Хадсон потер шею с таким видом, будто собирался что-то сказать, но передумал, и вместо этого сделал еще один глоток.
– Мы идем за вами не потому, что вы невероятно хороши, сэр, – сказала я, открывая дверь, – а потому, что вы просто хороший.
Оба мужчины повернулись ко мне, удивленно приподняв брови.
– Вы – хороший человек. На моей памяти вы никогда не вступали в бой, которого можно было избежать, только ради победы и никогда не отступали от неизбежного сражения, даже если вероятность выиграть его была невелика. Вы никогда не искали славы, вы не хотите, чтобы люди восхваляли ваше имя. Никто из нас даже не знает вашего настоящего имени. Нам не нужно, чтобы вы были невероятно хороши. Нам довольно того, что вы просто есть, потому что, – я откашлялась, – вы напоминаете нам о том, что мы тоже можем быть хорошими – все мы. Этому миру не нужны знаменитые герои. Ему нужны хорошие люди, которые поступают хорошо, даже если об этом никто не узнает.
Джекаби смотрел на меня, опираясь на стол. Наконец он перевел взгляд на зверолова.
– Я породил монстра, мистер Хадсон. Она не даст мне даже спокойно погрустить.
Хэнк рассмеялся.
– Да уж, что-что, а язык у нее подвешен. Ну ладно, вы тут отдыхайте, а я пока пойду. Увидимся утром.
Он прикоснулся к краю своей шляпы и, выходя из комнаты, ободряюще подмигнул мне и потрепал по плечу.
Джекаби опустился обратно на стул.
– Она связала мне шапку, мисс Рук.
Бесформенная вещица лежала перед ним на столе.
– Да, сэр. И, надо признать, просто чудовищную. Вам идет.
Он слегка улыбнулся.
– Следите за языком, – постарался пошутить мой работодатель, и меланхолия начала медленно отпускать его, постепенно, как стекает с ложки густая патока. – Мне она кажется великолепной.
– Пусть она и не связана из шерсти редкого йети и не покрашена краской Бабы-яги, но я уверена, она сделана с любовью, – улыбнулась я, – и с помощью ледоруба. Хатун пришла сюда не для того, чтобы защищать вас; она пришла, потому что верила в вас. Она верила в то, что вы делаете важное дело. Поэтому мы должны закончить начатое, а в процессе спасти Хатун – и точка.
– А если в процессе я не смогу спасти вас?
– Вы и не должны меня спасать. Я взялась за эту работу не ради безопасности, сэр, а потому, что она ставила передо мной затейливые задачи. Так продолжайте мне их подкидывать.
Джекаби немного помолчал и искренне улыбнулся. Это была усталая, измученная улыбка, но мне стало легче на душе оттого, что мой прежний работодатель вернулся.
– Ну хорошо, моя мудрая юная помощница. Что дальше?
– Что-то глупое, полагаю, – ответила я. – Глупое и определенно опасное. Это же в вашем стиле, верно?
В тишине дома отчетливо прозвучало три удара в дверь, донесшихся из прихожей и эхом отдавшихся в коридорах.
– Это что, дверной молоток? – удивилась я. – Кто бы это мог быть в такой час?
Мы оба тихо прошли в прихожую.
Великан раскатисто похрапывал, а гномы свалились в кучу в углу и сопели, словно щенки. Я посмотрела на стекло в раме.
– Не уверена, что мне нравится то, что здесь написано.
На нем проявилась надпись:
Р. Ф. Джекаби
Месть
Глава семнадцатая
– Судя по всему, он должен быть мертв, – прокомментировал Джекаби, рассматривая дверь. – Но то же самое можно сказать и о многих других, с кем мне приходится встречаться в последнее время.
– Кто это? – прошептала я.
– Ваш старый знакомый, – донесся приглушенный, усталый голос из-за двери. – А ну-ка, поросята, впустите меня в домик.
Кровь застыла у меня в жилах. Как это возможно? В последний раз, когда мы видели этого мерзкого вампира, он пролетал через окно на солнечный свет с кирпичом во рту. Я вышвырнула его собственными руками, хотя и не помнила об этом. Тогда ко мне в сознание пробрался Жуткий король и воспользовался мною в своих коварных целях. Так как же Павел вернулся? Почему сейчас? Неужели за одну эту ночь на нас свалилось недостаточно несчастий?
– Нет, сэр, не открывайте! – начала было я, но Джекаби уже распахнул дверь.
Того, кто поджидал нас, стоя на пороге, вряд ли можно было назвать хладнокровным убийцей в черных одеждах, верным слугой Жуткого совета. Было даже не совсем верно говорить, что он стоял. То, что осталось от Павла, было одето в какие-то лохмотья. На лоб он натянул обвисшую шляпу, но, насколько я могла разглядеть, все его лицо и руки покрывали ужасные шрамы от ожогов. Он тяжело опирался о колонну и выглядел каким-то очень маленьким, тощим и болезненным. И пахло от него как в общественной уборной.
– Что, не решаешься войти, как в прошлый раз? – усмехнулся Джекаби. – Тогда ты был смелее.
– Просто решил предоставить вам возможность исправиться, – выдавил Павел, – извиниться за свои дурные манеры. В прошлый раз вы повели себя не очень вежливо.
– Ты угрожал убить нас, – не выдержала я.
– Просто поддерживал светскую беседу.
– А потом попытался убить меня.
– Устал от светской беседы. Слишком уж буквально вы все воспринимали.
