У меня тоже был похожий период, когда я думала: что ж у меня все вот эта скучная любовь, все героини мои плачут, бегут за любовью! Уже неактуально бежать за мужиками. А потом я просто поняла: вообще-то они не бегут. Они в какой-то момент останавливаются и говорят: «Так, бойся меня, правильно. Беги меня». Знаю ли я достаточное количество уважаемых мною людей, которые не считают это интересными текстами? Да. Знаю ли я достаточное количество уважаемых мною людей, которые считают, что «Мельница» – это несерьезное траля-ля? Мол, кто-то на это вообще ходит? Да, знаю. Поэтому я за то, что, если тебе хочется писать про древнеегипетских богов, значит, ты берешь и пишешь про древнеегипетских богов. Если сидеть и долго думать, станет поздно. Мне кажется, когда мы пишем, мы в первую очередь спасаем себя от чего-то. И если это тебя спасает, то пусть даже и вот эта ваша Хелависа, и все критики скажут: «Ой, какая пластмасса!» А ты сыграешь свое. У меня была история, когда знакомая все никак не могла завести свой телеграм-канал. Не знала, с чего начать. Я говорю: «Слушай, начни уже так, чтобы было плохо. Вот так, чтобы я переслала Хелависе и мы с ней поржали, как это отвратительно». И человека попустило. В итоге начала вести канал. Поэтому пусть цветут все цветы.
– Ты уже говорила сегодня о том, что нам дают возможность большого выбора, когда мы обсуждали ремейки. Чем больше выбор – тем сложнее человеку. Что это огромное количество выбора всего – от книг до видео в интернете – с нами делает? Не становится ли информационным шумом? Вредит ли?
– Шум – это плохо. Вокруг очень много информации, о которой мы часто не просили. И мы находимся в ситуации, когда не всегда можем дотянуться до нужного нам. Например, есть автор, с которым бы у меня случилось стопроцентное попадание, но я его никогда не прочту, просто потому, что из-за шума не доберусь, пропущу. Из-за этого мы в том числе стараемся систематизировать литературу: вот у нас, например, премиальная проза, а вот тут жанровая литература, а вот тут еще что-то.
Приведу простой пример. С тех пор как я стала работать в «Альпине. Прозе», моя мама, дама 70+, прочитала некоторое количество книг «Прозы». До этого она бы просто не встретилась с этими текстами, ведь, очевидно, она не очень-то входит в целевую аудиторию «Альпины. Прозы». Но несмотря на это, некоторые книги ей понравились! Та же Аня Лукиянова с повестью «Это не лечится» – одна из любимых книг мамы, прочитанных за последнее время. Она говорит: «Это же восхитительно, как человек подобрал слова, как она нежно любит наш совершенно угловатый и местами уродливый мир, как описывает его». То есть условный читатель классики и жанрового детектива встретился с этой книгой исключительно потому, что я стала «мостиком» над информационным шумом. Грубо говоря, сейчас задачка человека сводится к тому, что ввести в поисковой строке. А что конкретно ввести, мы не знаем. «Какие почитать стихи после Барто и Чуковского», да? И сразу вылетает куча всего. Непонятно, как в этом разобраться.
Когда я много занималась чтением с детьми и подростками, часто проблема «нечитающего подростка» была в том, что ему не предлагали книгу, которая бы ему понравилась. Но кто-то тоже должен ее предложить и откуда-то взять. И оказывается, что подросток просто никогда не встречался с детективом на свой возраст, с юмористической историей, с той же поэзией. Сказку Пушкина он читал, ему не понравилось. А когда ты приносишь ему, например, Алексея Зайцева и читаешь: «Раньше я не ел шмелей, но ш тех пор я штал шмелей», ребенок сразу говорит: ого! Но где это найти? Вот в этом – большая задача. Я вот сама понимаю, что не успеваю читать много хорошей и разнообразной новой поэзии. Слежу за разными подборками, в толстых журналах и в «Юности» в том числе. Так какой остается выбор? Мы либо смиряемся, либо жадно ищем. Но многие устают жадно искать.
– Да, тут соглашусь с тобой, и зачастую в таком разнообразии сложно найти «навигатора», потому что их тоже стало много! Но давай посмотрим на мир еще с одной стороны: ритм жизни ужасно ускорился. Это повлияло на поэзию, прозу, да и на любое творчество?
– Это влияет на все. И это одна из важных тем, на которые я люблю думать, писать. И в моем блоге есть много заметок об этом. В том числе про важность своего рода заземления и понимания, что ты сейчас делаешь. Ведь бешеный ритм меняет меня как человека и всех окружающих. Мы все время на связи, очень мало кто из нас умеет отключать рабочие чаты. Притом не все мы кардиохирурги, которым это критически необходимо. А еще мы обычно говорим: «Я по выходным не работаю!» А потом тебе кто-то кидает классную идею, и ты уже сам говоришь: «О, классно, давай это сделаем! Я прямо сейчас напишу, чтобы сразу». Это неизбежно, мы все таковы. Для писательства в широком смысле это и плюс, и минус. С одной стороны, ты все время включен в события. С другой – для того чтобы писать, тебе нужно пространство, воздух и тишина. Необходимо побыть наедине с тем, что происходит у тебя в голове, а не потреблять какой-то бесконечный контент. Я очень люблю ходить, когда думаю и пишу. Я знаю, что не одна такая, так делали многие: Маяковский стесал подошвы, пока писал «Облако в штанах». Но я редко выбираю эту тишину, чтобы походить-подумать. Хотя казалось бы – возьми и шагай, найди себе на это время! Но ведь сначала нужно прочитать все вкладочки в разделе «Парфюмерия»… Что там нового выпустили-то сегодня? И вот прошел час, но мне же надо отдохнуть! Пойду теперь почитаю, какие появились новые украшения и платья. И вот прошел еще час! А ты за это время мог что-то создать или прогуляться и подышать воздухом и тишиной.
