Аластор был очень умным и последовательным демоном. Он мог бы пожертвовать четырьмя душами, ближайшими родственниками мальчика, если ему достанутся все остальные реддинговские тени, ведь их были сотни. Он мог призвать давно умерших из царства теней и заставить их выстроить ему дворец в Нижнем королевстве.
Рука мальчика, которую полоснули проклятым клинком, безжизненно висела. Он вышел в коридор, потыкал летучих мышей, свешивающихся с потолка, не понимая, почему они так крепко спят, тем более, рядом с людьми.
На оставшуюся часть дома были наложены чары: привидения перелетали между этажами, но почти никто их не замечал. Магия здесь цвела, и Аластор, заточенный внутри мальчика, чувствовал ее кожей, как и мертвую тень ночи, защищавшую дом. Его злоба не могла победить охранную магию, которую приручили когда-то глупые ведьмы с чистыми сердцами.
Аластор направился к окну, но на минутку задержался, чтобы понюхать висевший рядом скелет. У него был странный запах. Не обычный запах, свойственный большинству земных людей, а какая-то пустота… Что-то пережженное. Ему такой запах никогда прежде не встречался. Зачем человеку хранить в жилище почти истлевшие кости? Ладно, люди всегда были странными, но сейчас их странности стали совсем уже… странными.
Он подошел к окну и с силой распахнул его здоровой рукой. Так и есть. Под окном была длинная черная лестница. Тяжеловато было на нее выскользнуть, да и занятие это было недостойным демона столь высокого ранга, но он все равно старался, и наконец оказался на верхней ступеньке.
– Черт! – выдохнул он, прислонясь к ужасно холодному металлу. Лестница с громким лязгом стала раскладываться, опускаясь вниз. Аластор ругался на всех известных ему языках и парочке неизвестных. Когда лестница коснулась земли, он потерял равновесие и упал.
– Чума, чума на этот дом! – прошипел он, грозя кулаком. А затем Аластор, великий князь Третьего королевства, магистр-собиратель душ и главнокомандующий первым батальоном диаволов, сделал глубокий вдох и побежал.
Что-то с этим Салемом было не так. Его воспоминания об этом месте давно покрылись пылью, но тут определенно стало гораздо больше домов, и перед каждым горел фонарь. Демоны явно не сумели контролировать рост населения, но, похоже, украшением домов занимались именно они: Аластор повсюду видел паутину, скелеты и могильные камни. Вот бы еще дома были сложены не только из камня, но и из костей, и поднимались к безлунному небу, закручиваясь в спирали, как в Нижнем королевстве. Тогда можно было бы чувствовать себя как дома. Но люди предпочитали квадратные дома и скошенные крыши. Серьезно?
В прохладном ночном воздухе дыхание мальчика превращалось в белый пар. При каждом выдохе из него как будто вылетал маленький сверкающий призрак. Он шел между домами, пошатываясь и спотыкаясь. Через некоторое время трава и брусчатка сменились каким-то странным покрытием в пятнах и трещинах. Оно выглядело как кожа на заднице старого древесного эльфа.
Пытаясь скрыться от людей, смотревших на него с другой стороны улицы, Аластор заставил мальчика сесть на корточки и понюхал это серое покрытие. Оно пахло мелом, демону понравилось, и он потыкал в него пальцем. Твердое. Хорошо. На высоких столбах над ним висели коробки, в которых, постоянно сменяя друг друга, вспыхивали зеленые, красные и желтые огни.
Что это за язык? Какие секреты он скрывает?
– Говори со мной, величавое сверкающее создание! – потребовал Аластор. – Открой мне свою тайну!
Он нажал кнопку на одном из столбов и стал смотреть, как меняются цвета: зеленый, желтый, красный. Сто раз он нажимал на кнопку, и все повторялось снова и снова. Он прошел дальше по улице, нашел еще одну такую же кнопку, нажал и ее, но результат оказался таким же.
– Грязная задница! Уж не издеваешься ли ты надо мной? – прошипел он, когда стало понятно, что величественное создание не настроено общаться с ним. Он отвернулся и продолжил идти по странным серебристо-серым дорожкам, а похожее на коробку лицо этого создания снова вспыхнуло красным. Чтобы показать свою ярость, Аластор бил по каждой кнопке, которая попадалась ему на пути.
Красный – благородный цвет, размышлял он, перелезая через невысокий белый заборчик. Боль в раненой руке лишь придавала ему сил. Красный – цвет жизни. Капля крови из смертельных ран твоего врага. Цвет ярости, царицы энергий. Впрочем, в Нижнем королевстве почитали и оранжевый, цвет знати, превосходства и сытости.
На этот раз в Салеме было много оранжевого. Столбы были обвиты бумажными лентами, такие же ленты свисали с деревьев и покачивались как паучьи лапки. Флаги с изображениями тыкв развевались и трепетали на ветру. Один флаг висел на шесте достаточно низко, чтобы мальчик мог дотянуться и сорвать его. Он повязал его себе на шею, и Аластор сразу почувствовал себя по-королевски. Ему нравились пощечины ветра, и он повернулся к нему лицом, наслаждаясь букетом дивных ароматов: мусор, долго лежавший на солнце, гниющие листья и вонь тухлой рыбы из соседнего порта. Идеально. Высоко над ним из уличных фонарей лился оранжевый свет.
