Мы стояли на парковке, допивая наши горячие напитки, когда тишину нарушил клацающий звук металла, заставивший меня подпрыгнуть от неожиданности.
– Тебе бы ещё кофе выпить, – посоветовала моя спутница, потягивая свой чай. В ответ я вылил остатки кофе на землю.
Пока мы шли к входу, кофейный аромат сменился резким запахом антисептических средств и чего-то металлического, медного.
Из здания доносились и другие звуки, крики и вибрация. На скотобойне начинался рабочий день, мы зашли внутрь без стука.
Моей спутницей была Корнелл, старшекурсница из группы Кима Брокмена. Мы были знакомы несколько месяцев, с тех пор как она стала посещать еженедельные встречи нашего зоологического клуба. В конце одного из заседаний я спросил, не хочет ли кто-то помочь мне содержать летучих мышей – вампиров, которых я привез из Тринидада. Её рука взметнулась в воздух без колебаний. И теперь мы стояли, обволакиваемые предрассветной прохладой, она держала шесть пустых пластиковых бутылок и сито для спагетти, а я гадал, так ли она всё себе представляла.
В Тринидаде добывать кровь каждый день не составляло проблемы в основном потому, что Фарук и его правая рука Кит Джозеф ухаживали за колониями белокрылых вампиров последние 25 лет. Во время своего первого визита в лабораторию Фарука в Центре по контролю заболеваемости животных я был впечатлён тем, что им удавалось содержать белокрылых вампиров в неволе. В статьях, которые я находил (включая статьи, написанные моим другом Артуром Гринхоллом), говорилось о том, что это невозможно.
– Да, мы в курсе этих предположений, – подтвердил Фарук, пренебрежительно отмахиваясь рукой. – Это одна из причин, почему о Diaemus так мало известно.
Я заглянул в просторную прямоугольную клетку, где в одном углу собралась стая тёмных особей. Все летучие мыши спали, кроме одной. Она смотрела на меня, приоткрыв пасть и оголив белые острые клыки. У вампира обыкновенного (лат. Desmodus rotundus) были черные глаза-бусинки и осознанный взгляд. Взгляд, который станет нам с Ким до боли знакомым, взгляд, который создавал у меня ощущение, что летучие мыши так и ждут нашей ошибки, чтобы вырваться на свободу или вонзить нам в шеи свои клыки.
Фарук кивнул в сторону и продолжил:
– Desmodus не привередлив в еде. Если ты поймаешь одного сегодня ночью и завтра поставишь перед ним плашку с коровьей кровью, он будет пить, пока не напьётся.
Я кивнул, вспоминая, что тот вид вампиров был назван Rotundus (лат. «округлый») из-за их округлого живота. К сожалению, натуралист Жоффруа не подозревал, когда придумывал данное название, что живот этой мыши принимает округлую форму, когда наполнен кровью. Если бы он препарировал указанный вид, то точно обнаружил (как обнаружил друг и коллега Дарвина Томас Г. Хаксли), что пищевод обычного вампира не попадает прямо в желудок, что характерно для всех млекопитающих. Вместо этого нижний конец пищевода выглядит как перевернутая буква Т, один конец связан с желудком, а другой – с кишечником. Кроме того, желудок не J-образный (как у большинства млекопитающих), а трубчатый, U-образный, по длине сопоставимый с кишечником.
Неудивительно, что учёные, пытавшиеся отследить путь, который проделывает кровь у летучих мышей – вампиров, выявили эту странность. В эксперименте с использованием коровьей крови с барием, рентгеновского аппарата и пяти рукокрылых-гематофагов Дж. Клей Митчелл и Джеймс Тигнер определили, что свежеприготовленная кровь перемещалась изо рта вампира в пищевод, а затем сразу в кишечник – мимо желудка.
Теперь мы знаем, что эти различия в пищеварительной системе и физиологии связаны с уникальным образом жизни кровососущих летучих мышей. У всех других млекопитающих первичная функция желудка – хранение и расщепление пищи. Так питательные вещества из полости желудка попадают в кровеносную систему (которая затем разносит их по организму)[27]. Абсорбция – это обычно упускаемая из виду функция пищеварительной системы осуществляется тонким и толстым кишечником и сетью кровеносных сосудов, которые его снабжают и дренируют. У летучих мышей – вампиров ключевая роль желудка, по-видимому, заключается в быстром всасывании воды (которая составляет приблизительно 80 % объёма поглощённой крови). Эта избыточная вода поступает в почки (снова через систему кровообращения), большая часть превращается в мочу (т. е. воду плюс растворённые азотистые отходы). Как упоминалось ранее, поскольку в крови содержится незначительное количество жира, который обычно даёт энергию для последующего использования, мыши-вампиры каждую ночь должны выпивать крови в количестве равном примерно половине своего веса[28]. Подобное внезапное увеличение массы чрезвычайно опасно для животного, которому может потребоваться взлететь в любой момент. В связи с этим пищеварительная и выделительная системы рукокрылых-гематофагов адаптировались очень быстро «сбрасывать балласт». Исследователи, которые наблюдали за их сеансами кормления, знают, что они начинают мочиться задолго до того, как закончат насыщаться.
