В подтверждение своих слов он помахал рукой – ярким напоминанием о тех событиях.
– А я ворвалась в дом мэра и, преследуя эту мерзкую никси, пробила дыру в его стене, – добавила Дженни. – Спейд пришел в ужас. Я видела его лицо. Но мне тогда было наплевать. Было так здорово ненадолго почувствовать себя сильной. Вот что послужило последней каплей. Если кто-то и склонил чашу весов к всеобщей панике, так это я.
– Это не соревнование, – заметила я.
Джекаби громко вздохнул.
– А если бы и было соревнованием, то, думаю, все знают, кто победил бы. Всю свою сознательную жизнь я посвятил тому, чтобы привлечь внимание публики к опасностям сверхъестественного мира вокруг нас. – Он поморщился и прикрыл глаза. – Все это время Марлоу сдерживал меня, старался не поднимать лишнего шума и был прав. Всеобщая паника – вот чего добивался Жуткий король.
Джекаби тяжело облокотился о стол.
– Теперь я начинаю думать, что был неправ, когда прятал банановых улиток в ящике письменного стола Марлоу, когда пририсовал монокль с усами к его портрету в полицейском участке и когда опубликовал в газете объявление от его имени с просьбой выслать по его домашнему адресу партию иностранных сыров.
– Все мы в той или иной степени сыграли на руку совету, – попыталась утешить его я.
– Ни на какую руку я не играл, – возразил Надд.
– Хорошо. Все мы сыграли на руку совету, за исключением мистера Надда, – поправилась я. – Теперь важно перехватить инициативу. Мы не можем продолжать сражаться в тех битвах, которые они специально нам навязывают.
– Щит, – сказал Джекаби. – Может, уже и поздно добывать копье и корону, но мы все еще можем найти щит. У нас даже есть подсказка, которой нет у них. Нужно только понять, что означает «в Библии ревнителя».
– Я подумала о Морвен, – подхватила Дженни. – Она наш лучший инструмент для воздействия на Жуткого короля. Мы можем воспользоваться его же орудием. Если уж мы ведем битву умов, то у Морвен имеется нужная нам информация. Она знает, где искать разлом, и я готова биться об заклад, что, где корона с копьем, тоже знает.
– Согласен, – кивнул Джекаби. – Ищем щит и допрашиваем никси. Что еще?
– Подкрепление? – предположил Чарли. – Не нравится мне мысль о том, что только мы вшестером противостоим всему миру, мирам.
– Хорошо. Информация, консультация, коллаборация. Самые лучшие планы всегда рифмуются. Ну ладно. Мисс Кавано и мисс Рук, завтра утром вы допросите Морвен, поскольку вам уже приходилось с ней общаться и вы обе обладаете необходимым опытом. Но не теряйте бдительности, уж очень она скользкая личность. Мистер Баркер и мистер Хадсон, утром первым делом навестите всех в городе, кому мы можем доверять. Постарайтесь собрать к вечеру как можно больше помощников. Пусть Марлоу и не сможет выделить нам кого-то из его людей, но ведь не каждый воин носит форму. Начать предлагаю с Моны О’Коннор. Эта женщина доказала, что в сложных обстоятельствах на нее можно положиться. Пекарь Антон с Маркет-стрит. Мисс Малышка – вы найдете ее у мадам Вуаль.
– Мисс Малышка? Нет, – вмешалась я. – Нельзя же призывать на войну семилетнюю девочку, пусть и медиума.
– Мисс Малышка умеет определять, где находятся мертвецы, – объяснил Джекаби. – Этот талант может оказаться очень важным для того, чтобы к ее восьмому дню рождения мир все еще существовал. Судя по всему, в Нью-Фидлеме уже начинают восставать мертвецы; да и среди наших помощников, кстати, есть призрак, поймавший единственного захваченного нами члена Жуткого совета. Мертвые действительно могут сыграть далеко не последнюю роль в сражении за живых. Так что мисс Малышку тоже зовите.
– А я? – спросил Надд.
– Ты, друг мой, торгуешь разным ценным товаром, но что дороже всего на свете, по твоим собственным словам?
– Фочка единорога?
– Что? Нет. Другое.
– Мамина любофь?
– Да нет же. Информация.
На лице Надда отобразилось понимание.
– И что тебе нужно узнать?
– Хочу разузнать побольше про щит Хавгана. Любые сведения, которые можно раздобыть, а также ищет ли его кто-нибудь еще.
Надд хлопнул ладонью по столу.
– Нет фроблем. Фрикажу фвоей орде, они быфтро ффе разнюхают. У наф глаза и уши фо ффей земле и фо ффему Аннуину.
Его лицо неприятно перекосилось: по всей видимости, так он попытался заговорщически подмигнуть.
– Родня на банку глаз и ушей обменяет много ффедений. Найдем мы тфой щит.
– А вы, сэр? – спросила я.
– Вы двое исследовали место оккультного преступления и нашли образец ожившего мертвеца – без меня. Я не так высокомерен, чтобы не признаться, что немного завидую, но и не настолько наивен, чтобы считать это единичным случаем. Если уже мертвецы ходят по улицам, боюсь представить, что нас ждет дальше. Я бы предпочел в следующий раз увидеть все своими глазами, а не слушать чужие пересказы. До того как мой дом превратился в сверхъестественный мотель, мои источники доложили, что на настоящий момент в городе произошло еще как минимум пять преступлений, связанных с весьма необычными явлениями. Начну с них.
