Я уставился на его чашку с надписью «Колдовской отвар» и улыбающейся ведьмой. Вероятно, в 1690-е годы она бы не улыбалась, а висела на дереве с веревкой на шее.
– У Реддингов никогда не пропадал урожай, их не страшили болезни, и даже с индейцами они не враждовали. И они сильнее, чем остальные, чувствовали, как вокруг них черными тучами сгущается подозрение. – Дядя Барнабас покачал головой. – И они сделали то, что, по их мнению, должно было спасти их от ареста, обвинений и смерти. Они нарушили контракт.
Но оказалось, что разорвать контракт с душегубом не так просто. Это вам не порвать бумажку или щелкнуть пальцами. Диавола невозможно подкупить. Приходится обращаться к услугам настоящей ведьмы.
– В те времена нанимать ведьму было невероятно опасно, – продолжил дядя, развалившись на диване. Кажется, он не был особо впечатлен хитростью Онора Реддинга. – Но им повезло: они нашли Гудвайф Пруфрок. Она сотворила для них заклинание и заперла демона в человеческом теле.
– Зачем? – спросил я.
– Единственный способ разорвать контракт с демоном – это убить его. Душегубы существуют в нашем мире только как тени, они неуязвимы. Но душегуб, запертый в человеческом теле, становится смертным.
– Ага, значит, они взяли Алехандро…
– Аластора, – поправила Нелл.
Ну, извините, я не запомнил пафосное имя вашего воображаемого диавола.
– В общем, бедный Ал попал в ловушку: его заперли в чьем-то теле. В чьем?
Если честно, я мало что понял в этой истории. Но тут у меня появилось предчувствие, что если нужно убить демона, – гипотетически, конечно, ведь их же не существует, да? – вероятно, придется убить и того человека, внутри которого он заперт.
Дядя Барнабас пожал плечами.
– Пруфрок нашла какую-то служанку, до которой никому не было дела.
О, нет!
– М-м, вы серьезно? – спросил я, приступив к уничтожению любых, даже мимолетных, хороших воспоминаний об Оноре Реддинге. И еще одна жуткая мыслишка проскользнула в мой мозг и вгрызлась прямо в него. – Но эта служанка… она же… выжила, да?
Дядя Барнабас покачал головой.
– Как она умерла? – прошептал я.
– А как в то время убивали ведьм? – мрачно спросила Нелл.
О, нет!
– Ну, вешали… топили… забрасывали камнями?..
«Только не говорите, что ее сожгли! Только не говорите, что ее сожгли…»
– Ее привязали к столбу и сожгли, – сказал дядя Барнабас.
Я закрыл лицо руками и застонал:
– О, не-е-ет!
Есть еще одна вещь, которой вы, наверное, не знаете о Дне Основателей и костре. Вообще-то в этот день празднуется не основание Редхуда, а изменение судьбы, которая отвернулась от одной семьи и повернулась к другой, после чего город сменил название. Легенда, которую помнят не очень хорошо и постоянно дополняют какими-то фантазиями насчет перерождения, гласит: Онор сжег на костре некий объект, который считался проклятым. И когда он сгорел…
– Нет, нет, нет…
Получается, даже костер был гнусным! Официально заявляю: в Редхуде никогда не было ничего хорошего, кроме Тихих пирожных. А зная правду о моей семье, могу предположить, что сначала их делали из сердец младенцев, а не из тыквенных листьев.
– Только не надо делать вид, что ты действительно расстроен, – холодно сказала Нелл. – Разве слуги для вас не невидимки? Они ведь нужны только затем, чтобы полировать столовое серебро?
Меня накрыло волной гнева.
– Ты ничего не знаешь о моей семье! И да, я расстроен! Она была ни в чем не виновата, и не должна была умереть из-за того, что какой-то чувак испугался и наделал ужасную ошибку…
– Ребята, ребята, – вмешался дядя Барнабас. – Мы же все на одной стороне. Произошло ужасное преступление. Важно то, что случилось дальше. Нелл, хочешь рассказать?
Она все еще недоверчиво смотрела на меня, будто пыталась найти подтверждение того, что я вру. Но все-таки кивнула.
– С заклинанием что-то пошло не так. Перед тем, как служанка умерла, демон Аластор предупредил Реддингов, что выживет и дождется времени, когда сможет вернуться в этот мир и переродиться в одном из потомков Онора Реддинга. Тогда он вернет себе силу и отберет все, что когда-то дал им.
Нет, это чересчур странно, так не бывает…
Но то, что творилось с той книгой в подвале – разве это нормально?
– Стоп, стоп, стоп, – сказал я. – Что значит – он смог вернуться? Как это?
Нелл беспокойно заерзала. Ей, видимо, не очень хотелось отвечать.
– Магия ведьмы привязана к ее кровной линии, и заклинание длится, пока ее потомки ходят по земле. Мы считаем, что он напитался болью и страхом служанки, и эта сила позволила ему спрятаться между мирами, где он и обитал, как тень, между жизнью и смертью. Пока был жив хоть один потомок ведьмы Пруфрок, Аластор не мог вернуться, если только не собирался тут же умереть.
– И сколько их осталось? – прошептал я. – Сколько у нее живых потомков?
– Ни одного, – сказала Нелл. – Последний умер тринадцать лет назад.
– Ох, ну, мне же всего двенадцать, – сказал я, – значит, это не я.
– Но у тебя день рождения через пару недель, да? – мягко спросил дядя Барнабас.
