Таблица 5.Основные рубрики «Крестьянки»
В конце 1923 г. редакция «Крестьянки» подсчитала количество публикаций по разным темам за год (в 16 номерах):
Общественно-политические темы – 68;
Сельское хозяйство и домоводство – 47;
О кооперации – 20;
По вопросам здоровья, материнства и ухода за ребенком – 36;
Рассказы, стихи в литературно-художественном отделе, в «Веселой страничке» и для детей – 143;
Заметки из жизни крестьянок по России и за границей – больше 100;
В последних 4 номерах научных статей – 4»[176].
В рекламном объявлении о подписке в 1930 г. о содержании «Крестьянки» рассказано в стихотворной форме: «журнал всю правду расскажет» – «о новом, победно идущем», «о нашем грядущем», «судит сурово и грозно чужую, ненужную нам старину», борется «с плесенью старой – с пивной, с попом, суеверьем и пьянкой», а главное – это «журнал наш родной», который поможет забить «осиновый кол в могилу старого быта» и выучит, как «сделать страну колхозной»[177].
В стихотворении А. Зорского соединяются сразу несколько образов, связанных с «Крестьянкой»:
…а в старых хатах – жуткий мрак,
И образа под паутиной
Журнал же – солнечный маяк
Для Феклы, Моти и Христины.
Журнал понятный и простой
Пришел в закуренные хаты
Бороться с жуткой темнотой
И когти обрезать богатым.
Он летом, в редкий час досуга,
Зимой за прялкой в вечера.
Для бабы – первая подруга
Верней, советчица-сестра[178].
Редакция «Крестьянки» дорожила такими оценками аудитории, как «журнал вполне понятный и простой», «это все правда! Все про нас», «содержание такое родное, близкое»[179]. Однако с этим сложно согласиться. Да, журналисты старались имитировать крестьянскую речь в рассказах и стихотворениях. Но все же журнал перегружен сложными темами, новыми понятиями, научной лексикой. Особенно это заметно по научно-популярным и образовательным публикациям. Вот типичный пример – заметка о том, что сифилис вызывается бактериями. «Бактерии бывают вредные и полезные, они очень малы, их рассмотреть можно только в микроскоп. Бактерии сифилиса попадают в кровь человека и заражают»,[180] – пишет журналистка и советует лечиться у доктора. Неграмотной деревне предназначены незнакомые слова «сифилис», «бактерии», «микроскоп» и т. д.
В оформлении журнала использовался стиль лубочной картинки, в которую привносились новые элементы. В 1922 г. цветной рисунок на обложке[181] изображал женщин, сидящих под стогом сена и читающих «Крестьянку». На другой обложке рисунок художника Н. Попова показывает, как четыре крестьянки и мужик в буденовке слушают чтение журнала[182]. Еще на одном примечательном рисунке Н. Попова[183] огромная крестьянка в лаптях идет и разбрасывает на маленькие избы книги о делегатских собраниях, кооперации, о том, что дала крестьянке советская власть. Конечно, чтобы понять идею обложки, нужно уметь читать и понимать условность изображения. Рассказы и некоторые рубрики обязательно сопровождались иллюстрациями, рисунками. В 1920-е гг. фотографии в «Крестьянке» были редкостью.
Любопытные детали восприятия публикаций журнала описаны в письме крестьянки Марии Князевой. Она пишет, что дети прочитали ей журнал «Крестьянка»: «Все там хорошо, все складно так написано, да вот одно мне пришлось не по нраву. Показали мне ребята картинку, сами-то заливаются, смеются, а нам не понравилось… Была это там написана Арина-делегатка, да такой уродиной представлена – страсть глянуть. Ноги-то кривые, а лапти – какие-то просто плетни. …Не след вам конфузить нас крестьянок… Хорошо это вы делаете, что пишете про нас про баб, всякую нужду нашу знаете, да только уж коли хотите показывать крестьянку, то показывайте такую, какая она есть, а не косолапьте и не уродуйте нашу сестру»[184].
Редакция ответила крестьянкам, что в рубрике «Веселая страничка» нарочно помещаются «смешные рисунки, чтоб было весело, смешно… Такие рисунки называются «карикатура», если ребята смеялись, значит действительно весело нарисовано. Вот какие объяснения приходилось давать журналистам, хотя вряд ли они устроили читательницу. Рисунков в журнале было очень много, они создавали настроение и иллюстрировали содержание публикаций для неграмотной аудитории. В рубрике «Почтовый ящик» напечатано письмо крестьянки Зориной из Калужской губ.: «Получила журнал. Много сошлось крестьянок послушать о дорогом вожде Ленине В. И. Неоднократно слышала спасибо, что ознакомила их… На первой зачитке смеялись, а теперь лезут заглянуть на картинки в журнале. Побольше бы таких журналов, мы бы немного бы осветились»[185].