Летучие мыши – вампиры получают большую часть питательных веществ из белка (гемоглобин и белки плазмы крови, такие как альбумин, фибриноген и глобулин). Эти белки состоят из более мелких субъединиц, называемых аминокислотами. У млекопитающих возникает проблема, когда эти азотсодержащие аминокислоты расщепляются во время пищеварения, выделяя токсичное соединение – аммиак. У большинства млекопитающих печень быстро превращает его в мочевину, которая безопасно движется по организму и выводится в виде мочи (последняя в основном представляет собой мочевину, разбавленную водой, извлекаемой почками из циркулирующей плазмы крови).
Когда летучая мышь – вампир начинает питаться, почки незамедлительно приступают к выработке разбавленной мочи, чтобы сбросить лишний вес (приблизительно 25 % потребляемого объёма крови выводится с мочой в течение первого часа после кормления). Однако вскоре выделительная система начинает действовать иначе. Вырабатываемая моча становится всё более концентрированной, поскольку почки работают на износ, чтобы устранять быстро накапливающуюся мочевину, не вызывая обезвоживания.
Из-за потребности кровососущих рукокрылых избавляться от огромного количества мочевины потеря воды является реальной и постоянной проблемой. Вероятно, обезвоживание было одним из ключевых факторов, ограничивающих распространение этих животных в регионах с высокой влажностью, оно же может быть ещё одной причиной, по которой доисторические летучие мыши – вампиры исчезли в Северной Америке. По той же причине они могут совершать перелёты каждую ночь только на короткие расстояния[29].
Несмотря на тот факт, что многие виды летучих мышей мигрируют или совершают довольно длительные ночные полёты, диета вампиров этого не позволяет. В 1969 году эксперт по кровососущим рукокрылым Корнеллского университета Уильям Вимсатт и его соавтор Уильям Макфарланд описали эту особенность так: «Можно представить, что летучая мышь – вампир обитает в пустыне посреди тропиков. Но пустыня обусловлена не засушливостью окружающей среды, а, скорее, питанием и поведенческими особенностями вампиров».
В ходе эволюции как в пищеварительной, так и в выделительной системах кровососущих рукокрылых произошли изменения, связанные с питанием кровью. Так, скорость переваривания пищи увеличилась за счет сокращения «хранилища» питательных веществ. Подобные компромиссы являются отличительной чертой биологии. Некоторые организмы адаптируются к изменяющимся условиям, в которых они существуют (например, летучие мыши – вампиры способны питаться кровью во влажной среде, но не могут мигрировать или летать в течение длительных периодов времени). Однако чаще происходит обратное: например, когда североамериканские леса превратились в луга, погибло очень много видов млекопитающих.
Вместе с Фаруком мы прошли мимо клетки с вампирами обыкновенными и подошли к клетке меньшего размера. Как и их обыкновенные кузены, все белокрылые вампиры спали, кроме одного, но на этом сходство заканчивалось. У вампира обыкновенного довольно острые очертания, белокрылый же вампир больше напоминает мне чучело летучей мыши. Их очертания мягче, острые углы кажутся сглаженными, а глаза огромными и нежными. И поведение их тоже отличается. За три года они никогда не пытались меня укусить. Ни разу.
Фарук продолжил урок.
– Если вы предложите тот же лоток с коровьей кровью недавно пойманному белокрылому вампиру, через пару ночей он умрет.
Вскоре я узнал, что секрет успеха Фарука заключался в том, что каждую ночь он вручную кормил своих пленников, белокрылых вампиров, используя пятиграммовый шприц, наполненный коровьей кровью. Если летучие мыши отказывались есть, он позволял им питаться от живой курицы. В течение нескольких недель даже самые привередливые из его «младенцев» начинали питаться коровьей кровью, которую он наливал в лоток для кубиков льда. Один раз в неделю (и, вероятно, в праздничные дни) он дополнял их рацион сеансами кормления от живых кур.
Тогда я осознал, почему 99 % всего, что когда-либо было написано о летучих мышах – вампирах, имело отношение только к вампирам обыкновенным и почему даже эксперты по рукокрылым были убеждены, что все три вида вампиров будут вести себя одинаково. Desmodus rotundus успешно содержался в неволе в течение почти 60 лет, некоторые особи выживали в продолжение 20 лет. Более того, особей этого вида довольно легко встретить, следовательно, относительно просто поймать (отсюда и название «обыкновенный», я думаю). Кормить их было несильно обременительно, пока был доступ к запасам коровьей крови. Кроме того, изучать их уникальные поведенческие, анатомические и физиологические особенности было чертовски интересно.
Другие виды кровососущих летучих мышей – Diphylla ecaudata (мохноногий вампир) и его родственник Diaemus youngi (белокрылый вампир) – встречались гораздо реже. Их было труднее найти и поймать, а статьи о трудностях содержания их в неволе лишь усугубляли проблему.