– Мисси, я здесь! Помоги мне! Не могу достать…
Пес взвизгнул, наступив на щепку. Еще два монстра ворвались в дом. Их мышцы перекатывались под шкурой, на желтых клыках блестела слюна.
– Нелл! – крикнул я. – Что бы ты ни делала, можешь быстрее?
– Отвлеки их!
– Серьезно? – спросил я. – Серьезно?!
Единственное, что я мог сделать – швырять в псов всё, что под руку попадется. Под руку попались книги. Много книг. Но с тем же успехом можно было кидать пуховые подушки. Книги сыпались псам на головы, но они даже не вздрагивали. И вообще, мне показалось, что они… смеялись надо мной. Они мотали головами и издавали жуткий звук: «Чу-чу-чу». Один из них даже поймал книгу зубами и перекусил пополам.
Вдруг вожак замер, поднял уши торчком. И прыгнул. Я ударился головой о плиточный пол, перед глазами поплыли звезды. Но это было не важно. Прямо перед собой я увидел зубы, десятки острых зубов. Пес прижал меня к полу лапами, когти впивались мне в плечи и я закричал.
– Тех, кто пришел в наш мир незваным, – раздались громкие голоса Нелл и Мисси, – сдержу рукой и заклинаньем!
Я попытался повернуть голову, чтобы увидеть, что происходит. Ведьмы стояли рядом: Мисси держала серебряный колокольчик, а Нелл открыла большую книгу в кожаном переплете.
Колокольчик прозвенел три раза, в моих ушах раздался вой Аластора. Но это было ничто по сравнению с реакцией собак. Они визжали, как будто их режут, и та, что придавила меня, отскочила назад.
Нелл продолжала:
– Тебе здесь больше места нет, покинь сейчас же этот свет!
Трижды снова прозвенел колокольчик, и над моей головой пронесся вихрь. Пол разверзся, поднялся ветер, черная воронка, уходившая вниз, расширялась, расшвыривая книги в разные стороны, и наконец, засосала псов, утащила их вниз, во тьму, и я не видел, есть ли у нее дно.
Я лежал, то проваливаясь в сон, то просыпаясь, слишком усталый, чтобы открыть глаза. Но я слышал, как шепчутся Нелл и Мисси:
– Давай уйдем, пока он наверху. Пожалуйста! Еще не поздно. Ковен защитит тебя. Мы можем покончить с этим прямо сейчас…
– Но ты ничего не сделала! Ты отказалась помогать, а ведь это единственный способ…
– Если ты боишься этого человека, уходи. Присоединяйся к нам, мы позаботимся о тебе…
– Но как? Ты же знаешь… – голос Нелл звучал так, словно она плакала. – Ты знаешь, кто он такой. Мне придется остаться.
– А мальчик? – голос Мисси дрогнул. – Наша магия не для этого. Как ты сможешь выпутаться?
– Не смогу, – сказала Нелл. – Уже слишком поздно.
Глава 30Заключенный, отключенный
Нелл не ошиблась. Когда дядя Барнабас узнал, что происходит, он пришел в бешенство.
– Вы предали мое доверие! Кроме того, вы все время подвергали опасности себя и все наше дело! Как вы посмели!? Вы ведь понимали, какие могут быть последствия!
Целую неделю мы скрывали от него свои приключения, так что теперь пришлось сидеть и несколько часов подряд слушать нотации. Я бы даже достойно принял это наказание, если бы голова не болела так, что я с нетерпением ждал, когда она взорвется.
– Да вы хоть представляете, чего я только не передумал, когда узнал, что вы тайком навещаете эту ведьму? Когда увидел, как вас преследуют псы?! – продолжал он, расхаживая перед нами.
Мы с Нелл вжались в диван и выглядели так, будто нас сначала засосало в центр торнадо, а потом проволокло по грязи.
– Извини, – в десятый раз сказала Нелл. – Прости нас. Просто у тебя и так много забот, мы не хотели тебя беспокоить. Мы не думали, что…
– Не думали, что на вас нападут адские псы? Не думали, что за душегубом кто-то придет? Или за Проспером?
Он был в ярости, а ведь мы ему даже не все рассказали. Мы даже не заикнулись о Рейберне, и о том, как Аластор управляет по ночам моим телом. И о хобе ничего не сказали.
– И что нам теперь делать? – попытался я сменить тему.
– Если бы вы снизошли до того, чтобы вернуться домой, не рискуя жизнью, вы бы уже знали это.
Дядя Барнабас подошел к столу, на котором снова был беспорядок, несмотря на то, что несколько дней назад здесь все было тщательно убрано. Он отыскал небольшую коробку из-под сигар и открыл ее. В коробочке лежали три сморщенные сливы.
А, нет, не сливы.
Пальцы ног.
– Пальцы мертвеца? – подскочил я, хватая коробку. – Их все-таки прислали?
Я уже привык, что со мной вечно все наперекосяк, поэтому и не ожидал, что посылку доставят хотя бы в течение месяца, не говоря уже о том, чтобы увидеть ее к своему тринадцатому дню рождения.
Нелл так и сидела на диване, уставившись в потолок.
– Да, похоже, что судьба на твоей стороне. – Дядя Барнабас выхватил коробочку у меня из рук и положил обратно на стол. – В ближайшие дни мы приступим к последним приготовлениями.
«К последним приготовлениям?»
Мне тоже не понравилось, как это звучит.
– Завтра вечером у меня репетиция, а в среду спектакль. Я не могу пропустить его, все ужасно расстроятся, – сказала Нелл.
