Важно отметить еще одну особенность Великобритании. Дохристианская эпоха на Британских островах отличалась разнообразием культур и верований. Здесь жили или гостили представители самых разных народов, и перечислить их могут лишь специалисты – историки и этнографы. Достаточно упомянуть, что с севера в эти края заглядывали викинги, с юга – римляне, свои следы в истории и культуре оставили галлы, кельты, бритты, скотты, пикты, список можно продолжать бесконечно. Каждый из этих народов сопровождала армия потусторонних сущностей, им почитаемых. Шло время, народы приходили и уходили, расцветали и угасали, а духи, божества, мистические враги и защитники оставались на вересковых пустошах Уэльса и среди скал Шотландии, среди болот, рощ и дубрав, многие из которых считались священными.
Мифологическое население Британских островов своей численностью, пожалуй, превосходило людское! Каждый из фольклорных персонажей имел свое имя, ему приписывались определенные черты характера, особенности и способности, к каждому прилагалась «инструкция по технике безопасности»; в целом же этих представителей альтернативного, волшебного мира называли малым (или лесным, болотным и т. д.) народцем. Другое популярное название – фейри (англ. fairy), то есть эльф, фея, нечто сказочное, волшебное, невидимое и необъяснимое. При такой высокой, как на Британских островах, плотности населения фейри никак не могли избегать встреч с человеком. Может быть, поэтому в Британии Йоль, время зимнего солнцестояния и встречи с выходцами из потусторонних миров, впечатляет не так сильно, как во многих других странах. В некотором смысле в Британии всегда Йоль. За истекшие столетия люди и фейри приспособились к обществу друг друга. Человек разумный смирился с тем, что он не единственный хозяин здешних лесов, полей и холмов. Фейри тоже научились не особенно докучать своим соседям.
Но есть, конечно же, исключения.
Счастливого Рождества! К. Медоуз, иллюстрация для London News, 1847 г.
Wikimedia Commons
Среди фейри нашлись маргиналы, причем в прямом смысле. Речь пойдет о троу – разновидности фейри, проживающих на территории Шотландии. Ареалом их обитания называют Шетландские и Оркнейские острова – крохотные архипелаги, территориально наиболее приближенные к Скандинавии. Вот уж где сама природа позаботилась о том, чтобы Йоль почитали! Зима на Оркнейских островах и долга, и темна, и холодна, солнце выглядывает не часто и светит не ярко, и зимний солнцеворот – событие сакральное, ожидаемое, мистическое. Но не только природные особенности пробудили к жизни одних из самых опасных фейри. Вероятно, по происхождению они близки к сумрачным сущностям Севера – троллям, древним порождениям скандинавского Йоля.
В исторической и этнографической литературе Шотландии троу предстают как маленькие – не больше трех футов (около метра) ростом – человечки, смуглые, с прямыми гладкими черными волосами, темными глазами и заостренными чертами лица. Порой их называли серым или маленьким народцем. Говорили, что они живут в разбросанных по островам курганах, а среди людей могут появляться только в темноте или в Йоль, в это время сила их наиболее велика. Дневной свет был для них невыносим, зато, согласно легендам, в своих жилищах они пользовались неким искусственным освещением. По крайней мере, их подземные покои описываются как роскошные и ослепительные чертоги, украшенные золотом, серебром и драгоценностями (и эта особенность роднит их с падкими на блестящее и любящими подземелья гномами).
Есть и другая версия: троу – видоизмененное ныне утраченное слово оркнейского диалекта «дроу», восходящее к обозначению потустороннего жителя холмов, в скандинавской традиции именуемого «драугр» (исл. draugur). По-исландски «драугр, драугур» – это привидение или дух, в частности мертвый обитатель погребальной пирамиды из камней. Драугру не следовало покидать границы своего кургана, однако поговаривали, что некоторые из них все-таки выбираются и бродят среди живых. Мы назвали бы их нежитью или зомби, – так или иначе, эти создания были формой загробной жизни. Надо признать, в отличие от других посмертных воплощений, троу обладали повышенной жизнерадостностью: больше всего они любили веселье, песни, пляски и разного рода шутки. Повадки их свидетельствовали не столько об их злобности, сколько о разгильдяйстве и безответственности. То, что их развлекало, людям приносило лишь беды, пусть и непредумышленные. В присутствии троу и вследствие их проделок кисли эль и молоко, камин искрил и дымил, рвалась одежда и билась посуда. Случались вещи и похуже. Больше всего на свете троу любили петь и плясать и даже, говорят, обладали соответствующими талантами (особенно их волновала игра на скрипке). Их очень привлекали людские праздники, но вот незадача: принять в них участие в своем истинном облике они не могли. Поэтому они похищали людей: личиной похищенного пользовались сами, а на его месте оставляли подменыша – мертвую копию. Бывало, троу хитростью заманивали в свои обители настоящих скрипачей, которые если и возвращались, то очень нескоро и лишенными разума. Считается, что защититься от троу можно молитвой, упоминанием имени Господа или знаком креста. Но, увы, люди часто забывают или пренебрегают положенными обрядами, некоторые из них появились раньше христианской культуры. Однако на Оркнейских и Шетландских островах такие традиции сохранялись и в ХХ веке. Местные жители порой и сейчас рассказывают о встречах с троу. «Техника безопасности», оформленная в виде йольского календаря, должна быть известна каждому, кто окажется на севере Шотландии в середине зимы!
