Тем временем мавританка поторапливала королевича. Спешила она скорее через реку перебраться, ведь на том берегу ведьмина власть заканчивалась. Но не проделали королевич с мавританкой и половины пути, как зашуршало позади ведьмино платье, послышались проклятия да угрозы.
Очень оробел королевич, даже взглянуть назад боялся, и вдобавок чувствовал: силы оставляют его. Но мавританка не дала ему отчаяться. Снова прошептала девушка заклинание – и превратилась в озеро, а королевич стал селезнем.
Увидела это ведьма – рассвирепела. Стала она колдовать, чтобы озеро уничтожить. Целую гору песка сотворила – пусть осушит озеро. Но осыпалась гора, отодвинула озеро от ведьмы подальше, а воды в нём только прибыло. Тогда старая ведьма решила брать хитростью. Долго бросала она в озеро золотые орешки, приманивала селезня, да только ничего у ведьмы не вышло: не польстился селезень на колдовское лакомство.
Тогда задумала ведьма новую каверзу. Спряталась она за скалой, которая дочь её с королевичем укрывала, и замерла. Решила ведьма дождаться, пока озеро и селезень примут человеческое обличие.
Недолго она ждала. Девушка поверила уловке, обрадовалась, превратила себя и королевича снова в людей. Бросились они к реке, только недалеко убежали. Настигла их ведьма, кинжал занесла над ними – но вдруг вместо дочки с королевичем оказалась перед ведьмой высокая каменная церковь, возле которой дежурил дюжий монах.
Не помня себя от ярости, хотела ведьма вонзить кинжал в сердце монаха – сломался кинжал, к ногам её упал. В отчаянии решила она церковь обрушить – пусть разом погибнут и королевич, и дочь непокорная. Трижды топнула ведьма ногой, и затряслась земля. Пошатнулась церковь, вздрогнул дюжий монах. Тогда ведьма отскочила подальше, чтобы обломки на неё саму не упали. И снова ничего не вышло у злодейки. Едва она всего на полсажени удалилась, как исчезли церковь и монах, а вокруг вырос густой лес. Было в нём темным-темно, словно ночью безлунной, и рыскали всюду волки, и медведи, и другие лютые звери.
Тут уж ведьмина ярость сменилась страхом. Ведь звери в любой миг её растерзать могли – не посмотрели бы, что она колдовскую науку превзошла! Решила старуха убираться из лесу подобру-поздорову, а беглецов после наказать – силой или хитростью.
Королевич с девушкой-мавританкой давно приняли человеческий облик и до реки добежали. Но слишком широкой река оказалась. Не было на берегу ни плота, ни лодки, а волшебство действовать перестало. Тогда девушка-мавританка и говорит королевичу:
– Стало быть, не пробил ещё час моего избавления. Но ты, королевич, обещал всё сделать, чтобы спасти меня, – вот и слушай внимательно. Возьми эти лук и колчан со стрелами и убивай всякую тварь, которую увидишь, никого не щади.
Сказав так, девушка-мавританка исчезла, а из зарослей явился огромный вепрь. Не растерялся королевич – пустил стрелу, пробил вепрю череп. Упал зверь замертво, а из бока у него выскочил зайчишка, помчался по речному берегу быстрее ветра. Снова натянул тетиву королевич, одним выстрелом зайчишку уложил. А из него выпорхнул голубь, закружился у королевича над головой, ничуть не боясь. Не посмел королевич ослушаться своей подруги – достал новую стрелу, убил голубя. Только на землю не голубиное тельце упало, а круглое беленькое яичко. Пока соображал королевич, что ему дальше делать, захлопали над ним крылья, и увидел он огромного стервятника. Прямо на королевича летела хищная птица, когти растопыривала. Тогда схватил королевич яйцо, размахнулся, швырнул в стервятника, – и что же? Вместо отвратительной птицы явилась перед изумлённым королевичем прекрасная девушка.
А пока всё это происходило, старая ведьма умудрилась выбраться из леса. Задействовала она всю свою волшебную силу, чтобы покарать дочь и королевича. Вскочила ведьма в колесницу, запряжённую огнедышащим драконом, и по небу полетела. Добралась до реки, – и что видит? Плывут влюблённые по волнам легко, словно рыбы!
Позабыла ведьма про опасность, направила колесницу вниз. Накрыли воды колесницу, и пошла она ко дну. А ведьму течением подхватило, понесло. Запуталась злодейка в водорослях и скоро стала кормом для рыб.
Наконец-то королевич и его прекрасная невеста были свободны. Поспешили они домой. Уж как старый король обрадовался – и словами не передать.
Назавтра пышная свадьба состоялась, и жили молодые с тех пор долго и счастливо[31].
Мёртвая жена
Давным-давно это случилось. Один человек ушёл от своего племени в лес охотиться. С ним была его жена. Сначала охотились они вместе, а потом женщина поняла, что не успевает хозяйством заниматься, и оставалась с той поры в вигваме. Один стал охотиться мужчина, да только не слишком ему везло, когда жены не было рядом.
