Анна Матвеева
Родилась в Свердловске. Окончила факультет журналистики Уральского государственного университета. Первые публикации появились в середине 90-х годов. Автор множества книг «Заблудившийся жокей», «Па-де-труа», «Перевал Дятлова или Тайна девяти», «Небеса», «Голев и Кастро», «Найти Татьяну», «Есть!», «Подожди, я умру – и приду», «Девять девяностых», «Завидное чувство Веры Стениной», «Призраки оперы», «Лолотта», «Горожане», «Спрятанные реки».
Лауреат премий Lo Stellato (Италия), журнала «Урал», премии имени Бажова, финалист российских литературных премий – имени Белкина, Юрия Казакова, «Большая книга», «Национальный бестселлер», Бунинской премии и др.
Произведения переведены на итальянский, английский, французский, чешский, китайский, финский, польский языки.
Чужая против ХищникаО романе Анастасии Писаревой «о чем молчит Биг-Бен»
Роман Анастасии Писаревой вышел в серии «Русский iностранец», но его стоит прочесть и тем, кто никогда задумывался о том, чтобы попробовать жить на чужбине. Молодым офисным сотрудникам – неважно, московским, саратовским или лондонским, – он, вполне возможно, окажет бóльшую пользу, нежели мотивирующие бизнес-издания и психологические тренинги.
Анастасия Писарева назвала свою главную героиню Ксенией – скорее всего, с умыслом, но если даже это произошло неосознанно, то получилось все равно очень точно. Ксения в переводе с греческого – чужая, странница, гостья. Представительница нового поколения россиян, для которых английский как родной, а от невзгод спасает не вино, а йога, Ксения переезжает в Лондон по приглашению крупной международной компании. Из Москвы все это выглядит сказочным сном – пожить в одном из самых интересных городов мира, начать что-то новое, преодолеть сразу несколько пролетов карьерной лестницы… Но Лондон – во всяком случае, в его офисной ипостаси, – как выяснилось, не верит не только слезам, но и обычной человеческой порядочности, профессионализму, ответственности. С самого начала Ксению преследуют неудачи и непонимание, и как бы она ни старалась наладить отношения с коллегами, навести порядок в рабочих делах и воззвать к здравому смыслу руководства, все ее попытки как будто бы заранее обречены на провал.
В общем, уже на первых страницах романа примерно ясно, чем дело кончится, – но это вовсе не повод бросить книгу в угол. Напротив. Здесь, как в той самой международной компании, важен не результат, а процесс. Офисные мытарства Ксении и редкие, счастливые моменты отдыха от бессмысленного, изматывающего рабства – оплаченные порой серьезной физической травмой! – описаны так захватывающе, что не под силу иным авторам детективов. Кажется, ну ничего же не происходит – ходит эта бедолага в офис, мучается от тупости одних коллег, некомпетентности других и подлости третьих – а оторваться невозможно. Повседневное недовольство перерастает в конце концов в одинокий бунт: «Кто кого: я контору или контора – меня. Она всегда побеждала. Заполняла собой мое пространство, подчиняла себе мою жизнь. Сначала контора, а потом и остальное – друзья, семья, увлечения, личные потребности и я сама. Интересно получалось, что определяющей, главенствующей ролью моей жизни становилась я как сотрудница конторы. Сначала я – работник, а потом я – все остальное. Вне этой роли я существовала словно по остаточному принципу. В лучшем случае – только в выходные или во время отпуска».
