– Не знаю, – сказал Женька, – наверное, без разницы. Только у меня никакой бумаги нет.
– У меня есть, – обрадовался я, выкладывая на свободную табуретку неразлучную справку, выданную корове Зорьке.
– И авторучки нет, – продолжил Женька, – расплавилась!
– Сможете наколдовать авторучку? – разом повернулись мы к дедомразу, но тот лишь развёл руками:
– Говорю ведь – не всё так просто. Злка силу забрала. А может, волшебство моё оттого ослабевает, что новогоднее оно было, доброе. Хочу обратно в Деды Морозы! Я ведь там, внутри, очень добрый. Хотя и остаточно.
– А вы всё-таки попробуйте, – строго сказал Женька. – Для доброго дела. Вдруг получится? Хотя бы карандаш!
– Не получится, – возразил дедомраз, но послушался.
Он помахал руками, побормотал что-то себе под нос и даже выдрал клок волос из бороды, однако никаких перемен не произошло. Авторучка не появилась. Карандаш тоже.
Разочарованный, я сложил справку и сунул её обратно в карман. Рука привычно скользнула по ткани, но вдруг наткнулась на что-то твёрдое.
– Мел! – удивлённо воскликнул я, разжимая кулак. – Откуда? Учительская привычка, не иначе. Даже в пижаме – кусок мела.
– Неправда! – возмутился дедомраз. – Это моё волшебство сработало!
– Что нам толку от мела? – не стал спорить я. – На бумаге мелом не больно-то попишешь.
– А если не на бумаге? – оживился вдруг Женька и выхватил мел у меня из пальцев.
Считаю своим долгом заметить, что в обычных обстоятельствах я как директор школы категорически возражаю против использования мела не по назначению. Школьный мел создан, чтобы писать на доске. Рисование мелом на асфальте допускается в разумных пределах. Рисование на стенах, паркете и дверях учительской – возмутительно. Карикатуры на меня, физрука и завуча на подносах в столовой – вообще безобразие, хотя и талантливое.
Но иногда на безобразия приходится закрывать глаза. Например, чтобы выбраться из кошмарного чёрного замка.
Для надписи Женька выбрал подоконник – естественно, из чёрного камня. Высунув кончик языка от усердия, большими печатными буквами он вывел белым по чёрному: «КОНЬ-ОКОНЬ».
Окно заржало и тяжело спрыгнуло на пол. В светлице заметно посвежело. В стене зияла большая дыра.
– Ура! – сказал Женька. – Я знал, что получится!
Он потрепал бывшее окно по холке, и оно ответило тихим доверчивым ржанием.
– Ничего себе – получилось, – скептически заметил дедомраз. – Разве это конь?
Животное, действительно, вышло своеобразное. Сразу за головой, напоминающей больше шахматную фигуру, чем настоящую лошадь, следовала оконная рама. Сквозь коня можно было смотреть, а если убрать решётку, то и лазить. Ноги торчали из подоконника, а хвоста не было вовсе.
– Я назову его Квадрат, – решил мальчик.
– Где ты видел квадрат с ногами? – съехидничал дедомраз. – К тому же он вытянутый. Назови его лучше Прямоугольник.
Но Женька настоял на Квадрате.
– Надо дописать ещё мягких знаков после «ОКОНЬ». Штук пять, – предложил дедомраз.
– Зачем? – не понял я.
– Чтобы сидеть было помягче, – объяснил он. – А ещё лучше, припишите для меня маленький диванчик. «КОНЬ-ОКОНЬ с диванчиком».
– Ишь ты, хитренький нашёлся! – возмутился Женька, поворачиваясь ко мне. – Иван Анатольевич, неужели мы потащим с собой этого шпиона? Пусть остаётся со своей Злкой.
– Погоди, – сказал я и обратился к дедомразу: – Можете назвать мне вескую причину, по которой мы непременно должны взять вас с собой?
– Хоть три, – фыркнул дедомраз. – Во-первых, вы добрые. Разве позволит вам совесть бросить бедного маленького беспомощного дедомраза на растерзание злому растению?
Я промолчал, отрывая полосу за полосой от наматрасника. Женька связывал полосы вместе, чтобы сделать коню поводья.
– Во-вторых, – продолжил дедомраз, – из нас троих только я знаю, как выбраться из Запутанных снов. И в-третьих, – вы не забыли, что нам ещё нужно как-то спуститься вниз? Или вы думаете просто сигануть с башни? В этом случае мне, пожалуй, действительно лучше остаться.
– А что, у вас есть идея? – заинтересовался я. Мысль о способе спуска и вправду забыла меня посетить.
– Разумеется, – скромно потупился дедомраз. – И надеюсь, вы назовёте мне вескую причину поделиться этой идеей.
– Хорошо, – решил я на правах старшего, – вы приняты. Выкладывайте.
– Помните: вы обещали! – торжественно сказал дедомраз и начал излагать.
С точки зрения взрослого человека, идея была совершенно нелепа. Обнадёживало лишь то, что дело всё-таки происходило во сне.
Зато Женька принял дедомразово предложение с восторгом и только повторял: – Как же я сам не додумался!
Вдвоём они быстро выпотрошили матрас. Из глубин матраса были извлечены четыре большие пружины, и дедомраз ловко прикрепил по одной к каждому оконскому копыту.
– Пора! – решили они наконец, и я не стал спорить.