Но давай вернемся к ритму жизни: из-за него изменилась и сама коммуникация. Раньше, лет десять-двадцать назад, любая встреча означала ответственность. Если ты приглашал кого-то в кино, то не мог за минуту отменить встречу, разве что просто взять не прийти или сбежать с сеанса. Сейчас очень долго и аккуратно мы можем бесконечно перекидываться мемасиками, лайкать сторис друг друга, писать в телеграм-каналах: «Какая замечательная книга, я тоже ее читал». Нам кажется, что мы вроде бы дружим с человеком, при этом мы можем нормально не общаться годами, не встречаться вживую, не говорить о важном. Зато мы обязательно в курсе «главных» событий в его жизни. Например, что он съел пирог. Такие отношения без особой эмоциональной связи и вложений. То есть сейчас мы можем не брать ответственность за свои решения очень долго.
– Этот формат общения через какое-то время откатится назад? Мы от него устанем?
– Не знаю. Мне кажется, что в чем-то мы должны устать, ведь мы глобально начинаем стараться выстраивать work-life balance. Наверное, надо смотреть на поколение сегодняшних пятнадцатилетних – они первые, кто растут уже в интернете, то есть они там все время. Если у меня, например, есть в чате непрочитанное сообщение, я думаю: как же, люди же ждут. А у моей дочери такого ощущения нет. У нее в школьном чате может быть куча всего непрочитанного, и она говорит: «Накидали мемов дурацких». Я же в ответ: «А вдруг там что-то важное?» Вот и разница мышления.
– Мы с тобой уже говорили сегодня о мифах именно в мире художественного текста. Сейчас я вспоминаю Катю Манойло и ее рубрику в Forbes «Книги и цацки». У тебя очень много украшений, связанных с мифами, сказками, и просто наделенных смыслом. Почему? Это такое желание… овеществить миф? Примерить на себя?
– Тут все дело в типаже человека. Мы понимаем, что нам с тобой, допустим, это хочется, точно так же, как нам хочется выражать себя через одежду и нести в ней информацию. А другому типу людей такое будет совершенно ненужно и неудобно. Эти украшения ведь и не все замечают. И уж тем более не разглядывают какие-то ассоциации, мол, смотрите, это же крылья как будто стрекоз! А вот гранат – вы же понимаете, сколько символики в гранате?! Далеко не каждый выстраивает ассоциативный ряд, как Шерлок Холмс. Хотя в гранате зашифрованы и изобилие, и Персефона, и царство мертвых, и Аид, и восточные сказки, и прочее, прочее… Я-то собой в этих сережках с гранатовыми зернами на цепочках ужасно довольна именно потому, что я «с собой» и поговорила. А кто-то просто скажет: красненькое стекло к красному свитеру. И это тоже правда.
Думаю, это история про проявление себя и понимание, кто ты есть. Это некий кусочек тебя. И я бы сказала, что существует у таких вещей и некая коммуникативная функция. Я рассказывала Кате Манойло, например, что под Рождество близкий человек подарил мне звезду из настоящего метеорита. И тут просто все сошлось: Рождество, звезда, волхвы, настоящая звезда с неба и некая личная история. Получилась красивая картинка в моей голове, да еще и само украшение приятное. Так вообще супер! Нам нравится во всем видеть дополнительные смыслы. Мы с этим играем и получаем удовольствие.
– Ты недавно в телеграм-канале писала о новинке «Альпины. Прозы» «Забытая Тэффи» и говорила, что очень любишь Надежду Тэффи как автора. Сразу два вопроса. Во-первых, откуда такая любовь? А во-вторых, что пришло сейчас на смену фельетонам в современном мире? Вот вместо анекдотов, я уверен, у нас теперь мемы!
– Мне кажется, новый формат – это что-то наподобие лафйстайл-блогов. Хотя все, наверное, просто разделились на кусочки. Это стык чего-то новостного и не новостного – того, где важен взгляд рассказчика. Возможно, YouTube-заметки, ролики. Но интересно! Надо будет над этим подумать потом.
Если вернуться к Тэффи… Во-первых, мне в принципе нравятся короткие тексты. Большое искусство – делать их красиво. Более того, я люблю короткие острые юмористические тексты. И, например, не считаю, что Чехов смешной: у него куда больше трагичного, веселость, на мой взгляд, у нас поваляется по инерции. Раз Чехов, то должно быть смешно! И «Вишневый сад» у нас вроде комедия. Ага, прямо обхохотаться! Мне очень нравится точность Тэффи: она ловила настроение, эмоции, характеры. Знаешь, шли годы, а «Демоническая женщина» – мой любимый рассказ. И этот самый образ демонической женщины, которая не может просто попросить селедки, а говорит: «Дайте селедки, дайте, я буду кутить, я хочу пошлости!», по-прежнему с нами. Есть несколько рассказов, которые я читала и думала: лучше и не скажешь. Картинка уже поменялась, у нас совершенно другие реалии, а все то же самое! Даже условного Аверченко читать сложнее, он куда больше завязан на своем времени.