Думается, что под этими словами могут подписаться многие молодые труженики офисных пространств – совсем необязательно лондонских. В этом смысле роман Писаревой можно рассматривать как манифест поколения, отправленного сражаться с тем, против чего нет приема, поколения, выгоревшего задолго до наступления кризиса среднего возраста. Пушечного мяса большого бизнеса, солдатиков, которых не считают и с которыми не считаются, – в этой системе, какие бы лозунги при этом ни провозглашались, никто никем не дорожит и никто ни за кого по-настоящему не держится. Личность здесь априори не имеет ценности, а офисное болото с аппетитом пожирает таких Ксений сотнями. Честно говоря, страшная получается картинка – пострашнее иного ужастика. Но героиня романа «О чем молчит Биг-Бен» (кстати, Биг-Бену и Темзе – двум главным лондонским достопримечательностям – в книге уделено особое место, это полноценные герои повествования, к которым героиня взывает, страдая от одиночества и неустроенности: «В темноте Темза с удвоенной силой бодро несется по своим делам. Я вдруг понимаю, что последние месяцы у меня не было никого ближе нее»), отважная одиночка, все-таки решается бросить вызов системе – прямо как в американском фильме. Правда, вот в американском фильме Ксению поддержали бы коллеги, один за другим стали бы вставать со своих мест, показывая всем своим видом – я с тобой! Но здесь никто с места не встал. Кому-то этого не позволяет сделать воспитание, кто-то считает, что офисное чудище не победить, а кто-то и вовсе полагает, что Ксения совершает ошибку и на самом деле в компании все хорошо. Во всяком случае ей совершенно точно найдут замену – скорее всего, это произойдет быстрее, чем Ксения успеет купить обратный билет на родину. Желающих попробовать свои силы в чем-то новом, пожить в одном из самых интересных городов мира, перемахнуть сразу через несколько пролетов карьерной лестницы и так далее будет хватать всегда.
Национальное и культурное многообразие (не забываем, что события разворачиваются в Лондоне) превращает офис в некую модель современного мира, где работают рядом, но не вместе, поляк, русская, англичанка, румынка, француз, индианка и так далее. Этакая битва держав, изображающих сотрудничество и труд во благо общего дела. Наблюдательная Ксения замечает, как изменяются сотрудники, стоит им покинуть офис, – даже у жуткой Терезы (Чехия) и профнепригодной Рики (Индия) тут же проявляется что-то человеческое. Но как только они возвращаются к работе, все человеческое тут же исчезает, как если бы его и не было. Теперь это машины, запрограммированные на сибурде[3] и соблюдение принятых в крупных корпорациях норм поведения. Ровно к тому же призывают Ксению, но «чужая» все-таки идет против «хищника», хоть и понимает, что у нее нет никаких шансов. Если бы это, повторимся, был американский фильм, то героиня непременно одержала бы победу в финале. В книге победой даже не пахнет, и тем не менее это не пораженческий роман, ведь, уходя из офиса, Ксения наконец понимает то, что отказывалась признавать весь этот долгий год, – и делает шаг навстречу своему довольно зыбкому, но все же счастью.
Школа литературного мастерства BAND: Святочный рассказ
Виталия Баранова
Родилась в Томске. Окончила электрофизический факультет Томского политехнического университета. Магистр по специальности «метрология, стандартизация и сертификация», кандидат технических наук. Преподавала в институте кибернетики ТПУ. Выпускница литературной мастерской BAND, сценарной мастерской Александра Молчанова и курсов сценарного мастерства Школы анимации. Публиковалась в сборнике рассказов BAND.
Хранители
Мышка, Сова и Бэтмен стояли у гаражей и ждали меня. В желтом свете фонаря они походили на сказочных героев, выбежавших из снежного парка. В иной день я бы улыбнулся. Друг с другом они не разговаривали и старательно смотрели в разные стороны. Поругались, понял я.
– Насколько все плохо?
За три года работы я ни разу не видел других хранителей. Даже забыл, что в приложении есть вкладка с чатом, пока сегодня утром не всплыло сообщение.
– Катастрофа, – сказал Бэтмен. – Полевка все завалила. Кто тебя в хранители отобрал? Детский сад слепых котят?
Мышка вздрогнула. Костюм ей был велик размера на два, из-за чего она выглядела совсем маленькой и беззащитной. Сова резко вскинула руки-крылья и с нажимом сказала:
– Давайте решать проблему. Если кто-то не перейдет в новый год – отвечать будут все.
