И сказал, чтобы сидели и молчали, иначе он быстренько всех уволит, а на их места китайцев наймет, дескать, китайцы за такую зарплату еще и пятки лизать станут, и без выходах и праздников будут работать.
Корректор собралась уходить.
- Анна Фридриховна, а чего вы приходили-то? - не поняла Инга.
- Тебе передать вести с фронта. Чтобы ты сейчас не совалась туда, переждала время. Там, глядишь, можно будет и попросить, что нужно, когда с него дурь сойдет.
Когда Анна Фридриховна удалилась, Инга почувствовала, что к глазам опять подступают жгучие злые слезы. Ну почему, почему, нельзя просто старательно работать и получать за это деньги? Почему нужно всегда лизать пятки, ориентироваться на чудящее начальство, преодолевать искусственно созданные трудности и вместо благодарности снимать очередную лапшу с ушей?
Папа когда-то сказал Инге, что рабочих лошадок никто не уважает, а Инга тогда удивилась:
- Почему это?
- Потому.
- Да на нас все и держится! И все это понимают!
- Держится - это факт. Но понимают это далеко не все. Понимают такие же рядовые сотрудники - они знают, кто работает, а кто на чужом горбу в рай въезжает. А у руководства совершенно другая картина в голове.
- Но как это? - упорно не понимала Инга.
- Вот так. Есть люди, которые умеют работать, а есть люди, которые виртуозно умеют создавать перед руководством имидж старательных работников И лижут хорошо. - Папа взял любимую трубку и, неспешно набивая ее табаком, посоветовал: - Почитай книжку умную, мне коллега принес, она на столе валяется. Называется: «Здравствуй, день!» - какая-то француженка написала.
Для меня ничего нового, а тебе будет полезно.
Инга открыла книгу Карины Майер, и ей сразу же бросились в глаза строки: «Вы - раб. У вас навсегда отняли возможность самореализации. Выработаете исключительно для того, чтобы получить в конце месяца свою зарплату. И это все, на что вы можете рассчитывать».
Фразы вызвали резкое отторжение, Инга хотела отбросить книгу, но слишком уважала папино мнение и заставила себя читать дальше. А дальше разворачивалась философия так называемого офисного хомячка. Уже через неделю Инга упоенно пересказывала книгу коллеге:
- Офисный хомячок - это такой тихий, безвредный сотрудник, который просиживает на работе целые часы, но без всякой видимой пользы. Он ненавидит свою работу, не работает в полную силу, но при этом сидит на своем месте и с годами даже делает скромную хомячковую карьеру.
- Этакая необходимая деталь интерьера? - пошутила Наташа.
- Да. Причем любой компании. Он никогда не качает права, он просто незаметно саботирует все бессмысленные, впрочем, и осмысленные тоже, указания начальства. Но тихо и грамотно. И создает видимость деятельности.
- Это как?
- Это как некоторые наши дамочки, которые изображают аврал, когда на самом деле торчат на форумах или пасьянс раскладывают.
Уже даже целая система разработана, как это делать. Специально изучала.
- И как же? - заинтересовалась Наташа.
- Будешь применять?
- Не знаю. А ты применяешь?
- Мне противно. Ни за что, - отрезала Инга.
- В твои годы я тоже была максималистка.
- А теперь одряхлела и мечтаешь выслуживаться и быть хомячком.
- Можешь назвать это «грамотное позиционирование перед начальством», - отшутилась Наташа, - так что делать надо, чтобы выглядеть суперзанятой?
- Во-первых, никогда не ходить без документа в руках. Люди с документами в руках выглядят как работники, которые направляются на важную встречу. Люди с пустыми руками выглядят так, будто собираются в кафе.
- Ага, - продолжила Наташа, - а люди с газетой - как направляющиеся в туалет.
Обе засмеялись.
- Ты шутишь, а ведь работает, - сказала Инга, - ты когда-нибудь нашу Светку видела без папки? А все знают, что толку от нее меньше нуля. Кстати, еще советуют тащить с собой кучу бумаг, когда идешь вечером домой. И стол не оставлять пустым.
- Рабочий?
- Да. Нужно держать целые груды документов на столе.
- Где же я столько наберу?
- Не важно. Советуют класть и прошлогодние, и ненужные - все равно со стороны они все одинаковые, зато объем…
- Нагромоздить целую кучу, а нужный в самую середину, - заработала фантазия у Наташи, - и, когда кто-то придет, долго искать. Типа я так занята, что не все могу даже сразу найти и вспомнить. Класс!
- А еще громко вздыхать, чтобы все понимали, как ты загружена, выглядеть нервной, раздраженной, бегающей, чтобы руководство думало, что ты страшно занята и везешь весь отдел на своих хрупких плечах.
- Похоже, наша дура именно по этой схеме и стала начальником рекламы, - предположила Наташа, - вечно несется как чумовая, суетится, трандычит, а реально мы за нее все делаем, она ни в чем не разбирается.
- Она правильно делегирует полномочия, - пошутила Инга, - вы работаете, она, как ты выражаешься, правильно себя позиционирует. Каждому свое.
