Родился в 1988 году, почти всю жизнь прожил в Туле. По образованию инженер-робототехник, преподает в Тульском государственном университете специальные дисциплины. Участник литературных смен форума «Таврида» (2020, 2022), Всероссийской литературной мастерской «Мир литературы: Новое поколение» АСПИ (2022) и других семинаров.
Замок имен
Однажды в далеком чужом краю жил великий Воитель. Край тот был суров и лишен радушия: если кто не мучился от холода на голых скалах, то страдал в раскаленной докрасна степи. И поэтому та земля щедрее рожала храбрых воинов, чем зерно. Но даже они были не чета Воителю. Уже в детстве он убил первого волка, уже отроком разил мечом и копьем без промаха, уже юношей он собрал верных людей и стал сам себе князь.
И прошел Воитель бурей по земле своей, по всем, кто не признавал в нем господина. И тот, кто в степи мучился от жажды, напился слез, а тот, кто в горах страдал от холода, согрелся кострами. Но был Воитель и справедлив: всех, кто покорялся ему, сажал от себя по правую и левую стороны и не помнил обид.
Когда не стало в том краю больше твердынь и городов, неподвластных Воителю, устроил он пир.
– Да будет вечный мир на земле! – провозгласил Воитель.
Но не было мира в его душе, и видели это соратники и слуги. Тогда с левой стороны стола нашептали Воителю, что остался еще один непокоренный замок, скрытый глубоко в горах от людей, зверей и даже птиц.
– И почему ты говоришь о нем так поздно, когда я уже сменил меч на кубок?
– Это Замок имен, мой господин.
– Нянькины байки! – гаркнул Воитель.
– Господин, все земли и так ваши, – зашептали справа.
– Отнюдь нет! – залепетал голос. – И я укажу путь к Замку, клянусь!
– Байки, – плюнул Воитель, но зерно мысли уже укоренилось в благодатной почве его гордыни. Первыми были посланы следопыты. Три года они блуждали тайными тропами, три года за укрытыми облаками откосами и пропастями искали они Замок имен, потеряли половину людей, лошадей и мулов, но все-таки нашли его. Замок – хотя вернее было называть его Башней – был высотой до неба, и черны были стены его. Подойдя ближе, следопыты увидели, что они от земли и до самых зубцов испещрены именами, именами со всех земель и краев, на всех языках мира. Обратный путь занял еще три года, и только один из следопытов преодолел его. Едва живой и немой от жажды, он опустошил три кувшина воды, прежде чем рассказал обо всем, что увидел.
– Чьи это имена на стенах?
– Имена павших, тех, кто пытался взять замок силой, – зашептали Воителю на левое ухо.
– То, что надо! – прогремел Воитель, хватаясь за меч.
– Путь слишком долог и опасен, – встревоженно прошептали с правой стороны.
Но он уже никого не слушал и вовсю отдавал приказы. И собралось войско войск, самое большое, которое только видела эта скупая земля. Стальным змеем оно ползло сперва по полям, затем по долинам, дальше – в горы; солнце полыхало на остром гребне змея – шлемах – и на чешуе – щитах и доспехах. Но как бы ни был велик Воитель, даже он не мог уклониться от дани горам. Каждый день жажда и ледяные ветра отнимали у него людей: не было на пути к Замку ни лесов, полных дичи, ни рек, полных рыбы, даже дикие козы, питающиеся камнями, сторонились этих мест. Но Воитель был непреклонен, как и верные воины его, что пошли бы за своим господином в самое пекло и в самое глубокое море.
Только треть войска добралась до черной глыбы Замка имен, но и этого хватило бы взять любую крепость. Кроме этой. На каждый камень из бойниц отвечали двумя, на каждую стрелу – тремя стрелами. И когда Воитель с мечом наперевес добежал до дубовых ворот, он заметил, что дождь стрел и камней прекратился: воины его полегли все до единого, а их имена появлялись на стенах. В гневе он бил по черным камням мечом, пытаясь перечеркнуть имена, но все было напрасно. Он отбросил тупую железку, что осталась от благородного оружия, и сдался, и повернул назад.
Три года он, как и его следопыты, блуждал в горах на пути домой. Но дома его никто не ждал, и никто его не узнал. А когда узнали – осыпали проклятьями. Теперь его именем пугали детей. Бывшие соратники захватили и разделили престол и травили бывшего господина, словно дикого зверя, и не было больше Воителю ни приюта, ни крова: везде его ждала позорная смерть – на виселице, а не в бою. И понял Воитель, что единственное место, где его не станут преследовать, – Замок имен.
