Писатель, автор книги «Плейлист волонтера». Родился в Вологодской области, живет в Москве. Финалист премии «Нацбест» (2021).
Идиотам достаточно немного подобреть:Московская жизнь по Ивану Шипнигову
Важно: фамилия автора произносится Шипнигóв, никак иначе.
Итак, роман «Стрим». Мне рекомендовали эту книгу. Открыл. Прочитал пять страниц. «Какой стилист хороший», – подумал и закрыл. В центре – бестолковый, никчемный герой, напоминающий главного героя фильма «Пыль». Глупый, тридцатилетний, лысеющий, считающий копейки в «Пятерке». Ничтожество, не понимающее собственной ничтожности. Полная противоположность моим любимым героям – страдающим, прожигающим жизнь, гибнущим и воскресающим, мечущимся. Алексей из «Стрима» – бесстрастное унылое существо. Овощ. Огурец, не снятый вовремя с грядки, – водянистый, желтеющий, перезревший.
Второй подход – через полгода. Услышал фразу: «Через 5 лет Шипнигов будет звездой русской литературы». От кого услышал – умолчу. Опять – первые двадцать страниц дались с болью, которая, однако, резко оборвалась и сменилась восторгом, часто перерастающим в редкий мгновенный хохот – когда глазам уже смешно, рот уже не закрывается, а мозг доходит только второй волной, и следует новый приступ хохота.
Под сюжетом, больше подходящим для «мило драмы» (в кавычки беру орфографию автора) в духе «Санта-Барбары», скрывается не хор и не сонм, а гвалт голосов тех, кому слово дают редко. Персонажи – разные, такие системы образов принято называть глупым анатомическим словом «срез»: Алексей, безграмотный «нище брод»; одинокий пенсионер, которого одолевает тяга к сексу; девушка Наташа, зацикленная на мужиках и туфлях; девушка Настя, филологическое бездеятельное нечто; хозяйка магазина, где трудится Наташа; ее муж, «изврат», секс-маньяк, который с Наташей переспит; дочь последних двоих, жившая последние годы в Лондоне; родительница Насти, все мечтающая сбагрить дочь из дому, чтоб она рожала детей; во второстепенных ролях – охранники, «гоанская» нимфа, шлюхи из сауны, гастарбайтеры с предгорий Памира и иные обитатели столицы нашей Родины. Мечты их просты – чтоб в магазинах все стоило «недорого и справедливо», чтоб был «кусок крыши над головой». Квартирный вопрос никто не отменял. Собственно, вроде бы в кадре снова – Шариковы, но иные.
Что же перед нами такое?
1. Прямая речь десятка персонажей, которые находятся в одном сюжетном поле. Мастерство автора – переключая персонажей, сохранить ясность и линейность сюжета. Все это кажется легким и простым, но на деле создание такой гибкой и внятной структуры внутри полифонического приема – это признак мастерства. Следует отметить, что фабула тривиальна, но соответствует характерам, смыслам, языку, и вообще все между собой гармонично.
Эта полифония страсть как хороша: представьте оркестр недоученных музыкантов, играющих на расстроенных инструментах, которые каким-то чудом вместе звучат стройно.
2. Хорошо смонтированная из низких жанров пародия на самые ужасные порождения словесности и речи – вербатим и сетевую письменность. Шипнигов воспроизводит конструкты из мессенджеров, создавая речевые характеристики героев из ошибок, и для каждого героя эти ошибки – свои. Таким образом, тонкая стилизация делает ошибки безошибочными, присвоенными определенному образу характеристиками. Это – великолепно. Но настоящий кайф получаешь, когда видишь, что герои начинают обмениваться своими речевыми находками друг с другом. Они присваивают речь друг друга, и одно это тонко указывает на то, кто и на кого действительно влияет. Шипнигов играет в эту мимикрию и сам получает великое удовольствие. И не меньше он балдеет от того, как разделывается с «вербатимом» – хотя он, наверное, так это про себя не артикулирует. Но я считаю, что ни одна запись живого разговора не будет выглядеть таким достоверным потоком речи сего дня, как незамутненный, кристально идиотичный внутренний монолог Алексея.
