние харизматичного преподавателя, часто подталкивающего их на своего рода эксперимент;
• университет – декорация, на фоне которой разыгрывается академическая трагедия;
• сюжет строится по расхожей структуре.
За свою относительно краткую историю жанр университетского романа практически не вышел за пределы американской и британской литературы. Впрочем, есть и некоторые исключения, которые все же позволяют сказать, что университетский роман развивается и за пределами США и Великобритании – это «Читая “Лолиту” в Тегеране» (2003) американской писательницы иранского происхождения Азар Нафиси и «Американха» (2013) нигерийки Чимаманды Нгози Адичи.
Теперь, когда у нас есть представление о зарубежном университетском романе, самое время поговорить о русскоязычном, обозначить его характеристики и проследить, как он формировался.
У нас дела обстоят немного по-другому. Как мы помним, западные университеты часто находятся в сельской местности, которая отделяет академическую среду от внешнего мира. Большинство кампусов российских вузов расположены в черте города, поэтому такой изолированности у нас просто нет. Но все-таки в русскоязычной прозе есть много книг, которые рассказывают не столько об университетском городке, сколько о жизни студентов и преподавателей. Это позволяет определить новый жанр – роман о студентах.
Все началось с расцветом реализма в середине XIX века. Исследователь Анна Сперанская отмечает: «Они [писатели] стремились отображать действительность максимально точно и близко к историческим реалиям, поэтому отечественная литература дает множество конкретно-исторических деталей существования студенчества: учеба, быт, настроения, межличностные связи, отношения между профессорами и студентами». Авторы обращают внимание на внешний вид студентов, манеру говорить, социальный статус и контекст, в котором происходит действие.
Студентов показывают и в стенах учебных заведений, например, в «Кадетском монастыре» (1880) Николая Лескова о жизни Первого петербургского кадетского корпуса, и вне академической среды, как в рассказе Антона Чехова «Студент» (1894), где сын дьячка, учащийся духовной академии, рассказывает нищей вдове и ее дочери про евангельский сюжет. Позднее в текстах русскоязычных авторов можно наблюдать целую галерею студентов – мечущихся, сомневающихся, решительных и не очень: Родион Раскольников, Иван Карамазов, Петя Трофимов, Евгений Базаров…
Активно о студентах в литературе начали писать в послевоенные годы XX века, когда высшее образование в Советском Союзе стало более доступным. Роман Юрия Германа «Дело, которому ты служишь» (1957) и повесть Василия Аксенова «Коллеги» (1960) рассказывают о студентах-медиках. В этих книгах учащиеся – это будущие специалисты, поэтому особое внимание уделялось их профессиональным качествам. В период оттепели выходило очень много произведений не только о студентах и студенческой жизни, но и преподавателях. В романе Ирины Грековой «Кафедра» (1978) показаны университетские будни преподавателей и студентов математической кафедры технического вуза; сатирические портреты героев и официальные планерки, часто заканчивающиеся сплетнями и шутками, напоминают черты западного университетского романа 1950-х годов. В 1985 году Валерий Осипов публикует роман «Факультет журналистики», продолжающий традицию произведений Германа и Аксенова и рассказывающий о будущих журналистах, которые во время практики набираются опыта и взрослеют.
После распада Советского Союза уровень высшего образования ожидаемо на время упал. Многие вузы лишились государственного финансирования, появилось много коммерческих университетов. Больше не было четких указаний, каких специалистов нужно готовить, и вузам пришлось самостоятельно изучать рынок и формировать новые образовательные программы.
Упадок и неопределенность в студенческой среде того времени показал Алексей Иванов в своем романе «Общага-на-Крови», который был написан в 1992 году, а опубликован гораздо позже – в 2006-м. Книга рассказывает о студентах, живущих в общежитии, которых обвиняют в самоубийстве соседки; молодых людей исключают, и теперь они вынуждены слоняться по разным комнатам, скрываясь от комендантши. Во многом, прописывая героев «Общаги…», Иванов ориентировался на творчество Достоевского: несуразный образ «бедных студентов» тут как будто бы распадается на несколько частей – на каждого из персонажей, а гнетущая атмосфера студенческого общежития дополняется неискупленной виной, которая, словно вирус, распространяется вокруг и отравляет жизнь других действующих лиц.
В романе Иванова есть все, что представляет собой студенчество: долгие разговоры о смысле жизни, ночные посиделки с водкой, игра на гитаре и чтение стихов, вражда с комендантшей и друг с другом. «Студенты изображаются как люди, с одной стороны, бесправные, безденежные, бесприютные, с другой стороны, циничные, нахальные, развращенные, пьющие и гулящие, не отличающиеся умственными способностями», – пишет исследовательница Оксана Ильина. Общага в романе Иванова – это мрачное, гнетущее место, которое никак не отпускает героев. В отличие от университета, в ней нет никакого порядка и иерархичности. Комендантша общаги Ботова – власть только формальная, на деле она не очень отличается от бунтующих и пьянствующих студентов, которые с каждой главой теряют человеческое обличье (в финале главный герой по прозвищу Отличник видит в друзьях «вурдалаков», застигнутых врасплох «за поеданием человеческого мяса»). Замкнутая, грязная, прокуренная общага наделяется монструозными чертами, это плотоядное потустороннее существо, которое, как отмечает литературный критик Константин Мильчин, «поглотит тебя и не подавится».