– Ой, да ладно! – Бэтмен пнул ногой снег. – Я вас впервые вижу и отвечать ни за кого не собираюсь. Я месяц пахал, чтобы все вокруг счастливыми были. А теперь узнаю, что не получу награду из-за этой ушастой.
Я думал так же. Работал каждый день, выискивал подопечных, украшал подъезды, бабушке из соседнего дома помог сумки донести, соседу-гаражисту рассказывал смешные истории из школы, пока он в своем авто ковырялся. А теперь, значит, все напрасно.
Работа хранителей новогоднего настроения простая: мы помогаем людям почувствовать счастье. Хоть на минуточку уловить легкое волшебство, предвкушение чуда, ощутить, что происходит что-то хорошее. Это состояние – ключик, через него люди открывают дверь в новый год. А мы за помощь получаем подарки. И в этом году мне обязательно нужно получить подарок, обязательно.
– Еще есть время, – сказала Сова. – Вместе мы точно поможем подопечному.
Судя по голосу и по тому, как она держалась, Сова была самая старшая. Лет, может, семнадцать. Наверное, хорошая девчонка, раз до сих пор хранитель.
Мне приглашение пришло в двенадцать, я был пропитан духом праздника и достаточно смел, чтобы поговорить с другими людьми и зарядить их новогодним настроением. Помню, с каким восторгом смотрел на экран компьютера, где фигурки подопечных из белых становились золотистыми, словно свет гирлянды. Это значило, что люди обрели свои ключики, почувствовали праздник. За первую работу я попросил велосипед. Не детский, а настоящий, с несколькими скоростями. И только когда мама звонила в курьерскую службу, объясняя, что мы ничего подобного не заказывали, я понял: это все правда, я действительно хранитель. На следующий Новый год я заказал уроки у Аллы Андреевны Никитиной. Я обожал биологию, а Никитина – лучший репетитор на свете. Она вела занятия словно квест, мы или становились археологами, кладоискателями, или перемещались на машине времени в мезозой! Потом папу сократили, и денег на репетитора не осталось. Но хранители района сделали свою работу, и я получил годовой абонемент в подарок. Теперь же я мечтал избавиться от своего мучителя – Димки Мурзина.
– Новый год через несколько часов, все уже по домам сидят. Что ты раньше не обратилась-то?
Мышка посмотрела на меня и тихо сказала:
– Я думала, что смогу.
Малолетка. Явно первый год работает.
– Смогла? – фыркнул Бэтмен.
– Ну хватит! – рассердилась Сова. – Новички часто… ошибаются.
– Не помню, чтобы подводил весь район, – проворчал Бэтмен.
Я снова с ним согласился. Хранители района сами делили подопечных. Просто писали, сколько готовы взять, в специальном окошке. Иногда прилетало чуть больше заказанного, иногда – чуть меньше. Начальству все равно, как хранители делят работу, главное, чтобы все перешли в новый год. И до сегодняшнего дня проблем не было, хранители справлялись.
Бэтмен снова пнул снег и повернулся к Мышке.
– Кто этот анчоус хоть? Тетя или дядя?
Мышка замялась. Мы не привыкли обсуждать работу. Даже не были уверены, что можем показываться друг другу. Я три раза перечитал Положение, но указаний на этот счет не нашел. Тем не менее мы решили встретиться в костюмах. Так, на всякий случай.
– М-мальчик, – наконец выдавила Мышка. – Я чего только не делала. Но он весь в думах каких-то. Очень серьезный, но добрый. Очень добрый! Я с другими легко, а с ним и так и эдак. Даже на каток звала.
Мышка вдруг замолчала и отвела глаза. Мы с Совой переглянулись. Ну отлично, только влюбленной малолетки нам не хватало.
– Он из твоего класса? Может, позвонить ему?
Мышка замотала головой. Ее огромные уши заболтались туда-сюда.
– Он из другого класса…
– Как его зовут? Адрес? Новый год через восемь часов, или работаем на полную, или по домам.
Мышка уставилась на меня.
– А как же он? Нельзя по домам! Он же останется в старом году!