По мнению библиотекаря Лукашевич из Воронежской губернии, журнал «прямо хорош»: «интересная обложка, крупный шрифт, занимательные картинки»[186]. Хвалит она интересное содержание, а главное – что публикации не длинные: «малограмотный читатель не любит длинных чтений».
С большим трудом в 1920-е гг. редакции «Крестьянки» удавалось распространять журнал, тираж рос очень медленно. Попытки скачкообразно, резко увеличивать тираж не имели успеха – он неминуемо опускался к прежнему уровню или еще ниже.
«Крестьянка» – первый и единственный центральный партийный пропагандистский журнал для деревенских жительниц в 1920-е гг. В отличие от «Работницы» ей не приходилось конкурировать с непартийными женскими изданиями.
1.5. «Работница» (1923–1941 гг.) – журнал для пролетарской аудитории
«Работница» – один из немногих советских журналов для женщин, издававшийся в течение длительного срока. Первые номера журнала вышли в 1914 г., об этом вспоминала А. И. Ульянова-Елизарова в статье «О первом журнале для работниц»[187]. В состав редакции журнала тогда, кроме нее, входили: Н. К. Крупская, И. Ф. Арманд, Л. Н. Сталь, К. Н. Самойлова, Е. Ф. Розмирович, З. И. Лилина. Ульянова писала, что «отсталые массы женского пролетариата в 1913 г. впервые отпраздновали Международный день работниц. …«Правда» не могла поместить на своих страницах массы корреспонденций работниц»[188]. Поэтому 23 февраля 1914 г., в Международный день работниц, вышел первый номер журнала для них. За пять дней до этого была арестована вся редакция за исключением самой Ульяновой-Елизаровой.
Не удивительно, что журнал сразу оказался под пристальным наблюдением цензоров, которые строго следили, чтобы в журнале не было никаких призывов к борьбе, никаких «натравливаний класса на класс». Ульянова-Елизарова вспоминала, что «корреспонденции от представительниц различного рода труда, – с крупной фабрики и от прислуги, с южной сельскохозяйственной экономии и от девочки из модной мастерской по соседству с редакцией – потекли широкой волной. Самые теплые приветствия, поток грошей, – как из столиц, так и из провинции»[189].
В 1914 г. журнал легально выходил в Петрограде, из семи выпущенных номеров три были конфискованы цензурой[190]. «Редакции приходилось тщательно взвешивать каждую фразу, выбирать то или иное слово, чтобы и высказать то, что надо, и обойти цензуру. И все же… журнал не мог обходить боевых задач дня …»[191], – писала А. И. Ульянова-Елизарова. Затем началась Первая мировая война, легальные периодические издания социал-демократической ориентации были закрыты.
В 1917 г. журнал «Работница» был возобновлен, вышли в свет 9 номеров; в 1918 г. вышел 1 номер. Издатель журнала – ЦК РСДРП(б). В период Гражданской войны было не до женских изданий, но пропаганда идей женского равноправия считалась важной задачей. Поэтому в «Правде» с 1919 г. по четвергам публиковались «Странички работницы». Такая рубрика в этот период выходила и во многих губернских газетах. После окончания Гражданской войны Женотдел ЦК партии возобновил издание журнала для работниц.
В 1924 г. в обращении редакции «Работницы» к читательницам говорится, что задача журнала – освещать вопросы нового быта и тех мероприятий советской власти и Коммунистической партии, которые непосредственно ведут «к желанной цели каждой работницы – окончательно освободиться от пут домашнего хозяйства и дать возможность заняться общественным строительством»[192]. Так редакция сформулировала пути реализации раскрепощения женщин.
Таблица 6 показывает, как менялись тираж, периодичность, объем, стоимость одного номера и годовой подписки «Работницы».
Таблица 6.
1 Если тираж менялся значительно, приводятся цифры самого маленького и самого большого тиража года.
2 Как правило, из трех номеров в месяц два были объемом 16 полос, один – 32 полосы.
3 Тиражом 600.000 экз. выпущены номера 6 и 30 (спецномера: к 8 марта и 15-летию Октябрьской революции).
4 Тиражом 500.000 экз. выпущен номер 30 (спецномер к годовщине Октябрьской революции).
5 Номер, в котором было 20 полос, стоил 30 коп; номер из 36 полос стоил 60 коп.
6 Тираж номеров 1-19, затем тираж снижается в связи с началом Великой Отечественной войны.