– А вот и Бранко, мой ассистент и ученик. Он любезно согласился показать египетские залы музея! – воскликнул Яков при виде приближающегося молодого человека, одетого в джинсы и коричневую рубашку.
Огромные синие глаза Бранко явно произвели впечатление на мою племянницу. Она перестала спорить, притихла и даже немножко порозовела.
Уже только при одних словах «древний Египет» все внутри меня скукожилось от страха, ладони и спина покрылись потом, а сердце начало громко выстукивать неритмичную чечетку. Ба, да то же самое было в Каире, в археологическом музее, где я отключилась при виде египетских мумий и саркофагов с огромными злыми глазами. Моя рука непроизвольно скользнула в сумку, висящую на плече, и нащупала пояс. От него исходило мягкое обволакивающее тепло. Я согрелась, задержала дыхание, сердце забилось спокойно и ритмично, а сознание начало погружаться в некое состояние блаженного транса. Слова Бранко долетали откуда-то издалека…
Обогнув бюст Рамсеса II Великого в образе «благого бога, который подавил юг и покорил север, сражаясь своим мечом» и туристов, толпящихся вокруг Розеттского камня, мы приблизились к бронзовой статуе богини Бастет в виде кошки с кольцами в носу и в ушах.
И здесь я заметила, что Татьяна необычайна бледна и слушает Бранко исключительно из-за его васильковых глаз.
– Бранко, мне кажется, что на сегодня достаточно.
Да, и нам с Софией пора поговорить, тем более что мой кабинет уже рядом. И проводи Таню на свежий воздух, угости ее в кафе «Рио», лучше – бифштексом с бокалом красного вина, – перебил своего ассистента Яков и шуточно помахал ребятам рукой.
Он толкнул незаметную дверь в стене и жестом пригласил пройти в небольшую комнату.
– Проходите, София. Это моя скромная обитель. Устраивайтесь поудобнее в кресле. – Хозяин кабинета молчал сел напротив и выжидающе-пристально посмотрел на меня.
Повисло неловкое молчание. Левая моя рука по-прежнему находилась внутри сумки и сжимала пояс, а правую я пристроила на колено.
– А что, левую руку, Софи, вы так и не достанете из сумки? Или вы сжимаете в ней пистолет? Так я уже в том возрасте, что неопасен для женщин! – наконец-то прервал паузу Яков и рассмеялся.
Я улыбнулась и достала из сумки зажатый в ладони пояс:
– Это пояс, сотканный и подаренный мне моей тетей Олей, о нем я и хотела с вами поговорить.
– Извините меня, София, за этот маленький эксперимент в залах Древнего Египта. Да-да, именно эксперимент, – еще раз повторил Яков. – Прежде чем начать наш разговор, мне надо было продемонстрировать вам, как работает «гадючий» пояс.
– И что, продемонстрировали? – отрывисто спросила я.
– Да. Видите ли, есть древние артефакты, которые интенсивно воздействуют на человека, особенно много их среди экспонатов Древнего Египта, поэтому египтологом может стать не каждый человек, а только тот, к кому, так сказать, благоволят древние египетские боги.
– Похоже, что к Бранко и к вам эти боги действительно благоволят, а меня с Татьяной вы своим экспериментом чуть не угробили, – продолжала злиться я.
– Открою вам теперь наши маленькие секреты. Бранко носит «змеиный» пояс своей бабушки, вас во время нашей прогулки защищал ваш, а меня… – Яков встал, снял пиджак, поднял короткий рукав рубашки и показал мне татуировку на плече в виде змеи. – Эту татуировку сделала мне старая няня в Каире, когда я мальчишкой умирал от какой-то их местной болезни. Она называла ее урей. Позднее я узнал, что урей – это налобная змея, носимая на царской диадеме или короне египетскими фараонами, а еще позднее я предположил, что урей – это не кобра, как считают большинство египтологов, а гадюка рогатая. Кстати, вы видели сегодня ее на бюсте Рамсеса II, где священный урей высечен на лбу фараона и приготовился к смертельному броску на любого врага, что посмеет посягнуть на божественные права правителя. Так что оба мы под защитой гадюк, только вы – гадюки европейской, а я – рогатой египетской. Почти родственники! Я показал вам свою татуировку, теперь ваша очередь познакомить меня с вашим поясом.
Я выложила на стол пояс, сложенный втрое. Яков встал, подошел к комоду, выдвинул ящик и начал доставать из него предметы и размещать их рядом с поясом.
– София, а теперь расскажите мне, пожалуйста, что вы видите, – попросил он меня.
– Около моего пояса находится мужской перуанский пояс с «гадючьим» витым зигзагообразным рисунком в желто-коричневых тонах. Он соткан из хлопка и шерсти в форме пращи – традиционного оружия воинов империи инков, – выложила я свои скудные познания, полученные во время недавней поездки в Перу.
