– Объясни мне, что произошло?
– Я сам толком не понял.
– Так перезвони ей!
– Это неважно, Пейдж.
– Неважно то, что они забрали отца?
– Ты еще не жалеешь, что повезла меня?
Пейдж ослабила свою хватку на руле.
– Не жалею.
Она устроилась поудобнее.
– Я верю тебе, Грант.
– Спасибо.
– Но мне надо знать, что ты знаешь, чем все это кончится.
– Я не знаю.
– Тогда во что веришь ты?
Глава 40
Небо над парковкой возле заправки, где Софи сидела и ждала, пока остынет двигатель, постепенно светлело и становилось серым. Она только что закончила свой четвертый и последний звонок на телефон Пейдж и теперь сидела, откинув голову на подголовник. Каждый раз она натыкалась на голосовую почту.
«Где ты? Ориентировку разослали полчаса назад, и вэн, отвечающий описанию, только что заметили в Ботелле. Я еду туда. Перезвони».
«Уже в Ботелле. Перезвони».
«Подъезжаю к заправке, на которой видели вэн. Ты где?»
Детектив заставила клерка на заправке прокрутить ей запись.
Вэн подъезжает к колонке. Ветровое стекло слишком блестит, и невозможно определить, кто за рулем, но Винсент – это, несомненно, он – вылезает из-за сдвижной пассажирской двери через пять секунд после того, как машина останавливается. Он обходит вэн спереди и останавливается перед колонкой. Достает из кармана карту и вставляет ее в приемник. Три непереносимо долгие минуты ожидания – все это время он стоит, глядя прямо в камеру наружного наблюдения. Наконец он завинчивает крышку на баке, возвращает шланг на место и забирается в машину. Спустя несколько мгновений вэн исчезает из кадра.
Из-за угла, под которым стояла камера, Софи не удалось определить, в какую сторону они повернули со стоянки, а память заправщика не смогли освежить никакие уговоры и обещания.
Следующие сорок пять минут Бенингтон провела, прочесывая окрестности – проверяя парковки возле мотелей, ресторанов и заведений фастфуда. В конечном счете она даже предприняла отчаянные попытки поиска в пустынных боковых переулках.
Наконец, она вернулась на ту же заправку и припарковалась там, где стояла сейчас, изучая потолок своей машины, как будто могла найти на нем ответы на свои вопросы.
Софи закрыла глаза.
Ливень вновь превратился в мелкую изморось, которая мягко ложилась на ветровое стекло.
Рядом, на пассажирском сиденье, зазвонил телефон.
Это был не Грант.
Офицер Сильвер.
– Привет, Бобби, – сказала детектив в трубку.
– Я отъезжаю от дома в Квин Энн.
– И?
– В нем никого нет.
Сердце Софи пропустило удар.
– Ты уверен?
– Он пуст так же, как то уютное местечко возле моей жены, на котором я мирно спал всего тридцать минут назад.
– Ты заходил внутрь?
– Нет. Постучал в дверь, а потом заглянул в окна. На первом этаже горит свет, но дом пуст.
Софи выдохнула.
– Спасибо, Бобби. Я твой должник навеки. Извинись за меня перед Линетт.
Довольно долго в трубке было слышно, только как раскручивается двигатель машины Сильвера.
– Ты еще там, Бобби? – спросила Бенингтон.
– Я знаю, что своими вопросами я вас уже достал, так?
– Так.
– Но вы точно ничего не хотите мне сказать?
Женщина почувствовала, как у нее задрожали кончики губ, и глаза наполнились слезами. В этот момент ей больше всего на свете хотелось поделиться хоть с кем-нибудь.
– Софи? – позвал ее коллега.
Она крепче сжала трубку.
И постаралась, насколько это было возможно, говорить твердым голосом:
– Все в порядке. Отправляйся домой, Бобби.
Количество проезжающих мимо машин возрастало с каждой минутой – ранние пташки направлялись на автостраду, чтобы избежать пробок на подъезде к Сиэтлу.
Казалось, прошли годы с того момента, как Софи в последний раз видела ясный день – один из тех роскошных, безоблачных, когда на горизонте видны горные цепи, сверкает и искрится на солнце Пьюджет[27], а Рейнир[28] грозит югу так, как это делал бы на его месте любой гребаный вулкан, каким он и является.
Так что же она конкретно видела, что же она реально испытала в доме Пейдж?
Грант нес какой-то бред. И вел себя как настоящий псих.
Но…
Что из того, что с ней реально произошло, могло бы послужить объяснением?
Ночной кошмар и всплеск электрического напряжения?
Ведь больше ничего и не было.
Ее не приглашали поиграть две вызывающие ужас девочки-близняшки…[29]
И никто не ползал по потолку…[30]
Было видео из спальни Пейдж, но это только видео и ничего больше.
«Давай подумаем, что ты действительно видела. Что ты сможешь указать в отчете, за что тебя не уволят и над чем не будет хохотать весь участок…
Твой напарник постоянно врал тебе по поводу своего отсутствия и местопребывания.