Однажды ушёл муж на охоту, а жена занемогла. Несколько дней она хворала, а потом и умерла. Велико было горе охотника! Похоронил он женщину прямо в вигваме, выкопал могилу в земляном полу возле очага, где она, бывало, хозяйничала. Шло время. Не утешился охотник, всё тосковал по любимой жене. И так терзала его тоска, что смастерил он деревянную куклу в рост умершей, нарядил её в женино платье, возле огня усадил. Смотрит на неё и представляет, что это жена к нему вернулась.
На следующее утро отправился он в лес, на охоту. Вечером вернулся – и скорей к кукле. Отёр золу, что щёки деревянные запачкала, поглядел на угасший огонь. Некогда теперь было охотнику отдыхать. Самому приходилось и хворост носить, и пищу варить, и одежду чинить. Так целый год миновал.
Вот однажды возвращается охотник, смотрит: возле вигвама хворост лежит, и огонь в очаге пылает приветливо. Назавтра снова обнаружил охотник охапку хвороста на пороге и огонь в очаге. Но мало того – висел над огнём котелок, а в котелке мясо варилось! Ещё чуть-чуть – и готово будет, садись да ужинай. Выбежал охотник из вигвама, искал и рядом и в отдалении – никого не встретил.
На третий день не пошёл охотник далеко в лес. Бродил с луком и стрелами поблизости от вигвама и вернулся раньше обычного. Ещё с полпути высмотрели его зоркие глаза женщину, что несла на плечах вязанку хвороста. Ускорил шаги охотник, резко отдёрнул занавеску, – и что же? Сидит у огня его жена, а куклы деревянной как не бывало.
Поднялась женщина мужу навстречу, заговорила:
– Сжалился над тобой Великий дух. Понял, что нет тебе утешения, вот и отпустил меня обратно. Только не протягивай ко мне рук, не касайся меня, муж мой, до тех пор, пока не увидим мы наше племя. Иначе я снова умру, навек меня потеряешь.
Внимательно выслушал охотник жену, согласился на условие. Осталась женщина в вигваме. Как прежде ходила она за хворостом, огонь берегла, пищу готовила.
Однажды муж говорит ей:
– Уже два года прошло с твоей смерти. Вернёмся к нашему племени. Тогда не будет тебе опасность грозить. Смогу я к тебе прикасаться, как мужу и положено.
Собрались они в путь. Охотник взял две полоски вяленой оленины – для жены и для себя, и рано утром покинули супруги лесной вигвам. А селение было от них в шести днях пути. Только в первый же день снегопад начался, и охотник с женой быстро устали. Развели они костёр, пищу приготовили, поели, расстелили шкуры на земле и легли спать.
Тут взыграло в охотнике сердце – захотел он обнять жену. Та руками замахала:
– Нельзя, нельзя, рано ещё!
Не слушал охотник – крепко стиснул жену в объятиях. Только чувствует – вместо живой женщины деревянную куклу к груди прижимает. Отбросил он куклу в отчаянии, вскочил, побежал к селению. Всё рассказал родичам несчастный охотник. Многие усомнились, и тогда повёл он их к месту стоянки. Валялась там деревянная кукла, а на снегу были человечьи следы: большие – самого охотника, и поменьше – точь-в-точь такого размера, как кукольная ступня. Тогда поверили люди охотнику, а сам он до конца своих дней не мог скорбь и тоску избыть[32].
Страна, где обитают души
Далеко-далеко, в Северной Америке, которая является родиной краснокожих, жила девушка – краса и гордость своего племени. Многие храбрые охотники сватались к ней, но ничьих речей не слушала красавица, потому что отдала сердце молодому вождю. Готовились влюблённые к свадьбе, думали жить долго и счастливо, но вечером, накануне знаменательного дня, напала на невесту неведомая хворь, и девушка умерла внезапно и тихо, ни слова не успела сказать близким.
Плакало о ней всё селение, но горше всех было жениху, молодому вождю. Ни днём ни ночью не отпускали его мысли о невесте. Забыл он и про охоту, и про распри с соседними племенами, лук и стрелы забросил. С рассвета до заката сидел молодой вождь у могилы своей возлюбленной и думал: «Зарыто здесь моё счастье!»
Много дней миновало, прежде чем мелькнул вождю луч надежды. Вспомнил он рассказы стариков: есть-де особая тропа, ведёт она в страну, где души умерших обитают. Если очень постараться, можно сыскать ту тропу.
На следующее утро рано поднялся молодой вождь, взял еды побольше, вторую шкуру на плечи набросил. Ведь неведомо ему было ни сколько времени займёт путешествие, ни в какие края занесёт его. Только одно знал вождь наверняка: если существует заветная тропа, он её сыщет.
Поначалу растерялся он немного. И впрямь – как путь выбирать? Ни одна тропа другой не лучше. А потом вспомнил речи стариков: страна, где обитают души, на юге находится. Ободрился вождь, с новой надеждой лицо к югу повернул.
Много миль он прошагал, а местность всё не меняется. Леса, горы и реки – почти такие же, как в его родном краю. Только одно изменение замечал молодой вождь: вышел он из вигвама в снег, а чем дальше шёл, тем меньше было снега кругом, пока, наконец, и вовсе он не исчез. Листочки на деревьях стали распускаться, цветы под ногами ковром раскинулись, вместо тяжёлых туч над головой синее небо сияло, птицы щебетали. Убедился тогда молодой вождь, что верной дорогой идёт.