На секунду я замер. Открыл рот, снова закрыл. Хотел рассмеяться, но не вышло. Серьезно? Она и правда думает, что люди могут остаться в старом году?
Я никогда не принимал всерьез этот пункт Положения. Я работал из интереса и за подарки, и мне не приходило в голову, что наша работа действительно может быть так важна. Я повернулся к Сове.
– Не знаю наверняка. – Она пожала плечами. – Но есть люди, которые живут только прошлым. Обычно это старики. Их сложнее всего напитать настроением. Но кто знает, может, дети тоже так могут.
Я представил мальчишку, который думает только о прошлом. О каком прошлом? У пацана, поди, восемь лет осознанной жизни всего. И он в них застрянет? Стало жутко.
Впервые за месяц мое желание показалось дурацким и мелочным. Димка, конечно, та еще заноза. Мучает меня на переменах, на уроке спорит с любым моим высказыванием. Даже на биологии! Где все давно привыкли, что я авторитет. А вчера на дуэль меня вызвал! Но проблемы с Мурзиным – ничто рядом с мальчишкой-старичком.
– Есть те, кто в будущем застревают, – добавил Бэтмен. – Они тоже не проходят. Переход – это ведь настоящее. А они словно перескакивают настоящее.
Сова удивленно на него посмотрела, но ничего не сказала, только кивнула.
– Будем спасать, – решительно заявил я. – Поднимем всех друзей и пойдем к этому пацаненку. И если он от толпы с бенгальскими огнями не почувствует праздник, то я уж не знаю.
И тут случилось странное: Сова и Бэтмен не сговариваясь уставились под ноги, даже Мышка взгляд опустила.
– Вы чего? Не пойдете?
– Слушай, идея хорошая, – начала Сова. – Но… Я вряд ли смогу.
– В смысле?
– Я тоже вряд ли помогу, – буркнул Бэтмен. – У меня друзей нет.
Сова кивнула. Мышка потерла шею.
– В смысле? Ни у кого из вас нет друзей? Ребят! Вы серьезно? Вы же людям настроение создаете, вы же с кем угодно поговорить можете…
– Ну вот так! – рыкнул Бэтмен. – Меня в классе никто не любит. С чужими я как-то могу, а с тем, кто нравится – нет. Они на меня обижаются и злятся почему-то.
– А я новенькая, – сказала Сова. – До этого жила… Хотя и там ни с кем не дружила. Все меня за странную держали. Вряд ли я могу кого-то позвать.
Мышка взяла меня за рукав.
– Но твои же друзья придут? Может, нас всех будет достаточно?
Я замялся.
– Ну, я, если честно, на ваших друзей рассчитывал…
Я ни с кем не дружил. Не знаю, как так вышло. В классе никто не увлекался тем, что мне интересно. Я любил биологию, фильмы про космос и обожал кататься на велосипеде. Одноклассники увлекались роботами, баскетболом и постоянно обсуждали альбомы непонятных исполнителей.
– Четверых хватит, – как можно уверенней кивнул я. – Костюмы у нас есть, бенгальские огни организуем. Может, споем что… Кидай его карточку.
Мышка достала из кармана костюма планшет, поводила пальцем, и я услышал три пиликанья. Мы дружно достали телефоны.
– Я знаю этого пацана! – заорал Бэтмен. – Он мой приятель! Ну, точнее… почти приятель. В одном классе учимся. Я его на литературную дуэль вызвал.
– Мы к одному репетитору ходим, – прошептала Сова. – Умный парнишка, в биологии лучше старшеклассников разбирается. Хотела с ним поговорить недавно, но он даже не услышал, весь в делах.
Я молча глазел на экран. Так мечтал о будущем подарке, что происходящего под носом не замечал.
– Очень хороший, – закивала Мышка. – Летом учил меня на велосипеде кататься.
Снежинки падали на светящийся телефон и превращались в капли. Нос и пальцы на ногах давно замерзли, губы еле шевелились. Я смотрел на ребят в смешных костюмах и чувствовал, как мягкий золотистый свет счастья наполнял меня изнутри, словно лампочку гирлянды.