Когда ты его нашла, Грант напал на тебя, разоружил и приковал к перилам.
Тебя против воли удерживали в месте, которое, судя по всему, было не чем иным, как современным борделем.
Тридцать часов назад в ванной комнате на втором этаже этого здания насильственной смертью умер хороший человек, а твой напарник до сих пор не сообщил о его смерти даже его жене.
А когда запахло жареным, после того как все случилось с Артом и их отцом в психушке, братец с сестричкой просто исчезли».
Да, в доме было как-то мутно, но теперь, если посмотреть на все это как бы со стороны, сквозь туман проявляются объективные факты. И когда дело дойдет до анализа всего происшедшего – поведения клиентов Пейдж, поведения Гранта и Пейдж, смерти Дона, то учитываться будут только эти реальные факты.
«А ты их прикрывала, Софи. Лгала ради них».
И может быть, продолжала бы лгать. Возможно, она подождала бы еще чуть-чуть и позволила бы своему напарнику во всем разобраться – если бы не Дон.
Дон перевешивал все остальное.
Потому что, если отбросить всю шелуху, в сухом остатке оставалось только одно – смерть хорошего человека. И его жена, и память о нем заслуживали того, чтобы об этом не забыли.
Софи прокрутила список контактов.
«Прости, Грант».
И набрала номер.
Женский голос ответил после первого же звонка, и он ничем не напоминал голос женщины, которую знала Бенингтон.
Этот голос произнес только одно слово «Алло», но это слово было полно душевной муки.
– Рейчел? – уточнила детектив.
– Да?
– Это Софи Бенингтон.
– Вы звоните по поводу Дона?
Софи почувствовала, как на глаза ей навернулись слезы – ее сердце сковал холод, как будто оно оказалось в куске льда, отделившегося от айсберга ее горя.
– Боюсь, что да.
Глава 41
Приближался восход солнца.
Они как будто плыли в облаках, едва касаясь мокрого асфальта, пролетая мимо пихтовых рощ.
Время от времени он бросал взгляд на гору – темную, влажную скалу, верхняя часть которой находилась под покровом снега.
Дождь прекратился – на улице стоял туман, который на этой высоте был достаточно густым, чтобы ехать с включенными дворниками.
Грант сглотнул.
У него закладывало уши.
Под рев двигателя «Тойота» взбиралась по самому крутому участку дороги, и двойные желтые линии исчезали далеко впереди.
Весь последний час Мортон держал правую руку под одеялом – крохотный теплый отросток обвил его мизинец. Он смотрел в окно. И, видя все, ничего не замечал. Какое-то раздвоение сознания.
На горных склонах облака путались в ветвях огромных темных деревьев. Их чистый острый аромат был таким сильным, что детектив чувствовал его через стекло.
Пейдж наблюдала за братом в заднее зеркало. Грант это чувствовал. И ощущал напряжение в ее взгляде.
– Мы почти приехали, – произнес он.
– Я знаю, – сказала Пейдж.
Они свернули с шоссе 2.
Сильно заросшая гравийная дорога вела в глубь леса. По ней все еще можно было проехать.
Как раз перед ними недавние следы шин вели сквозь подлесок, взбиравшийся на осыпающиеся скалы.
Они медленно проехали между двумя гигантскими пихтами. «Тойоту» трясло и бросало из стороны в сторону на неровной поверхности.
Грант почувствовал, как одеяло стало еще горячее, дрожь сущности усилилась и возросло давление на его мизинец.
Шесть часов и одна минута утра.
В узком коридоре между стволами деревьев Пейдж включила дальний свет.
Проехав еще четверть мили, они вырвались из леса.
Мортон приезжал сюда только один раз после тех, последних, каникул, когда они все были в сборе. Несколько лет назад расследование привело его в Нейсон Крик, и по дороге он остановился возле их старого жилища. Добрался до самой вырубки, но так и не выключил мотор и не вышел из машины. Просто просидел в «Краун Вик», сжав руль так, что побелели суставы, как будто пробивался сквозь бурю, с которой боролся всю жизнь.
Сколько боли. Сколько несбывшихся надежд.
И лучшим олицетворением всего было это заброшенное место.
Хижина стояла в центре небольшой вырубки, которая с момента его последнего приезда успела здорово зарасти.
Это был одноэтажный бревенчатый дом с наклонной крышей, сделанной из проржавевшей жести.
Даже в тусклом пока еще свете нового дня Грант смог рассмотреть под навесом над крыльцом Винсента, Тальберта и Грейзера, которые сидели в креслах-качалках.
Пейдж остановилась на траве возле черного вэна и выключила двигатель.
– Нам здесь ничего не угрожает? – уточнила она.
– Почему бы тебе не посидеть пока в машине? – предложил брат.
Сам открыл дверь и вышел.
Влажный воздух был прохладен, с ветвей деревьев стекала вода.
Над ними нависали пихты.
У Мортона было такое ощущение, что сработала машина времени.