– Не хочу слышать ни слова о твоем дурацком спектакле, Корнелия, – набросился на нее дядя Барнабас, тыча пальцем ей чуть ли не в лицо. – И дом пока будет закрыт для туристов. С этого момента, вы оба, ни шагу за порог!
Через несколько часов я понял, что чего-то, точнее, кого-то не хватает.
– А где Жаба? – спросил я. – Его не видно с… С появления прошлого адского пса!
Нелл села. Все это время она лежала на кровати, зарывшись лицом в подушку. Ее темные кудри торчали вокруг лица. Она поискала Жабу, но не нашла.
– Хм, – сказала она. – Иногда он уходит проведать Мисси или поохотиться. Не думаю, что стоит волноваться.
«Разве и другой оборотень не пропал?»
Я собирался сказать об этом Нелл, но ее лицо было серым от усталости, и я промолчал.
К вечеру снег растаял, и пошел дождь, который не прекращался до утра вторника. Как будто весь мир пыталась выплакать глаза от горя. Такое можно нарисовать только акварелью. Очертания улиц, и вообще все вокруг состояло из мокрых темных разводов.
Было слышно, как за дверью в ванную хлещет вода. Из дверных щелей вырывался теплый влажный воздух.
– Проспер, – прошептала Нелл, – думаю, тебе нужно уйти.
– Уйти? – я приподнялся, чтобы лучше видеть ее через спинку дивана. – В смысле?
– Сбежать, – сказала она, не отрывая взгляда от голых деревьев за окном. – Вернуться к своей семье.
– К тем, кто меня чуть не убил? – спросил я. – Не забывай, ты ведь тоже моя семья.
Воду в душе внезапно выключили. Мы с Нелл замолчали, наступила тишина, я даже слышал, как дядя Барнабас одевается и бреется. Он вышел на чердак в запотевших очках. Под мышкой у него была большая и очень знакомая книга в кожаном переплете.
Гримуар мамы Нелл.
Он забрал его тогда у Мисси, и с тех пор ни на секунду не расставался с ним. Он постоянно смотрел на него, держал в руках, читал то, что мог – некоторые страницы исчезали, они были заколдованы, чтобы сохранить личную информацию. Несколько раз мне казалось, что Нелл вот-вот решится и выкрадет книгу. Но она всегда останавливалась и оставляла все, как есть.
– Корнелия, – сказал дядя Барнабас, – мне нужно поговорить с тобой. Наедине.
Они вышли в коридор. Я вскочил, понимая, что это мой шанс подышать свежим воздухом, насладиться глотком свободы.
– Пойду поищу Жабу. Может, он… М-м… прячется во дворе.
– Не думаю, что это хорошая идея… – начал дядя Барнабас.
– Не дальше двора, – заверил я. – Вы будете видеть меня из окна.
– Тогда, прежде чем выходить, надень железные браслеты.
Я едва не отпрянул в ужасе, хотя не мог бы точно сказать, мое это чувство или Аластора. Мисси дала дяде Барнабасу четыре старых ржавых браслета. Она уверяла, что эффект от них будет таким же, как и от зачарованного клинка. Они были достаточно тонкими и потому легкими и сравнительно незаметными. Но когда я защелкивал их на щиколотках и запястьях, я чувствовал себя настоящим арестантом.
Я оставил Нелл и дядю Барнабаса на чердаке с этим их важным разговором и серьезными лицами. Я волновался и чувствовал себя слегка виноватым, что оставил Нелл одну. Я не думал, что дядя Барнабас поднимет на нее руку, но мне казалось, что прошлым вечером он не высказал и половины того, что хотел. Ведь одно дело читать нотации племяннику, и совсем другое – наказывать собственную дочь.
Едва я шагнул с крыльца, как ноги увязли в грязи. Взглянув на чердачное окно, я увидел лишь занавески.
«Зря ты согласился оставить их наедине. Возможно, прямо сейчас они замышляют что-то ужасное».
– Это называется «доверие». Попробуй как-нибудь, тебе понравится, – пробормотал я, сложил рупором руки и закричал: – Жаба! Жа-аба! Ты где?
Снег с дождем превратили и без того ужасный двор в болото, которое явно нацелилось засосать меня в трясину. Я бродил по камням, по подсохшим островкам травы, вглядывался в ветви клена. Но Жабы нигде не было, и мне казалось, что, будто ключ, поворачивающийся в замке, тоска все сильнее скручивает мне душу.
Оставалось надеяться, что Жаба там, где тепло и безопасно – например, спит на коленях Мисси у камина, в котором потрескивают дрова.
Я услышал шорох и обернулся к мусорным бакам, которые дядя Барнабас забыл подвинуть к обочине.
– Жаба? – И тут мне в голову пришла другая мысль. – Или это ты, Найтлок?
Прошлым вечером мы покормили хоба и снова заперли его в подвале. Интересно, что Нелл будет с ним делать, когда я вернусь в Редхуд, а Аластор уйдет.
«Думаешь, все так просто?»
Не обращая на него внимания, я пошел к бакам и стал поднимать черные пакеты с мусором, чтобы посмотреть, не застрял ли там Жаба. Ну и, конечно, это же я! Один из пакетов порвался, и мусор рассыпался.
Я подставил лицо холодному дождю и попытался не зарычать от бессилия. Все, что мне оставалось – распихать обрывки бумаги и пустые упаковки по другим пакетам, не таким полным, как этот. Я уже почти закончил, но тут наткнулся на какой-то мятый конверт.