Календарь Йоля бывает запутан, так как в нем перемежаются исходно скандинавские и местные традиции. Более того, до сих пор на Оркнейских и Шетландских островах есть места, где Йоль отмечают по юлианскому календарю. В целом же есть несколько ночей, имеющих собственные названия и значения.
Колесо года с календарем сезонных праздников и древом жизни.
robin.ph / Shutterstock
День Тулии (Tulya’s E’en) наступал за семь дней до зимнего солнцестояния, и иногда именно этот день принимался за первый. Именно в это время троу покидали свои подземные жилища и отправлялись в мир людей, ну а люди приступали к выполнению охранных обрядов, чтобы защитить своих детей, имущество и домашний скот. Поскольку самым эффективным оберегом был знак креста, у входа во двор или хлев размещали соломенный крест (иногда ограничивались тем, что клали на порог крест-накрест пару соломин). На дверях хлева вывешивали нити, сплетенные из волос, выдранных из хвостов находящихся внутри коров. Все строения осеняли крестным знамением, а в завершение по всем надворным постройками проносили горящий торф на лопате. Кроме этого, на порог клали что-нибудь железное (железо, как известно, отпугивает не только троу, но и других обитающих в Британии фейри, в том числе и дружелюбных).
Можно также отметить День свиньи (Sow Day). В этот день приносили в жертву свинью (скорее всего, по традиции, перенятой у скандинавов: там кабан был посвящен одному из богов, лучшего кабана приводили в зал, все присутствующие возлагали на него руки и приносили клятвы, после чего кабана закалывали и съедали, а клятвы считались доставленными кабаном в чертоги бога).
Выделялся и Таммасмас (Tammasmas E’en) – День святого Томаса. С этого дня запрещалось выполнение любой домашней работы, кроме вязания и шитья, а нарушение этого правила сулило грядущие неудачи. Таким образом, ко Дню святого Томаса должно было быть закончено чесание шерсти и прядение, а выпечка и напитки должны были быть готовы к употреблению.
Ночь Хейлы, или Ночь богини-матери, Ночь Марии (Helya’s Night, Midder Mary, староангл. Mōdraniht), восходит к традиции почитания богини-матери, свойственной всем европейским дохристианским культурам (воплотившейся, например, в Германии в образе Хольды). С приходом христианства эту роль приняла на себя Богородица, Дева Мария. Этой ночью люди призывали благословение богини на всех детей. Над спящими детьми произносился специальный заговор (читала его старшая женщина в роду, обходя по очереди всех детей, начиная с самого младшего), а перед сном пили горячее молоко. Можно добавить, что Ночь матерей отмечается и сейчас, но суть и форма претерпели ряд изменений: теперь в этот день принято поминать всех матерей, живших прежде нас, – мам, бабушек, прабабушек и других родственниц-женщин – и зажигать свечи, чтобы почтить их память.
Воскресенье накануне Йоля именовалось Днем Бианны (Byanna’s Sunday). В этот день пекли лепешки из овсяной муки (круглые с дыркой в центре, возможно, они символизировали солнце). На ужин подавали коровью голову. После трапезы череп очищали, а в глазницу вставляли свечу – готовились к святочному утру. В это время дом могли навестить духи почивших предков и соскучившиеся по забавам троу, так что нужно было как следует подготовиться. В доме тщательно наводили порядок (троу порядка не любят и в дома, где все лежит на своих местах, не заглядывают). Все домочадцы должны были вымыться с головы до ног, после чего облачиться в новые (или как минимум чистые) одежды. В воду бросали три куска горящего торфа, приговаривая: «Не подчинятся троу ни руки, ни ноги». Грязную воду выплескивали, замки отпирали (таким образом в дом приглашались духи предков), а на пороге клали железный нож – оберег от троу. После этого на окно ставили свечу или лампаду – она должна была светить до утра.
И наступал собственно Йоль. Поднимались до рассвета (это было несложно, с учетом того, что зимние ночи длинные и солнце вставать не спешит). Появлялись бродячие скрипачи, и в их сопровождении коровий череп с горящей в глазнице свечой несли в хлев, где этой свечой опаляли шерсть скоту (считалось, что это принесет животным здоровье и тучность). Чтобы отогнать зло, на холмах повыше зажигали костры, в домах – свечи. Начиналось веселье с песнями, плясками и непременными возлияниями. Наливали даже детям, отказов не признавали, а за столом оставляли свободное место, которое предназначалось духам предков, – обычай, сохраненный теми, кто помнил Йоль как праздник мертвых. Помимо их появления и актов вандализма со стороны троу, в Йоль случались и другие чудн