крокодилов, птиц и млекопитающих). Паразитические пиявки обычно не специализируются на какой-либо конкретной добыче. Например, лекарственная пиявка Hirudo medicinalis обычно кормится лягушками, но она легко может насытиться и кровью человека. Впрочем, пиявка и сама может стать обедом для своих «жертв», например рыб, птиц, саламандр, змей и даже других пиявок.
По словам доктора Марка Сиддалла, эксперта в этой области и куратора в Американском музее естественной истории, первые пиявки обитали только в пресной воде и питались исключительно кровью, но со временем некоторые виды эволюционировали. Некоторые стали хищниками и теперь питаются беспозвоночными (например, червями или даже другими пиявками). В отличие от паразитических пиявок, которые могут выживать в течение длительных периодов времени без кормления, хищные пиявки охотятся часто (обычно каждые один – три дня). Другое отличие состоит в том, что хищники быстро переваривают пищу, в то время как их родственники-паразиты могут удерживать кровь в кишечнике в непереваренном состоянии до нескольких месяцев. У хищных видов пиявок развился хоботок, которым они находят свою добычу и высасывают её. Часто от одного, например, червяка может питаться сразу несколько пиявок, такой в известной степени банкет получается.
Некоторые пиявки не являются ни паразитами, ни хищниками. Например, некоторые члены семейства Branchiobdellidae являются своего рода «чистильщиками» раковины пресноводных раков. Различные виды этой группы пиявок обитают в разных частях тела рака. Например, один тип прикрепляется к антеннам, в то время как другой живёт всю жизнь в клешнях (хелипеды). Это взаимовыгодное содружество, так как пиявка очищает тело рака от застрявших в нём водорослей, бактерий.
Хотя и не все представители этого вида пиявок полезны для своих хозяев. Некоторые просто питаются остатками недоеденной пищи, но есть и такие, которые обитают в жабрах раков и кормятся там жаберными нитями и кровью. Бывают случаи, когда на теле рака живёт слишком много пиявок, что в итоге убивает его[58].
Во времена, когда кровопускание считалось панацеей, пиявки были лишь альтернативным вариантом флеботомии. Например, её можно было установить в труднодоступных местах, тех, которые трудно вскрыть ланцетом. Чтобы вылечить миндалины, пиявку крепили к задней части горла пациента; эти кровопийцы использовались для дренирования геморроя. Пиявок применяли в лечении опухшей из-за гонореи мошонки, а также особенно широко в целях избавления от недугов женской репродуктивной системы. К тому же дети и женщины предпочитали кровопускания именно с помощью пиявок.
Использование медицинской пиявки достигло своего апогея в Европе в первой половине XIX века, когда главный хирург Наполеона Франсуа Жозеф Бруссе заявил, что все болезни возникают от избытка крови (снова теория Галена о жидкостях – спустя полторы тысячи лет). В то время Бруссе прописывал пиявки (и всегда популярное голодание) почти так же часто, как сегодня врач рекомендует аспирин и постельный режим. Учитывая огромное влияние Бруссе на европейскую медицину, лечение пиявками стало безумно популярно в 1830-х годах, и в 1833 году было использовано более 41 миллиона этих кровопийц. Метод был также очень популярен среди военных, порой их одновременно «лечило» до пятидесяти пиявок.
Модные дамы того времени даже украшали маленькими пиявками свои наряды. К сожалению, гирудотерапия так распространилась, что лекарственная пиявка была практически полностью истреблена (и остаётся под угрозой исчезновения сегодня). В конце концов их даже пришлось импортировать из других мест, например, Азии.
Учитывая высокий уровень бедности, который существовал в то время, сбор пиявок стал хоть и не особенно приятным, но способом получения дохода. Почти всё, что требовалось для сбора урожая, – это доступ к озеру, пруду или болоту, где жили эти черви. Сборщики пиявок просто подворачивали штаны (или юбки) и заходили в ближайший водоем, где они обитали. Так, исполняя роль живой наживки, они ждали пока паразиты сами не зацепятся за ногу, и затем просто снимали их и складывали в корзину. Опытные сборщики могли успеть удалить пиявку до укуса.
– Сегодня пиявок выращивают в резервуарах, заполненных дистиллированной охлаждённой водой, – рассказывает Руди. – Они гермафродиты, поэтому все могут плодиться. Личинки они откладывают на суше, и те выглядят как маленькие пенистые футбольные мячи. Личинки вылупляются примерно через три недели[59].
– Вы выращиваете здесь своих пиявок? – спросил я.
– Нет. Мы получаем их уже взрослыми от компании Ricarimpex. Они существуют с 1845 года.
– Ого, – впечатлился я. А про себя подумал: «Что за странное название!»
– Есть еще одна компания, «Биофарм», которая была основана Роем Сойером в Южном Уэльсе.
– «Биофарм»? Классное имя, – сказал я слишком быстро, и Руди бросил на меня озадаченный взгляд.