Исследуя все эти новшества, он проголодался. Позади него в тени показался деревянный дом, выкрашенный в чудовищный цвет – ярко-белый. Но на тропинке, ведущей к двери, в два ряда стояли горящие свечи. Даже слабыми глазами мальчика он разглядел натянутую между колоннами паутину и маленьких черных созданий, которые, кажется, по ней ползали.
Аластор заставил мальчика снова перепрыгнуть низкий забор и, ликуя, помчался к ним. Он шарил пальцами по шелковистой, но почему-то не липкой паутине, и наконец нашел то, что искал: великолепного черного паука. Он быстро сунул его в рот.
– Бе-е! Тьфу! – Омерзительно розовым человеческим языком он вытолкнул паука изо рта. Никакой хрустящей корочки и вязких желейных внутренностей! И паук не дергался, когда он раскусил.
Аластор попробовал еще одного паука, и еще одного, и в конце концов затолкал в рот мальчику всех. Потом яростно выплюнул их и, развернувшись, пошел по тропинке мимо вкопанных в землю человеческих костей. Однако совсем бесполезной эту вылазку назвать было нельзя: Аластор обратил внимание на синюю дверь одного из домов, а рядом с ней заметил маленькую кнопку. Демон не удержался и нажал на блестящий кружок.
Дзынь-дзынь! Дзынь-дзынь!
– Не-е-е-ет! – Аластор зажал уши мальчика и убежал, спасаясь от ужасного звона. В окнах зажегся свет. Аластор проковылял по дорожке, споткнулся о корень старого дерева и упал за соседний заборчик. В этот самый момент дверь открылась, и на улицу высунулась старая карга.
– Кто там? Есть тут кто-нибудь?
Значит, звонки призывают людей. Тогда он постарается их избегать. Аластор огляделся, не понимая, почему ноги мальчика как будто слегка проваливаются в землю. Аккуратно вскопанная черная земля была мягкой. Весь двор покрывали могильные холмики. Умно! Хозяева догадались держать своих мертвецов поблизости. Они удобряют почву для кровососущих змей, которые охотятся за феями и яйцами оборотней. Аластор самодовольно осмотрел могилы. Человеческая жизнь так коротка, и люди ничего не знают о других мирах.
На одном надгробии было написано: «Бедная Саша, ее смерть была страшной». На другом: «Меня звали Клив, теперь я не жив». Рядом покоился Остор Ож. Нозомби. Камни были небольшими и легкими, полыми внутри. И они вообще не были камнями! Аластор пнул косу, прислоненную к дереву, и пошел к низкому кирпичному заборчику, отделявшему двор от дороги.
И увидел его.
Ростом демон был не больше ребенка, но не румяным, как обычный розовый человеческий малыш, а белым, будто мраморным. Черные немигающие глаза, белые клыки. Аластор подбежал к нему и обнял. Вампир обрушился на него, полая голова ударилась о голову мальчика. Он был очень легким, как будто из воздуха, и при этом каким-то мягким.
– Черт побери! – пробормотал Аластор, задыхаясь. – О, Длинноклык! Длинноклык, что сделалось с тобою, друг?
Он знал этого вампира еще в Нижнем королевстве. Они столько раз играли в «Засоли фею» и даже обменивались секретами, как лучше добыть приносящий удачу хвост кошки, избежав когтистых лап строптивого животного.
Что же стало с Длинноклыком?.. Аластор потряс маленькое тельце в надежде добиться хоть какой-то реакции. Когда это не помогло, он поставил своего друга обратно, но ноги вампира подогнулись, и он упал. Может быть, в этом мире вампиры спят ночью, а не днем? Но так не должно быть! В Нижнем королевстве всегда ночь, и вампиры могут бодрствовать, когда захотят.
В человеческом мире все иначе. Солнце превращает их в пыль (из которой, конечно, можно сделать отличное тесто для пирога, но мы сейчас не об этом). Как глуп этот вампир! Почему он торчит тут один, у всех на виду, без защиты? Недолго думая, Аластор подхватил друга под мышку и потащил. Он направился к заборчику, но сразу остановился. Он увидел тыкву с лицом тролля.
Аластор принюхался.
Ну конечно, оранжевый – цвет сытости. Еды! Он схватил тыкву свободной рукой и пустился бежать. Внутри тыква была пустая, уже мягкая и немного подгнившая. То, что нужно! Он боялся, что не найдет Главную площадь, но указателей было много, а идти было недалеко. Пока он добирался до центра Салема, слева его обдувал соленый морской ветер. По пути демон подхватил еще одну тыкву. Похоже, что изменения не затронули только городской парк. Он один остался таким, каким был четыреста лет назад, и каким Аластор его помнил.
Так ему поначалу казалось. Но потом он разглядел, что дома стали больше и все теперь были выкрашены, а раньше это могли позволить себе только богачи, дороги стали шире, на них появились какие-то нарисованные линии. Звук мотора первой же повозки… машины, пронесшейся мимо, едва не заставил его нырнуть в кусты.
Вот, значит, какое оно, настоящее. Громкое, перенаселенное и возмутительно чистое. Ни одного несчастного паучка, чтобы полакомиться! Деревья вокруг площади переливались красным и золотым в холодном ночном воздухе. Он уселся на скамейку, специально выбрав ту, что поближе к мусорному баку. Он хотел наслаждаться ароматом. Длинноклык все еще спал, демон усадил его рядом.