3. Роман воспитания в гуманистической традиции. Герои действительно меняются. И, хоть развитие сюжета по центральной линии (любовный треугольник Алексей – Наташа – Настя) незатейливо, автор, рассматривая историю в этической плоскости, на самом деле ведет монолог о гуманизме и, кажется, в конце близок к тому, чтобы встать в тупик. Разъясню: герои Шипнигова или просто безнадежные, или жалкие. Шипнигов дарит речь тем, кто ее не заслуживает, и вовсю изгаляется над своими персонажами. Как будто в книгу нагнали стаю Шариковых, и они беззащитны перед демиургом. Но автор вынужден протащить героев сквозь «Санта-Барбару» с интригами, страстями, глупостями, зависимостями, изменами, потерей детей, и вдруг – бабах, читатель и автор уже дружно сочувствуют тем, кого поначалу воспринимали как объекты насмешек. И герои даже подтягивают свою речь (причем филологиня Настя упрощает свои надменные экзерсисы, а «нище брод» Леша речь немного вычищает). Затем герои дружно становятся посланниками поколения: блогерами, стендаперами и коучами. То есть эти говорящие бестолочи обращаются к нам впрямую с экранов. И отчего-то они как-то уж действительно похожи на то, что мы видим в реальной жизни. Шипнигов успевает дать понять, что коуч Леша успешен, но, конечно, по-прежнему никуда не годится. Но вот отчего успешен – то ли над ним все-таки потешаются миллионы и он человек-мем, то ли ему все же платят серьезные деньги за настоящие «тренинги» – тут сам автор, мне кажется, не определился и потому размыл. Вполне объяснимо: если этот дурачок Алексей достигает успеха всерьез, то дальше нужно начинать новую комедию – о том, как он покоряет страну и она начинает жить по его правилам. Или подводить к тому, что прореха на человечестве так расползлась, что уже целая страна – сплошная прореха. А это уже – отдельный сюжет. Для Шипнигова же важным было иное: герои, которые не способны выше головы прыгнуть в плане интеллектуальном и даже душевном, вполне могут изменить свои человеческие качества и получат награду. Злым идиотам достаточно чуть-чуть подобреть – такова мораль романа-воспитания: если вначале Алексей с логикой черного риелтора и наивностью пятилетнего полагает, что за покупки из «Пятерки» старик-сосед завещает ему квартиру, то к концу истории Алексей из добрых чувств приводит того, страдающего от отсутствия плотской любви, в притон, а пенсионер, также, уже от всей души, дарит Алексею комнату.
4. Новая история маленького человека. Шариков ли перед нами? Скорее, все-таки не совсем. Башмачкин ли? И снова – нет. Эллочка-людоедка во всех вариациях? И опять – нет. Новый «маленький человек» в лице главного героя Алексея – это сверхмалый человек. Он туп настолько, что не способен на отчаяние ровно так же, как неспособен к вере и решению уравнений; он столь безнадежен, что одна его неспособность осознать это может вытолкнуть его на следующую ступеньку социальной лестницы. Подобреть, как сказано выше, ему надо чуть-чуть ровно потому, что в таком простом организме малюсенькая перемена – уже эволюция, скачок в развитии. Безусловно, это лишь интерпретация, не истина, но, по мне, Шипнигов абсолютно безжалостен к современному обществу, и поделом.
О слабостях Шипнигова. Они есть, они очевидны, о них надо сказать.
1. Он увлекается своими героями. Найдя однажды удачного героя, не может с ним расстаться, потому что почти в каждого героя засовывает свое, авторское; Шипнигов, как автор-шизофреник, транслирует себя сразу через многих, потому что ни в какого отдельно взятого героя он, конечно, не влазит. Ну а дальше – как же поступить автору, есть он так щедро раздал себя десятку резонеров? Конечно, дать каждому выговориться. Но – местами напрасно. Думаю, мало кому нравятся бесконечные разговоры Анны и Марии, двух путан.
2. Шипнигов жалеет своих героев и не дает им рефлексировать. Самые глупые поступки и самые крутые повороты в судьбах Насти, Алексея и Наташи поданы не их прямой речью. Наверное, это сделано намеренно, чтобы они сами не снизили свои образы в трагических перипетиях, но обратное было бы интереснее (впрочем, это уже вкусовщина, которую я себе позволяю как поклонник творчества Шипнигова).
3. Шипнигов становится пленником своего приема и старается впихнуть в текст все придумки сразу. У него не выходит. Он паникует и все равно всовывает. Это – лишнее, и можно было бы не жадничать.
Поворчав напоследок, все-таки соглашусь с моим рекомендателем «Стрима». Шипнигов – будущая звезда русской литературы.
Испытательный стенд
Мир литературы. Юность
В октябре 2021 года Ассоциация союзов писателей и издателей при поддержке Президентского фонда культурных инициатив объявила первый в своей истории конкурс «Мир литературы. Юность» в номинациях «Проза», «Поэзия», «Журналистика» и «Критика». К участию в нем были приглашены подростки от 11 до 16 лет, а победителей ждала путевка в международный детский центр «Артек» на литературную смену. За два месяца заявочной кампании мы получили более 2600 работ от ребят со всей страны. Мы очень надеялись на то, что такой широкий охват позволит нам всем чуть лучше понять, что же волнует, тревожит, увлекает и вдохновляет детей XXI века. В этом номере журнала «Юность» представлены некоторые из работ победителей конкурса, о каждой из которых хотелось бы рассказать чуть подробнее.
TikTok, компьютерные игры, пестрящая мемами лента новостей – все это в изобилии встречается в текстах наших взрослеющих участников. В большинстве произведений цифра не просто дополняет жизнь, она является ее повседневной частью, утренним ритуалом, последним из многочисленных дел школьника перед сном. Да, это новая реальность, и она смотрит на нас из текстов подростков беззастенчиво, даже не притворяясь приметой времени. Она – и есть их время. И я сейчас отнюдь не собираюсь брюзжать и говорить, как это плохо, что они от своих компьютеров да телефонов не отрываются, глупые видео под плохую музыку записывают. Все-таки в тех же самых компьютерах и телефонах 2600 подростков написали много тысяч знаков о своих мечтах, любимых книгах, лучших друзьях, великих родственниках.