«Общага-на-Крови» Алексея Иванова примечательна еще двумя вещами. В романе показаны неидеальные студенты, лишенные всяких моральных норм, без которых не обходилось ни одно произведение о советской молодежи. Еще Иванов вводит студенческое общежитие в хронотоп русскоязычного университетского романа. Общага становится не просто основным местом действия, а своеобразной границей, которая разделяет знакомую герою атмосферу дома и пока чуждую ему студенческую среду. Это маргинальный мир, в котором есть свои правила, и герою (как правило, первокурснику) нужно научиться их соблюдать: самому готовить еду, дежурить по кухне, делить комнату с новыми друзьями или врагами, пройти через своеобразный обряд посвящения в виде алкогольных или наркотических вечеринок. В общежитии герой заново пересобирает самого себя и смотрит на мир уже по-новому.
В начале XXI века книг о студенчестве тоже пишется немало, большинство из них – развлекательные. Это «Студенческий билет» (2006) Ивана Кондратьева о студенте, который приехал из Новосибирска поступать в Московский гуманитарный институт, «Осторожно! Злой препод» (2012) Александры Модунц о буднях преподавателя математики, продолжение «Похороните меня за плинтусом» – «Хроники раздолбая» (2013) Павла Санаева, где Саша вырос и поступил в Суриковку.
В конце 2010-х годов к теме студенчества обращаются авторы самых разных возрастов. Здесь можно вспомнить книги «Душа моя Павел» (2018) именитого Алексея Варламова – о наивном юноше, который поступает в МГУ, но попадает на полевые студенческие работы, «Муха имени Штиглица» (2019) молодой писательницы Арины Обух – студенческие зарисовки учащейся Мухинского училища и, наконец, «Протагониста» Аси Володиной и «Течения» Даши Благовой, упомянутые в самом начале.
Часто героями студенческого романа становятся именно абитуриенты или студенты-первокурсники, которые окончили школу и только вливаются во взрослую, самостоятельную жизнь. Наивный Пашка из романа Алексея Варламова «Душа моя Павел» уезжает из родного закрытого советского городка в Москву и поступает в МГУ на филолога; тихий Никита из «Протагониста» Аси Володиной участвует в телевизионном шоу для абитуриентов и поступает в престижную столичную академию; порывистая Настя из «Течений» Даши Благовой покидает родные Минеральные Воды, поступает в МГУ и заселяется в студенческое общежитие.
Этих героев объединяет еще одна особенность: временами они закрываются от внешнего мира, предпочитая свой, наиболее приветливый и безопасный. Закрытый военный городок у Варламова – это олицетворение советских достижений в самом светлом их представлении; для Пашки родной город и его жители – это образец честного труда и благородства, поэтому, находясь на пыльных полях картошки вместе с грубоватыми старшекурсниками, он мыслями возвращается на родину. Герои романа Володиной до самого финала носят метафорические маски, как бы притворяясь другими людьми – лучшими версиями себя. Настя у Благовой первое время чувствует на себе враждебность общежития и во время каникул возвращается в родные Минеральные Воды, как бы убегая от проблем. Если в зарубежном университетском романе изолированность – это необходимая декорация для академической трагедии, то для отечественного студенческого романа – это состояние души персонажей, островок мирной и спокойной жизни.
Еще одна черта студенческого романа, которая присуща западному университетскому роману, – это авторы с преподавательским опытом работы или те, для кого академическая среда играет в жизни значимую роль. Ася Володина некоторое время преподавала в университете эстонский язык; Даша Благова училась в МГУ и, как ее героиня, жила в студенческом общежитии; Алексей Варламов – ректор Литературного института имени Горького.
Третья особенность студенческого романа – это абстрагирование от академической среды. Она в них – только удачный фон для более сложной и объемной истории, связанной с обучением лишь отчасти. «Душа моя Павел» Варламова рассказывает в первую очередь о том, как студент Пашка, свято верующий в непогрешимость советской власти, посреди пыльных картофельных полей узнает о ее обратной, неприглядной стороне. «Протагонист» Володиной – об ответственности за свою жизнь на примере семьи и друзей первокурсника Никиты, который на первых страницах романа совершает самоубийство. «Течения» Благовой – о том, как аполитичная первокурсница Настя к концу романа обретает гражданскую позицию на фоне протестов десятых годов.
Наконец, большинство студенческих романов написаны молодыми писателями – исключение, пожалуй, составляет лишь Алексей Варламов и Александр Архангельский, автор «Бюро проверки». Ася Володина, Даша Благова, Арина Обух, Алексей Поляринов, написавший роман «Риф» (2020), где одна из сюжетных линий разворачивается в американском университете, – всем этим авторам чуть за тридцать. Интерес молодых писателей к теме образования и студенческой жизни можно объяснить желанием рассказать об индивидуальном опыте взросления и самоидентификации.
Можно сказать, что студенческий роман развивается параллельно с зарубежным университетским романом, однако они достаточно сильно различаются. Вот чем именно:
• зарубежный университетский роман существенно популярнее русскоязычного благодаря более высокой ценности высшего образования, многовековой истории вузов и замкнутому академическому сеттингу;
• изолированность для зарубежного университетского романа – необходимая декорация академической трагедии, для отечественного – состояние души персонажей;
• герои зарубежного университетского романа – чаще всего профессора, реже – студенты, а русскоязычного – в основном студенты;
• пространство университетского кампуса играет большую роль в зарубежном университетском романе, а в русскоязычном частым местом действия служит студенческое общежитие;
• акцент в зарубежном университетском романе стоит на разрешении профессиональных конфликтов, а в русскоязычном – на индивидуальности героя, на его взрослении и самоидентификации.
Перемены и вызовы времени последних годов позволяют предположить, что у русскоязычного университетского романа есть все шансы на своеобразную модернизацию. Ковидные ограничения, глобальная цифровизация, развитие искусственного интеллекта служат удачной основой для академических историй – сиюминутные и необратимые изменения в мире часто становится испытанием для многих студентов и преподавателей.