– Как ты выжил? – перебил его Джекаби. – Я видел, как мисс Рук вышвырнула тебя под прямые солнечные лучи. От тебя должна была остаться кучка пепла.
– Простите, что разочаровал.
– Канализация, полагаю?
– Случалось мне жить в местах и похуже, – вздохнул Павел, закрывая глаза.
У него был такой вид, будто он вот-вот рухнет, не в силах больше стоять.
– И ты высасывал кровь невинных людей, чтобы восстановить силы? – строго спросил Джекаби.
– Хм, хотелось бы. Кровь свиней, – ответил Павел. – На вкус почти как люди, если закрыть глаза и заткнуть нос. Но все лучше, чем крысы. Нашел себе укромный уголок под лавкой мясника в районе Чернильницы. Впрочем, мне не помешала бы пинта настоящего напитка, если предложите.
Он зашелся сухим, надрывным смехом.
– А теперь, когда поднялся на ноги, пришел отомстить, полагаю? – приподнял брови Джекаби.
– Да! – Глаза Павла распахнулись, сверкнув яростным светом. – Пришел отомстить. И вы мне в этом поможете.
– Помочь тебе? – Я не верила своим ушам. – Зачем бы нам помогать кому-то мстить нам же?
– Мстить вам? Не льстите себе, – сплюнул Павел. – Да, тем кирпичом мне в челюсть ударила ваша рука, но это были не вы. Я же не дурак. Я прекрасно понимаю, кто это был на самом деле.
Я моргнула. Жуткий король. Когда этот мерзавец забрался мне в голову, я пережила самые страшные и тревожные мгновения в своей жизни. Я забыла, что происходило со мной во время одержимости. О том случае я могла рассказать только самым близким друзьям. Но и Павел знал о нем.
– Ты хочешь отомстить Жуткому королю, – выгнул бровь Джекаби.
Павел кивнул.
– А вы хотите спасти мир. Можем помочь друг другу.
– И только из-за того, что ты впал в немилость своего безумного повелителя, мы должны поверить в то, что ты неожиданно захотел спасти землю? – усомнилась я.
– Земля может провалиться пропадом, – огрызнулся Павел. – Я служил этому ублюдку сто лет, а когда стал бесполезен, он просто вышвырнул меня. Вырвал клыки, когда решил, что толку от меня больше нет, и бросил на солнечный свет умирать. Я бы и умер, если бы не добрался до вонючей канализационной решетки. Все мое тело корчилось в агонии, из легких вырывался жирный дым. Но я отказывался встречаться со смертью. Моя пора еще не пришла. Жуткий король забрал у меня все. И вот я давился свиной кровью, неделя за неделей, и все это время думал: как же заставить его страдать, каким образом забрать у него все, как он это сделал со мной? И понял, чем он дорожит больше всего.
– Морвен? – предположила я. – Боюсь, вы с ней разминулись.
– Нет. Он и ею пожертвовал бы ради дела. Он пожертвовал бы всеми. Я хочу лишить его победы. Король ждал так долго – он мечтает о победе. Это желание пожирает его. Я хочу разрушить его грандиозный план, чтобы Жуткий король смотрел, как рушится то здание, которое он с таким рвением возводил.
– И как же ты намерен это сделать? – спросил Джекаби.
– Вы – самое лучшее орудие разрушения.
– Любопытная мысль, – признала я. – Но мы даже близко не подошли к тому, как хотя бы помешать Жуткому королю, и уж точно не из-за того, что не старались.
– У вас не было меня, – Павел криво усмехнулся, отчего зашевелились и дрогнули шрамы на его лице. – Разлом. Я отведу вас к нему, к крепости совета, к машине, к Жуткому королю. Он ваш. Я вам дам все, что вы хотели получить.
Сердце у меня забилось сильнее. Джекаби прищурился.
– А тебе от этого какой толк?
Павел снова усмехнулся – прозвучало это как пыхтение бобра, которого душат.
– В том-то и красота моего замысла: ваш успех – мой успех. Я укажу вам дорогу, а затем пойду своей собственной. Все победят, кроме Жуткого короля, конечно же.
– Если мы примем твои условия, это не будет значить, что мы стали союзниками, – заметил Джекаби. – При следующей нашей встрече тебе придется ответить за все отобранные тобою жизни.
– На другое я и не рассчитывал, – ответил Павел, отвешивая любезный и даже немного театральный поклон.
Джекаби сжал губы и посмотрел на меня. Я кашлянула.
– Звучит глупо и определенно опасно, – сказала я.
Джекаби глубоко вздохнул, лицо его посуровело. А потом он заключил сделку с дьяволом.
– Заходи, – произнес он.
Несколько минут спустя Павел сидел за столом напротив меня, прищурив глаза, раскачиваясь на стуле и полупьяно ухмыляясь.
– Я единственная считаю, что это ужасная идея? – спросила Дженни, беспокойно паря около нас.
– Нет, – уверила я ее. – Мы все так считаем. Потому мы так и поступили. Очевидно, только абсолютный идиот станет доверять Павлу после всего, что он натворил. Поэтому мы и решили довериться ему. Это элемент неожиданности.
– Или ловушка, – буркнула Дженни. – Почему он появился в ту же ночь, когда исчезла Морвен? Вам это не кажется подозрительным?
– Я не снисхожу до ловушек, барышня, – усмехнулся Павел. – Когда я хочу кого-то убить, я просто… Спроси своего ухажера.