Дедомраз хотел вскарабкаться на коня первым, но подозрительный Женька удержал его за шиворот:
– А ну постой! Сначала мы. На всякий случай.
Потом Женька вскочил на верхний край рамы и взял поводья. За ним с трудом взгромоздился я. Не скажу, что верховая езда – на конях ли, на окнах ли – моя сильная сторона. Третьим, цепляясь за решётку, влез дедомраз и скомандовал:
– Поехали!
И мы поехали. Несколько томительных мгновений тянулось падение. А может быть, это были вовсе не мгновения. То ли башня оказалась выше, чем я думал, то ли падали мы медленно, но прыжок всё длился и длился. Возможно, дело в Женьке: ведь известно, что дети часто летают во сне. А на самолёте, на собственных крыльях или на ржущем окне – какая разница.
Наконец, наш пружинный скакун коснулся копытами земли на той стороне рва. Пружины сплющились, приняв на себя удар, потом распрямились, и мы снова взвились в воздух. Внизу промелькнула дорога, деревня, автобус с туристами. И вновь толчок, и снова полёт.
– Куда править? – прокричал Женька сквозь свист рассекаемого воздуха. Я пожал плечами: все направления казались одинаковыми.
– Влево! – посоветовал дедомраз. Женька демонстративно дёрнул поводья в противоположную сторону.
Дедомраз обиделся.
– Не верите, – громко возмутился он. – Шпионом обзываете. А у самих, между прочим, шишка в ухе. Неизвестно ещё, кто тут настоящий шпион!
Я охнул и схватился за ухо: забытый наушник действительно всё ещё был там.
Получается, Злка всё видела и слышала. Погони можно ждать в любую секунду!
Я дёрнул было наушник, но он тут же обратился в колючую шишку. Шишка растопырилась и сидела прочно. Сто тысяч раз была права моя мама, строго-настрого запрещая совать в уши посторонние предметы!
Где-то позади раздался рёв дракона, и захлопали крылья. Возможно, Злка не обращала внимания на возню в светлице, но побег она точно заметила.
Мы остановились на перекрёстке трёх дорог, возле очередного указателя. Женька держал Квадрата в поводу и разглядывал стрелки.
На них опять было написано непонятное. В уже знакомом «Замок Ч.В.» кто-то зачеркнул дописанное было «П», зато затёр у «В» палочку, так что получилось «Ч.З.». На двух других стрелках значилось почти одинаковое «Сп» и «С.п.». Разница была лишь в точках.
Я снова попытался выковырять шишку.
– Если не вынуть эту штуку из вашего уха, дракон нас найдёт, догонит и съест, – озабоченно сообщил дедомраз. Словно без него это было кому-то непонятно.
Я потянул обеими руками, изо всех сил. Дедомраз встал ногами на оконную раму и помогал, упираясь, пыхтя и рискуя свалиться. Шишка не поддавалась, словно пустила корни. Хотелось бы, чтобы это не оказалось правдой.
В конце концов мы выдохлись, и я замотал голову носовым платком, как если бы у меня заболел зуб. Возможно, это помешало Злке подглядывать, но вряд ли – подслушивать.
– Что означают эти буквы? – спросил Женька, махнув рукой в сторону указателя.
Дедомраз картинно вытер пот со лба, показывая всем своим видом, как много он потратил усилий. Лицо его приобрело задумчивое выражение.
– Вот сюда лучше не соваться, – прошептал он очень тихо, тыкая пальчиком в «С.п.», и вдруг внезапно крикнул мне прямо в ухо, заткнутое шпионской шишкой:
– Тут написано: Эс большое. Точка. Пэ маленькое. Точка. Мы поедем по этому указателю! С точками! Самым коротким путём!
Оставив меня обалдевшим и полуоглушённым, дедомраз выхватил у Женьки поводья и спешно начал заворачивать оконя совсем на другую дорогу, где «С» и «п» были написаны без точек.
– Ох заведёт… – проворчал Женька, однако спорить не стал. Устроившись поудобнее и ухватившись покрепче, я пришпорил Квадрата пятками, и мы понеслись большими скачками в неизвестность.
– Почему сюда? – тихонько поинтересовался я, на всякий случай прикрыв шишку сложенной в лодочку ладонью.
– Потому что туда, куда мы не поехали, сейчас кое-кто прилетит. И сильно огорчится, – прошелестел дедомраз чуть слышно. – К тому же у меня идея.
– Найти дятла? – предположил я, трогая шишку. – Или белку? Тут есть белки?
– Есть один вариант, – задумчиво ответил дедомраз.
В этот момент мне послышалось позади хлопанье огромных крыльев. Порыв ветра донёс отдалённые глухие шлепки и громогласные ругательства. Похоже, где-то там изливал душу сильно огорчённый Горрайорган. Дедомраз тоже прислушался и удовлетворённо хихикнул.
Я обернулся, но ничего не увидел. Дорога уходила во тьму.
– Так что же означало это «С.п.»? Которое с точками? – шёпотом полюбопытствовал я.
– Ученичка своего спросите, – ехидно отозвался дедомраз. – Его творение. Страница девять.
– Так всё-таки? – не отставал я.
– СОВ ПАДЕНИЕ.
– Не понял?
– Чего тут понимать? – забыв об осторожности, громко фыркнул дедомраз. С тех пор как кое-кто написал слово «совпадение» раздельно, по той дороге совершенно невозможно пройти. Сверху всё время валятся совы.