– А что, заклинания обязательно рифмовать?
– Нет, но так проще запомнить, – тихо ответила Нелл. – Идем, а то опоздаем.
Вот только ноги меня не слушались, как бы я не заставлял себя.
«Раньше начнешь, раньше закончишь… Раньше начнешь, раньше закончишь…»
Нелл посмотрела на меня и отвела в сторону к клумбе, чтобы никому не мешать.
– Может, прогуляем? – спросил я наконец. – Я никому не скажу, если ты не скажешь.
Нелл мое предложение не вдохновило.
– Вот как ты обычно справляешься с тем, что тебе не нравится? Прячешься? – Она покачала головой. – Давай, братишка! Как сказал Шекспир: «Лишь смелость натяните на колки»[7].
– И что это значит?
– Это значит: соберись, хватит ныть! – сказала Нелл и дернула меня за руку.
Я нехотя стал подниматься за ней по бетонным ступенькам, скользя рукой по перилам.
Когда мы поднялись по лестнице, я увидел школу. Похоже, два корпуса тут выстроили только ради того, чтобы соединить их модными стеклянными переходами. Видно было, как внутри по ним взад и вперед ходят школьники и учителя.
Справа от меня крупный мужчина нес флаги США и штата Массачусетс к флагштоку. И сердито делал замечания любому, кто наступал на клочок земли, в который была воткнута табличка «По газонам не ходить».
– Эй, Нелл!
Мы обернулись. Я посмотрел вниз – на тех, кто поднимался по лестнице, и почти сразу увидел мальчика, который энергично махал нам рукой.
– Тебя не было в школе на прошлой неделе. Я волновался, – обратился он к Нелл, взбежав по ступенькам и пытаясь отдышаться. Чем дольше я смотрел на него, тем шире становились мои глаза. Его одежда и обувь – носки, ботинки, штаны, рубашка, свитер, шляпа – были всех оттенков синего и голубого.
– У тебя все в порядке? – спросил он Нелл. – Ты расстроена из-за постановки?
– Какой постановки? – переспросил я.
Тут мальчик заметил меня.
– Я про школьный спектакль, – пояснил он. – А ты кто?
– А почему ты расстраиваешься из-за школьного спектакля? – спросил я Нелл. Я пытался вспомнить что-то, что, кажется, видел или слышал совсем недавно.
Но Нелл как обычно проигнорировала меня.
– Да, Нортон, все в порядке. А это мой двоюродный брат. Он пока будет учиться с нами – недели две или три, пока его родители путешествуют.
Нортон схватил меня за руку и горячо ее потряс. Даже если он и замечал, что все стараются его обходить, его это, кажется, не очень задевало.
– Приятно познакомиться, голубой, ой!.. С тобой! – сказал я. – Извини, просто ты такой…
…сине-голубой.
– Нортон участвует в проекте по современному искусству, – объяснила Нелл. – И каждый день носит только один цвет: тот, который отражает его настроение сегодня.
Она снова повернулась к Нортону, который рылся в своей сумке.
– Грустишь, Норти, поэтому одет в синее?
Мальчишка достал контейнер с бутербродами.
– Мама сегодня не срезала корочки.
– Отстой, – согласился я.
– Ладно, приятно было познакомиться, увидимся на уроках, – сказал он с надеждой.
– Я пока не знаю, какое у меня расписание, – честно ответил я. – Ладно, приятно было познакомиться.
Перед самым входом в школу Нелл остановилась и протянула мне красную папку.
– Что это?
– Твоя новая жизнь, – ответила она.
Прозвенел первый звонок, но никто из нас не двинулся с места.
– Эй, я понимаю, что все… ужасно, – сказала она. – Хотя, наверное, «ужасно» не совсем подходит, да? Но я хотела сказать… – она сжала губы, потом продолжила: – Я хотела сказать, что тебе стоит послушать моего отца. Считай, что это возможность начать с чистого листа. Здесь ты не Реддинг. Никто тебя не знает. Может быть, тебе легче будет стать тем, кем ты хочешь, а не быть тем, кем пришлось.
– То есть, я теперь должен притворяться кем-то другим? – спросил я. – А что, если я не умею?
– Это проще, чем ты думаешь, – ответила Нелл. – Актерский метод, система Станиславского: ты становишься персонажем, живешь, как мог бы жить он, создаешь его из любой информации, которая у тебя есть. Ошибиться невозможно. Просто твори.
Нелл открыла папку.
– Тебя зовут Итан Уайт, родился двадцать второго декабря в Портленде, штат Мэн. Родителей зовут Мэри и Джон Уайт. А все остальное можешь придумать сам.
Из открытых дверей повеяло теплом, но я не мог оторвать глаз от папки, даже когда Нелл пошла дальше.
– Привыкнешь – станет проще. Я тебе помогу. Знаешь, как бы хороши ни были актеры на главных ролях, им для поддержки всегда нужны второстепенные.
В папке лежали копии свидетельства о рождении Итана Уайта. У Итана не было сестры-двойняшки. Поддельная справка о прививках, свидетельство о рождении. Поддельные табели с оценками из портлендской школы, копии водительских удостоверений Мэри Элизабет Уайт, темноволосой женщины со слишком американской улыбкой, и Джона Адамса Уайта, – незнакомца под два метра ростом и весом в сотню килограммов.