- Как было написано на воротах Бухенвальда, - продолжила Наташа, - не быть нам начальниками, не наше счастье.
- Я буду, - уверенно сказала Инга, - и стану им честно.
Наташа только вздохнула.
Инга дочитала француженку, которую уволили с работы после выхода книги в печать.
«Все, что вы делаете в офисе, бессмысленно. В любой момент вас могут заменить другим кретином, который сидит сейчас рядом с вами. Поэтому работайте как можно меньше и тратьте время (если можете, то не очень много) на культивирование вашей системы социальных связей, чтобы вас не тронули, когда придет время очередной реструктуризации».
- Знаешь, па, пусть даже эта Карина сто раз права, но я так не хочу. Я хочу по-честному.
- Попробуй, - сказал папа, - набьешь шишек, зато приобретешь опыт.
Шишки Инга набивала исправно.
После провала подработки с лохотроном какое-то время была внештатным корреспондентом все тех же надоевших ей молодежных изданий, а потом, после поступления в институт, ухитрилась устроиться личным помощником. Точнее, сначала устроилась редактором в медицинское издательство. Даже не в само издательство, а в информационное агентство при издательстве, оно так и называлось ИМА-Информационное медицинское агентство. На собеседовании очень приятная пухленькая блондинка лет тридцати пяти, прочитав резюме, заулыбалась:
- Вам восемнадцать-то есть?
- Осенью будет.
- Но у вас уже такой стаж, это замечательно. Наверное, вы очень активная, быстрая. Кропотливой работы не боитесь?
- Ни капельки, - заулыбалась и Инга: поняла, что пришлась ко двору.
- Тогда можете выходить на работу с завтрашнего дня, с десяти. У нас есть один минус - мы пока не можем оформлять по трудовой книжке, поэтому зарплата вся «черная», но зато остальное - сплошные плюсы. Мы арендуем помещение у православного издательства, можно ходить обедать к ним в трапезную - за копейки накормят вдоволь. Прекрасный коллектив. Подчиняться будете мне, а я вполне вменяемый начальник, никто не жаловался. Единственная сложность - выучить мое отчество.
Начальницу звали Марина Словадиевна, а как звали ее отца, Инга могла только догадываться. В любом случае, плюсов действительно оказалось много, а уж когда первые деньги заплатили через неделю («Чтобы вы не волновались насчет возможного обмана и не тратили нервы», - пояснила Марина Словадиевна), девушка и вовсе полюбила новую работу. Работа оказалась очень странная - не традиционно редакторская. От Инги требовалось искать в компьютерном архиве ИМА или самого издательства электронные версии книг (медицинских учебников, справочников, трудов и монографий), а в этих книгах - либо названия препаратов, либо болезни. На каждую книгу делался файл со всеми упоминаемыми препаратами и болезнями, и этот файл передавался менеджерам по продажам (которых в ИМА работало человек восемь). Иногда менеджеры приносили свои файлы с препаратами либо болезнями, которые требовалось где-то найти.
Результатом всех этих поисков становилась рекламная вставка в одну из книг.
Когда Инга в первый раз оформляла эту вставку под руководством Марины Словадиевны, у нее тряслись руки. Она так долго не могла понять, что от нее требуется, что начальница сама пришла к ней, села рядом и стала руководить процессом. Инга не верила своим глазам. Они открыли книгу крупного авторитета по болезням сердца, академика и профессора, нашли там главу про нужное заболевание, внимательно прочитали - и вставили туда абзац с названием и описанием чудесного исцеляющего действия проплаченного препарата. Потом Инга отредактировала рекламную вставку под общий сталь книги.
- Ну вот, разобралась? Все же элементарно, - сказала Марина Словадиевна.
Инга кивнула. Ее бросило в жар - книга была учебником для студентов, как говорили девочки-менеджеры, лежала во всех библиотеках и входила в обязательную программу всех вузов.
- Марина Словадиевна, простите, а вдруг автор заметит вставку? Что тогда будет? - спросила Инга.
Начальница улыбнулась.
- Какая ты хорошая девочка, - сказала она, - не волнуйся, ничего не будет. Автор знает.
Потом, за обедом, одна из менеджеров подсела к Инге:
- Не говори Марине, что это я тебя просветила, о’кей?
- Конечно.
- Все просто. Если фирма согласна разместить рекламу, она платит от пяти до пятидесяти тысяч долларов. Нам. Сумма зависит от книги - насколько крупное имя автора, тираж книги, содержание - много от чего. Автор получает двадцать процентов суммы. То есть твой профессор, за которого ты сегодня так волновалась, не сляжет с сердечным приступом, когда прочтет, что мы дополнили его рекомендации по лечению. Ему заплатят десять штук баксов, а он такое светило, что за него больше всего дают.
И, глядя на совершенно ошалевшее лицо Инги, девушка добавила:
- А ты думала, книги будешь редактировать? Да чтобы редактировать таких светил, какие у нас издаются, нужно сорок лет работать в этом направлении! Мы совершенно на другом деньги делаем.