Долгим был путь от Замка домой, но еще длиннее вышел путь обратно. Руки его отвыкли от меча и копья и уже давно не держали ничего, кроме клюки, а борода свисала до пояса. Перед Замком лежали голые камни: ни костей, ни доспехов, ни оружия, будто не приводил сюда Воитель бесчисленное войско. Подошел Воитель к подножию стен, но никто не запустил в него стрелы и никто не окликнул. Три дня он стоял перед запертыми воротами, три дня слизывал росу с камней и только на четвертый заговорил, прося впустить его. Но не успел он закончить речь, как ворота со скрежетом отворились.
Внутри не было ни живых, ни мертвых, ни оружия, ни утвари, все залы на первом ярусе были пусты. Он поднялся на второй – снова никого. Он проходил ярус за ярусом, и восхождение длилось недели, месяцы, годы: борода Воителя поседела, а голова покрылась младенческим пухом, но он так и не встретил ни одной души. Только скрипели старые кости замка – перегородки и ступени, – вторили костям старика.
На вершине Замка ему, изможденному годами и одиночеством, открылась зала, круглая, украшенная коврами, с большим зеркалом посередине. Он подошел к нему, заглянул, но не увидел отражения, зато увидел очертания тени, что должна была стоять прямо позади него, за правым плечом. Обернулся – никого. Но в зеркале тень становилась все отчетливей. Она была худа, с короткой бородой и кротким взглядом.
– Это ты открыл ворота?
– Да.
– Почему?
Тень только покачала головой.
– Ты один здесь? – Воитель осел на клюку, слова отнимали последние силы.
– Да. И всегда был один.
– И давно ты за мной ходишь?
– Всю жизнь.
Воитель сделал шаг вперед и упал без сил. Тень отделилась от зеркала и подняла его тело так легко, словно то было легче пера. На стене Замка появилось новое имя.
Денис Лукьянов
Родился в Москве, студент-журналист первого курса магистратуры МПГУ. Ведущий подкаста «АВТОРизация» о современных писателях-фантастах, внештатный автор радио «Книга» и блога «ЛитРес: Самиздат». Сценарист, монтажер и диктор радиопроектов на студенческой медиаплощадке «Пульс», независимый автор художественных текстов.
Царь чудес
В те времена, когда еще били в медные барабаны средь золотых песков Аравии, когда ярко светило волшебное зеркало маяка Александрии, когда чудеса летели по миру жарким, иссушающим хамсином… В те времена в городе городов, нареченном вратами бога, в городе, чьи храмы касались холодных лазурных звезд, в городе на границе неба и земли правил царь.
И полон был тот город чудес, потому что царь, награжденный богами за долгие молитвы и благоухающие подношения, менял мир одним лишь словом. Достаточно было ему сказать: «Желаю, чтобы…», как желание это воплощалось. Только не сразу, в тот же миг, а постепенно, вперемешку с бурным потоком времени: все благоволило загаданному. Возжелал однажды царь, чтобы в городе его появился бассейн, где вместо воды – вина, и смешать их меж собой невозможно. Сказал царь это зачарованными устами, началось строительство: трудились архитекторы, рабочие, инженеры. Месяц шел, второй – построили, собрали знать в золотых одеждах, жрецов – в белоснежных, писцов – в лазуритовых; вылили в бассейн душистые вина из расписных сосудов, подошли, зачерпнули изумрудными бокалами – и каждый пил то, что принес на праздник.
Так и сиял город городов чудесами, и прибывали корабли из далеких стран: своими глазами люди мечтали взглянуть на чудеса. Смотрел мудрый царь на это, думал, чесал черную бороду и однажды решил: пусть каждый, кто желает удивить его, приходит ко двору. Если восхитит царя рассказ или придется по душе подарок, то он пожелает вслух, но не для себя, а для гостя.
Заспешили в город городов пуще прежнего, со всего света, с самых его границ.
И вот однажды сидел царь на троне с золотыми крылатыми львами и принимал гостей.
– Мир и слава тебе, царь царей, господин чудес! – говорил первый посланник. – Привез я тебе от моего повелителя шелка тончайшие, да вот только не простые: ночью они серебром отливают, а днем – чистым золотом.