– Знаешь, можно ведь и притворяться, что ты храбрее, чем есть, – сказала Нелл. – Я все время так делаю.
Глава 15Мифы и легенды
Вообще-то, хорошо, что Нелл мне нравилась, потому что на все уроки мы должны были ходить вместе. На все, кроме одного. Спецкурс у нас был разный: Нелл записалась в театральную студию, а у меня каждый день последним уроком был библиотечный час.
– Заходи скорей, – сказала она, когда мы подошли к дверям класса, и протянула мне расписание.
А потом я запросто пожал руку миссис Андерсен, моей новой учительнице естественных наук. С утра я сразу пошел к ней послушать несколько объявлений и принести школьную присягу. Занятия естественными науками начинались после обеда. В классе было светло. Мы с Нелл сидели на последней парте и смотрели на два аквариума, стоявших у стены. В одном плавала рыба юнкер, в другом разгуливал гигантский тарантул, которого звали Элеонора.
Я вспомнил о поручении дяди Барнабаса и, шевельнув бровью, указал на нее. Нелл помотала головой и написала в тетради: «Выбери животное, которое не придется красть, идиот». И дописала: «Элеонора – не то, что ты думаешь. Поищи ящерицу или лягушку».
«Лягушку!» – впервые с утра подал голос Аластор. Его присутствие было похоже на электрические разряды. Иногда они становились сильнее, как будто демон прислушивался или пытался сосредоточиться. А иногда все было спокойно, так что я почти забывал о нем.
Весь день я чувствовал душевный подъем. Очень странное чувство – как будто я вышел за пределы собственного тела и со стороны смотрю, как сам же иду мимо красных шкафчиков по коридорам, облицованным желтой плиткой. От одной двери к другой, урок за уроком, час за часом.
Вторым по расписанию шло языкознание с мисс Мелл, молодой блондинкой, которая немного нервно рассказывала про местоимения вовсе не нам, а своим туфлям.
Третий урок – алгебра с миссис Джонсон, которая вызывала меня снова и снова. То ли чтобы выучить мое имя, то ли просто чтобы помучить.
Дальше – литература с мистером Гуптой. В Редхуде литературу и языкознание объединили в один предмет: «английский язык». Поэтому мне показалось, что тут все очень круто – можно изучать знаменитые произведения прозы и поэзии, мифологию и искусство. И никаких нудных грамматических правил.
Мистер Гупта постучал по столу.
– А теперь… следующий раунд нашей викторины «Все о Греции»! Какая из команд будет оглядывать мир с высоты Олимпа? Кто получит на обед пиццу с амброзией?
Похоже, мистеру Гупте очень нравилась греческая мифология. Все вокруг зашевелились, неохотно передвигая парты, чтобы разделиться на две команды. Члены нашей команды расползлись по своим местам, глядя в телефоны или копаясь в рюкзаках.
– Мы никогда не выигрываем, – шепотом объяснила Нелл. – Ты, конечно, привык к другому, но постарайся не сразу впасть в депрессию.
– Привык к другому?..
Последнее, что я выиграл, был конкурс едоков Тихого пирожного. И то мне повезло, только потому, что моего соперника стошнило, и его дисквалифицировали.
Но я не успел сказать этого, и викторина началась.
– Почему Афина состязалась с Посейдоном? – спросил мистер Гупта.
Стоп, я же знаю ответ! Мы с папой перед сном читали замечательную книгу о греческих мифах. Но не успел я поднять руку, как тот мальчишка из автобуса, который был в бейсболке – теперь он был без нее; хорошо, что в школе есть правила, – стремительно вытянул руку.
«Чего ты медлишь? – спросил Аластор. – Отвечай этому мужу, болван!»
Ал, видимо, не понял правил викторины. Если он вообще, конечно, знает, что такое правила.
– Да, Паркер, – вызвал мистер Гупта.
– Когда основали Афины, боги состязались за право назвать город своим именем, – говорил он, а вся команда одобрительно стучала по столу. – Посейдон мог дать грекам только морскую воду. Не самое необходимое. Зато Афина подарила людям оливковое дерево, которое им очень пригодилось. И город назвали в честь Афины.
– Правильно, – сказал мистер Гупта и приписал команде очко на доске. – Следующий вопрос, дорогие полубоги. Кто отправился на поиски Золотого Руна?
Ну, это просто. Ясон и Аргонавты.
«Отвечай же, слизняк! Хватит мариноваться в своей гениальности! – прорычал Аластор. – Другая команда победит!»
Анна, девочка, которая сидела рядом со мной, быстро ответила:
– Персей!
Н-н-н-нет…
– Прошу прощения, но это не правильный ответ. Вторая команда?
Было понятно, что они выезжают за счет Паркера. И он самодовольно ответил:
– Ясон и Аргонавты.
«Он нам не нравится, – холодно и решительно сказал Аластор. – Нельзя позволить ему забрать твой трон… из… пиццы».
Тут меня пихнули локтем в бок, я поднял руку и ответил на вопрос, как звали жену Зевса.
– Гера, – сказал я.
И вот, мы снова в игре.