Еще в начале XIX века в болотистых районах близ Бордо во Франции появилось несколько компаний, в том числе Ricarimpex. (Прежнее название компании было Ricard Debest Bechade.) Компании процветали из-за неожиданного спроса на пиявки, который возник благодаря доктору Бруссе. Эти черви теперь требовались в огромных количествах, и старая техника ловли «броди и жди» была вскоре заменена выращиванием в питомниках. Новые дороги и железнодорожное сообщение позволили пиявкам отправляться всё дальше и дальше. Так, кровососущих стали отправлять в Соединённые Штаты, потому что американские виды были признаны непригодными из-за их относительно маленького размера.
Чаще всего пиявок использовали в медицинских целях, но не всегда. В 1850 году доктор Джордж Мериуэзер, который был известен своими необычными изобретениями, предложил очень интересное применение для этих червей. Заметив особую чувствительность лечебных пиявок к изменениям в атмосфере (Джордж считал, что в этом «виноват» атмосферный электромагнетизм), Мериуэзер сконструировал на основе своих наблюдений прибор, состоящий из дюжины пинтовых прозрачных бутылочек, заполненных дождевой водой на дюйм, в каждую из которых помещали по пиявке. В горлышках были закреплены кусочки китового уса, которые с помощью проволочек и цепей соединялись с закреплёнными сверху устройства молоточками. Когда приближалась буря, каждая пиявка, чувствуя её, стремилась вылезти из воды и задевала китовый ус, вызывая тем самым удар молоточка по колоколу. Чем чаще и сильнее звучал колокол, тем предсказание бури считалось точнее. Когда пиявка завершала свою «работу», она падала в воду, а молоточек возвращался на место. Сохранились сведения о 28 точных предсказаниях. Хотя некоторые учёные считают, что пиявки в действительности реагировали на изменения атмосферного давления, а не ощущали электрическую активность[60].
Прибор был показан публике в 1851 году на Великой выставке в Лондоне. После этого Мериуэзер предлагал шесть проектов таких устройств, простые – для использования на кораблях, более вычурные и дорогие – для гостиных и дворцовых залов. Проекты не прижились: на флоте стали использовать штормглассы, а про судьбу домашних «предсказателей» вообще ничего не известно.
За исключением несчастного доктора Мериуэзера, большинство людей, которые вступали в контакт с пиявками, делали это, потому что они были больны. Многие исторические фигуры подвергались этому методу лечения, однако фанатов пиявок среди них не было.
В апреле 1824 года у лорда Байрона, участвовавшего в военной кампании в Греции, начались судороги, возможно, из-за лекарств, которые он принимал от гонореи и малярии. Врачи предложили поэту лечебные кровопускания с помощью пиявок. Пациент долго отказывался, но, когда он впал в бредовое состояние, врачи приняли решение поставить пиявок ему на лоб.
«Проклятый набор мясников», – ругался Байрон между приступами бреда и паранойи. Он был убеждён, что доктора собираются убить его.
В общем, целители прикрепили около 20 пиявок к воспалённому лбу лорда Байрона, но они не помогли. К сожалению, истощённый поэт скончался на следующий день[61].
Пиявки также широко использовались для лечения инсультов. Хотя существуют разные версии касательно событий вокруг смерти Иосифа Сталина, все соглашаются, что умер он от кровоизлияния в мозг 5 марта 1953 года.
Врачи обнаружили советского лидера в луже собственной мочи и диагностировали паралич половины тела. Было принято решение использовать пиявок, прикрепив их за ушами. Дрожащими руками доктора обливали «босса» ароматным уксусом, пытались сделать ему инъекции камфоры и кофеина (и вполне возможно, всего, что они могли найти на даче). Но их героические усилия были напрасны.
После смерти Сталина врачей ещё несколько лет преследовали обвинения в халатности, в том, что лечение советского лидера могло быть преднамеренно отложено. В любом случае, учитывая развитие медицины в СССР в 1953 году, подождать было не такой уж плохой идеей.
Наконец, Джеймс Джойс, автор «Улисса», также подвергался периодическому лечению пиявками, и результаты были не лучше, чем у Байрона и Сталина. В дополнение к перенесённым 11 операциям на глазу, его врачи использовали пиявок, чтобы уменьшить приток крови к глазам. К сожалению, эти методы лечения не смогли остановить прогрессирование слепоты, вызванной глаукомой, но не они стали причиной смерти Джойса в 1941 году, а язва, перфорировавшая стенку желудка.
При использовании пиявок врачи столкнулись с одной проблемой, заключающейся в их досадной особенности уползать с места, куда их поместили. Например, когда пиявку вставляли в отверстие тела, приходилось обматывать её лассо из ниток, чтобы она неожиданно не «ушла». Точно так же, если пиявку устанавливали рядом с отверстием (например, ушной раковины), его закрывали ватным шариком, который препятствовал проникновению червя внутрь. Предположительно такие меры стали предпринимать в XIX веке, после того как пиявка, как сообщалось, заползла в матку одной пациентки, а в другом случае быстро перемещающееся существо исчезло у кого-то в прямой кишке