– Погоди-ка. По городу разгуливают живые мертвецы? – вмешался Хадсон. – А почему это раньше не всплыло?
– Да, разгуливают, – тяжело вздохнул Джекаби. – А сейчас всем отдыхать. Похоже, завтра нас ждет как раз такой день, какие, как было сказано, в истории не повторяются.
Глава одиннадцатая
На следующее утро я проснулась от кашля и долго отплевывалась, пока не избавилась от застрявшего в горле перышка. Какая-то дама с головой голубя у туалетного столика взглянула на меня и продолжила прихорашиваться. На подоконнике удобно устроились четыре крупных гуся. Я не могла сказать, что в них такого сверхъестественного или человеческого. Когда я прошлым вечером легла в кровать, они посмотрели на меня с явно выраженным пренебрежением, но, судя по моему опыту, это свойственно всем гусям.
В углу дремала парочка полуженщин-полуптиц. Мне они казались похожими на гарпий, но я не набралась смелости, чтобы задать вопрос напрямую. Их лица, обрамленные шелковистыми локонами, были поразительно прекрасными – такие черты мог бы высечь из мрамора сам Микеланджело, – но их птичьи тела походили на соколиные или орлиные. Если бы они расправили крылья, то заняли бы все пространство спальни, от стены до стены. Вчера они представились как Алканост и Сирин, но даже под страхом смерти я не могла бы сказать, кто из них кто. Та, что слева, была покрыта черными перьями, как у ворона, и хмурилась, а ее подруга с белым голубиным оперением, напротив, радостно улыбалась. Она же вчера ответила яркой улыбкой, когда я представилась, хотя, как мне кажется, слегка расстроилась, узнав, что в моей родословной – насколько я знаю – не было никого из настоящих грачей.
Быстро одевшись, я вышла в коридор и осторожно закрыла за собой дверь. В воздухе витал аромат свежевыпеченного хлеба с пряностями, что разительно отличалось от обычного утра в доме Джекаби. По спиральной лестнице я спускалась крайне осторожно: на ней разместилось целое семейство корнских спригганов, по одному на каждой ступени, а у подножия храпел миниатюрный пони молочно-белого цвета. Когда я переступила через него, он забавно повел лохматыми ушами.
Услышав голоса, я приоткрыла скрипучую дверь в лабораторию Джекаби. Тут же передо мной предстал мужчина, который, похоже, состоял из живого пламени, с могучей обнаженной грудью и в широких, перевязанных веревкой шароварах. Он бился с Джекаби за сковородку, на которой жарилось что-то, приятно пахнущее сахаром и лимоном. Джекаби дулся, как обиженный ребенок.
Я несколько раз моргнула, стараясь получше разглядеть огненное существо, но бездымное пламя мерцало, словно раскаленный воздух в пустыне, отчего очертания загадочного создания расплывались.
– Не трогай! – настаивал он глубоким баритоном с сильным арабским акцентом. – Пусть жарится, пока не поднимется тесто.
– Нужно помешать, – возразил Джекаби.
– Я знаю, как готовить кнафе. Не бойся, не сгорит. Я же умею обращаться с огнем, – усмехнулся незнакомец.
– Доброе утро, сэр, – решилась я заявить о своем присутствии.
– А это моя кухня, и я знаю, что делаю, – настаивал Джекаби, не обращая на меня внимания.
– Может, стоит позволить джентльмену готовить по его рецепту? – предложила я. – Что бы это ни было, оно, по крайней мере, пахнет неплохо.
Я не могла вспомнить, когда в последний раз Джекаби приготовил что-нибудь, что не прожигало кастрюлю или не прилипало к стенке.
Мужчина обернулся и одарил меня широкой, очаровательной улыбкой.
– Всегда прислушивайтесь к женщине, – кивнул он.
Я же как зачарованная рассматривала его самого. Хотя весь он казался объятым живым бело-голубым пламенем, под ним можно было различить угольно-черное тело.
– Прошу вас, угощайтесь, не стесняйтесь, – любезно предложил он.
Джекаби фыркнул, но оторвал кусок от одной из уже лежавших на кухонном столе толстых лепешек. Я тоже взяла одну, мягкую и еще теплую, пахнущую свежим хлебом и маслом. С опаской откусив кусочек и прожевав, я тут же торопливо схватила еще две лепешки, прежде чем выйти вслед за Джекаби.
– Спасибо! – крикнула я незнакомцу.
Он подмигнул мне в ответ.
– Хм, типичный джинн, – пренебрежительно фыркнул Джекаби, когда я догнала его в коридоре. – Все они упрямы как ослы.
– Так это джинн? – едва смогла поверить я. – Самый настоящий, из волшебной лампы?
– Нет, это самый обычный джинн из Нижнего Инклинга, с Третьей улицы. Машинист. Скорее всего, родом из Аравийской пустыни, но с давних пор проживает в Нью-Фидлеме. В настоящее время называет себя Шихабом, но, насколько я могу судить, меняет имя пару раз в столетие, чтобы не вызывать подозрений у тех, кто проводит перепись.
Из ванной комнаты перед нами вышел Чарли, свежевыбритый, но с усталыми глазами, свидетельствовавшими, как мало он спал ночью.
– О, доброе утро, мисс Рук и мистер Джекаби.
– Я думал, вы ушли с Хадсоном, – удивился Джекаби.