– Отлично, – довольно улыбнулся Яков. – Этот пояс сплела одна очень пожилая крестьянка из горной деревушки в перуанской провинции Куско. Согласно устным преданиям индейского народа кечуа, составлявшего правящую касту государства инков, именно такими поясами, в виде пращи со «змеиным» орнаментом, Сапа Инка, или Верховный правитель, награждал своих военачальников и самых храбрых воинов. А ткали пояса аллахуаси, в европейской литературе их принято называть невестами Солнца. Специальный священнослужитель ездил по селениям империи и отбирал девочек восьми лет: красивых, хорошо развитых умственно и физически, и самое главное, имевших талант к плетению и к тканью поясов, плащей и других одеяний из шерсти вигонь и альпака. Этих девочек отдавали в школы аллахуаси при храмах. Они прислуживали во время храмовых церемоний и занимались плетением и ткачеством.
Приближается еще неизвестная для нашей цивилизации форма диктатуры – информационная.
– Подождите, Яков, – выпалила я. – Но в археологическом музее столицы Перу Лимы мне рассказывали, что аллахуаси ткали одежду для членов семьи Сапа Инки с изображениями фигур токапу, что внешне напоминают скандинавские руны.
– София, чувствую, что не только ваша племянница, но и вы большая поклонница сериала «Викинги». Да и прилетели вы в Лондон из Копенгагена, вот и мерещатся повсюду следы присутствия северных воинов. Не было викингов в Южной Америке. «Руна» на древнем языке кечуа означает «человек, мужчина», а сам язык называется рунасими. Но это совсем не означает, что священные фигуры на одеждах рода Верховного правителя инков или токапу являются древней письменностью, к которой все же относятся скандинавские руны, – подбирая каждое слово, медленно говорил Яков. – К тому же отвлекаться от нашей основной темы мне бы не хотелось. Итак, какие предметы вы еще видите?
– На столе лежит браслет, украшенный выгравированным зигзагообразным орнаментом, – рассказывала я, описывая только то, что видела, без всяких предположений.
– А вот этот браслет как раз относится к цивилизации викингов. Он отлит из металла, выкован и украшен гравировкой. Такие браслеты дарили отличившимся воинам за одержанную в бою победу или за проведение удачного похода. Браслеты выполнялись в том числе и из драгоценных металлов. Золотыми браслетами с зигзагообразным орнаментом награждали выдающихся воинов. Обычай отмечать самых значимых воинов таким орнаментом сохранился до наших дней.
– Что-то я не видела таких знаков отличия… – совсем растерялась я.
– Помилуйте, София! Вспомните, как выглядят в русской армии генеральские погоны. Ведь это широкий золотой галун с зигзагообразным рисунком, – изумился Яков.
– Действительно, этот древний браслет викинга очень похож на генеральский погон, – удивилась я и быстро добавила: – Кроме того, зигзагообразный орнамент сейчас в качестве одного из элементов защиты применяется почти на всех мировых денежных купюрах.
– Милая леди, остановитесь, пожалуйста, и рассказывайте дальше, что вы видите еще на столе, – опять перебил меня Яков, не давая фантазировать дальше.
– Последним лежит на столе ливский пояс, сотканный столь умело, что похож на настоящую гадюку. Я видела такие пояса в Лиелвардском музее в Латвии, – продолжала я.
– Верно, это ливский пояс XVI века. Ливские женщины ткали изумительные и очень сложные по своему орнаменту пояса, – подтвердил мое предположение Яков.
– Экскурсовод в Лиелвардском музее рассказывала, что это не просто орнаменты, а очень важная для человечества информация, не расшифрованная до сих пор, – вставила я пару слов.
– Софи, любая неоднородная среда – уже информация, а вот восприятие и понимание ее сознанием человека – это совсем другое. Энергия, материя и информация – основные атрибуты нашего мира. И мы с вами вступили в эру технических революций, происходящих каждые десять лет. Это приводит к тому, что человек должен постоянно учиться и приобретать новые навыки. Что ощущает при этом обычный человек? – задал хозяин кабинета вопрос на совсем неожиданную тему.
– Страх, неуверенность в завтрашнем дне, опасения, что он не сможет переучиться на новую специальность, потеряет работу. Человек находится в состоянии постоянного стресса, выгорает и впадает в депрессию. Начинает принимать антидепрессанты, которые вызывают гибель нейронов головного мозга. Ведь я врач и знакома с этой темой, – уверенно заговорила я.
– Видите, вы врач и знаете этот процесс применительно к человеку, а я историк и опишу вам возможное будущее развитие событий. Человечество все больше разделяется на толпу, эмоциями которой манипулируют, и небольшую группу людей, что обладает информацией, владеет путями ее доставки и манипулирует массами. К примеру, известный политик или ученый публикует в социальных сетях теорию очередного апокалипсиса и вызывает страх у большого количества людей, иными словами, манипулирует сознанием и вызывает дестабилизацию эмоционального состояния человека. Приближается еще неизвестная для нашей цивилизации форма диктатуры – информационная. Так неужели «божественный замысел» развития человечества не имеет базовых механизмов повышения обучаемости и выживаемости человека?! Ответьте мне, в каком состоянии вы лучше всего воспринимаете информацию?
– Когда я никуда не спешу… Когда меня ничто не тревожит… Когда у меня ничего не болит… Когда я спокойна… – медленно и тщательно подбирая слова, бубнила я.