Обрадовался царь такому подарку, сказал:
– Чего же хочешь ты взамен?
– Хочу, чтобы все бочки с порохом на моем корабле стали бочками с золотом!
– Да будет так! Желаю, чтобы все бочки с порохом на корабле этого человека стали бочками с золотом.
Откланялся посланник, вернулся на корабль, видит – уносят с его корабля бочки с порохом, а на их место ставят другие, полные золота.
– Мир и слава тебе, царь царей, господин чудес! – говорил в то время второй посланник. – Путешествую я по миру, много всего видел, много сказок могу рассказать! О купцах и медных барабанах, о народе, живущем в норах под пустыней, о жемчужине дракона, о духе оспы и об огромных хищных муравьях…
Обрадовался царь, выслушал сказки, улыбнулся, приказал налить гостю вина из зачарованного бассейна, сказал:
– Чего же хочешь ты взамен?
– Хочу, чтобы в конце моего путешествия вернулся я целым к жене и дочери!
– Да будет так! Желаю, чтобы этот человек вернулся к жене и дочери целым и невредимым.
Откланялся путешественник и отправился дальше. Долго еще бродил по свету, собирал сказки; болезни, бури, ссоры обходили его стороной. Год прошел, второй, и вернулся путешественник домой, целый и здоровой, к жене с дочерью, и рассказал им столько удивительных сказок, что не удержать во всех медных сундуках царской сокровищницы.
– Мир и слава тебе, царь царей, господин чудес! – говорил в то время третий посланник. – Архитектор я из далекой страны, и не принес тебе ни подарков, ни рассказов дивных. Не принес ничего, кроме себя самого.
Засмеялись советники. Удивился царь, нахмурился, поднялся с трона и проговорил, переглянувшись с жрецами, писцами и магами:
– Как же тогда ты хочешь, чтобы я исполнил твое желание?
– Но ведь и желание у меня совсем простое, – пожал плечами архитектор. – Не надо мне ни золота, ни долгой жизни и крепкого здоровья. Хочу, чтобы мое имя люди запомнили.
Подозвал царь советников, шептался с ними, думал, а потом повернулся к архитектору и хитро улыбнулся: понравилось ему желание, самому того же захотелось. Решил и он сохранить свое имя в веках.
– Хорошо, исполню твою желание и взамен попрошу немного. – Царь взмахнул рукой. – Желаю, чтобы этот человек построил мне самый прекрасный храм в мире!
Всякого ждал царь: криков, возмущений, проклятий, но архитектор только ухмыльнулся, поправил белоснежную тогу и поклонился. Некуда деваться, любое желание царя сбывалось, вот в тот же день и начали строить храм: строили год, два, три, десять, работы слаженно шли. И вот наконец засиял новый храм, жемчужина города городов, стал новорожденным чудом. С колоннами до сияющих звездами высоких потолков, витиеватыми башнями, закрученными лестницами и словно оживающими в свете закатного солнца фресками.
Да только в день, когда храм был достроен, когда готов был принять гостей со всего мира, умер архитектор. И тогда царь, восхищенный новым лучезарным чудом своего города, пожалел старика: приказал выбить его имя рядом со своим, в самом видном месте храма. Так, чтобы каждый вошедший смотрел.
Шли годы, стекалось в дивный город городов все больше кораблей, больше диковинок привозили ко двору. Но даже над великим царем чудес властно оказалось время – накрыло его черным крылом, забрало с собой, на ту сторону. И вместе с царем прогоревшей свечой угасло величие храма, и некому больше было вершить чудеса, и менялись цари, и шли войны, и трубили в громогласные медные трубы, и в дивном храме стирали имена старых царей, заменяя все новыми и новыми…
…Стоит храм тот давно заброшенным, пустили в него корни вековечные деревья, лианы опутали огромные колонны, птицы свили гнезда на башнях; угасло было величие, обратился храм немощным и ненужным стариком. Забытый всеми, томно дышит он из последних сил глубоко в лесах. Иной раз забредает внутрь путешественник или ученый, и вот дыхание храма учащается, и вот гость восторгается величием былых веков… Но никто никогда не может прочесть имени, выбитого в камне: ни имени последнего царя, ни того, кто правил до него, ни самого первого, царя чудес.
Зато внизу, нетронутое, видно всем имя старого архитектора.
Застывшее в камне сквозь века.