Да. Именно так.
Мое сердце ударилось о ребра. Я дрожал от страха.
– Гуди Пруфрок объяснила, что, скорее всего, ему понадобится тринадцать лет питаться энергией хозяина, чтобы обрести полную силу, выбраться наружу и отомстить Реддингам. Ты не чувствовал все эти годы необычной усталости? Или странной слабости?
Я не мог говорить, просто кивнул.
– Твоя бабушка времени не теряла, и проверяла каждого члена семьи, когда ему или ей исполнялось тринадцать лет, чтобы понять, не этот ли проклят. Время шло, и она все больше убеждалась в том, что предположение Пруфрок верно, и время будет примерно то, которое она предсказала. Члены семьи, которые спустилась с тобой в подвал… Все они уверены, что смерть душегуба спасет их от разорения, и они не остановятся ни перед чем, чтобы защитить себя и свое богатство. Только вы с сестрой оставались непроверенными. Ваши родители отказывались верить, считали эту историю абсурдной выдумкой, мифом. Но хитрая старуха понимала, что нужно торопиться.
– Что это была за книга? – спросил я. Ладони стали совсем мокрыми от пота, но я не хотел, чтобы дядя или Нелл увидели, как я их вытираю. – Это и было испытание, да? Я смог прочитать, а Прю нет.
– Это был гримуар Гуди Пруфрок, ее книга заклинаний. Она была заколдована так, чтобы ни один демон не мог до нее дотронуться, тем более – уничтожить.
– И когда я ее взял, и она загорелась, когда появились буквы… – Мои слова опережали мысли. – Они поняли, что…
– Проклятый Реддинг – это ты, – просто сказала Нелл.
Глава 10Разговоры при свечах
Мне очень часто врали. Если собрать всю ложь, которую я слышал, и сплести из нее веревку, длины хватило бы от Редхуда до Юпитера. Каждый день я сталкивался с мелким враньем двоюродных братьев и сестер. Например, Дэвид уверял, что если есть брокколи, в животе вырастут деревья. Случалось мне слышать и вранье посерьезнее – мама и папа частенько говорили: «Проспер, ну, что ты, конечно, бабушка тебя любит, все будет хорошо, а гигантская пантера из твоих снов не имеет никакого отношения к реальности». Зато теперь я понимаю, врет человек или нет, раньше, чем он закончит говорить.
Но чем дольше я смотрел на дядю Барнабаса, чем дольше ждал реакции внутреннего «детектора лжи», тем медленнее билось мое сердце, и наконец почти замерло.
– Он сейчас опять в обморок упадет. – Нелл придвинулась ближе и заглянула мне в лицо.
– Все с ним будет нормально, – сказал дядя Барнабас, поглаживая меня по спине. – Но мне кажется, он очень устал от всего этого. Мы, пожалуй, оставим тебя…
Устал от всего этого? И что, они предлагают мне уснуть и увидеть еще один кошмар?
– Стойте, – выдохнул я. – Подождите!
Я, конечно, тот еще тормоз, но даже до меня дошло. Какая-то часть мозга знала, что они имели в виду, хотя я решительно не понимал, как это вообще возможно. Мои родственники пытались убить демона, заточив его в теле человека. Но что-то пошло не так. Демон-душегуб сказал, что вернется, чтобы отомстить. Они хотят снова от него избавиться. Для этого им нужно избавиться от меня, пока он не вылез и не уничтожил их. Это война. А я – пушечное мясо.
– Значит, они не остановятся, пока я не умру? – Я увидел лица дяди и Нелл, и этого был достаточно, чтобы понять, каким будет ответ. – М-м, отлично.
– Но тебе нечего бояться, пока ты с нами. – Дядя Барнабас фальшиво улыбнулся. – В отличие от остальных членов семьи, я никогда не считал убийство хорошим решением. Поэтому они не рады меня видеть.
– И что вы собираетесь делать? – спросил я. – Как мне от него избавиться?
Стоило подумать, что во мне сидит какой-то вредитель… Паразит, который угнездился в моих костях… И вот уже миллионы муравьев маршируют под кожей. Я нервно почесал руку, хотя она, вроде бы, и не чесалась.
Дядя Барнабас молча смотрел на меня, приглаживая волосы. А я получил ответ. Только не от него.
«Ты меня спроси. – Холодный снисходительный голос прозвучал у меня в голове. – Ты, мелкий недоумок».
За последние сутки завеса над некоторыми семейными тайнами наконец приоткрылась. Например, стала понятна ненависть бабушки ко мне и моим двоюродным братьям и сестрам. И почему она не хотела даже слышать о дяде Барнабасе. И что именно находилось в подвале. Ну, знаете, все эти обычные семейные недомолвки…
А теперь я стоял перед огромным зеркалом. Оно было пыльным и треснувшим. У него были когтистые лапы. Я подошел к нему. И вдруг понял, откуда в Редхуде взялось суеверие насчет зеркал.
Я выполнил инструкции демона. Нашел свечу и зажег. Встал со свечой у зеркала. Стоял и ждал. Не так уж это и сложно.
– Это он? – спросил дядя Барнабас, расхаживая между мной и зеркалом. – Он с тобой говорит, да? Что он говорит?
А вот с этим была проблема… Очевидно, что это существо – демон-или-что-это-на-самом-деле – говорило по-английски, но он употреблял такие слова и выражения, которых я никогда пр