– Куда идёшь, путник, чего ищешь в этом мире?
– Синие горы ищу, – отвечал ирландец.
– Синие горы? – переспросил старик отшельник.
– Да, Синие горы.
– Никогда не слыхал я такого названия, но, если существуют Синие горы, мы отыщем их. Узнай, путник, что я – повелитель всех птиц. Достаточно мне в свисток свистнуть – слетятся все птицы, сколько их ни есть на свете. Вот мы их и порасспрашиваем про Синие горы.
Свистнул он в свисток, и зашумели в небе крылья, – то слетались со всех концов света птицы. Каждую спрашивал отшельник про Синие горы, но ни одна птица там не бывала.
Вот и последнюю птицу спросил отшельник; не получил сведений, нахмурился. И тут заметил, что нет среди птиц великой орлицы. Почему орлица не прилетела, куда подевалась?
В это самое время потемнел небосвод, – то огромные крылья застили солнце. Снижалась, стремилась к земле какая-то тень. Конечно, принадлежала тень великой орлице!
Стал старик бранить орлицу за опоздание, а та отвечает:
– Не могла я раньше прилететь, ведь мой путь к тебе, о повелитель, в двадцать раз длиннее тех путей, что проделывают остальные птицы.
– Откуда же летела ты?
– С Синих гор, о владыка!
– Вот как! Ну, расскажи, что тамошние жители поделывают?
– К свадьбе готовятся. Выходит королевская дочь замуж. Три года жила она затворницей, всё надеялась, что приедет за нею человек, который от чар её избавил. Установила принцесса срок – три года, и в это время отец-король её не неволил мужа выбрать. Но нынче истекает срок, и теперь принцессе деваться некуда.
Возликовало сердце ирландца, ведь это ради него принцесса отказывала женихам, его ждала! Но радость уступила место отчаянию – если так далёк путь до Синих гор, значит, ни за что не успеть туда до свадьбы. Старик отшельник заметил печаль своего гостя и спросил орлицу:
– Можешь ли отнести этого человека к Синим горам?
– Могу. Только забейте для меня быков – трижды по двадцать. Разрубите каждую тушу на четыре части. Когда я в полёте оглянусь, пускай человек мне четверть туши в клюв бросает.
Тотчас отшельник с ирландцем отправились на охоту и добыли быков – трижды по двадцать. Каждую бычью тушу разрубили они на четыре части, погрузили мясо орлице на спину, закрепили хорошенько верёвками. Только прежде пришлось им лестницу соорудить о четырнадцати ступенях – иначе не смогли бы они до орлицыной спины добраться. Когда всё было готово, ирландец уселся меж перьев, и напомнил ему старик, что должен он бросать орлице четверть туши всякий раз, когда повернёт она голову.
Затем отшельник велел орлице лететь, и она повиновалась. Много раз поворачивала орлица голову, а ирландец бросал ей мясо.
Вот достигли они границы королевства, что располагалось у Синих гор. Тут мясо как раз и кончилось. Повернула орлица голову – а ирландцу что делать? Бросил он камень вместо четверти бычьей туши. Орлица рассердилась, спиной дёрнула – и полетел ирландец вниз.
Орлица рассердилась, спиной дёрнула – и полетел ирландец вниз
К счастью, он упал в море, притом угодил прямо в бухту напротив королевского дворца. Быстро выплыл ирландец на берег и поспешил в город. Улицы были ярко освещены, увешаны праздничными гирляндами, – пышная и нарядная готовилась свадьба! Ирландец постучался в первый попавшийся дом. Оказалось, что живёт в нём королевская птичница. Стал ирландец её расспрашивать, что за праздник такой в городе.
– Как же! – отвечала птичница. – Нынче наш государь отдаёт дочку замуж против воли. Три года ждала бедняжка принцесса своего суженого, того, кто от чар её избавил, да только не дождалась.
– Вот тебе гинея[48], – сказал ирландец. – Ступай, приведи сюда принцессу.
Старуха пошла и скоро воротилась с принцессой. Тотчас узнали друг друга влюблённые, и в тот же вечер ирландец женился на принцессе, а свадьбу праздновали целый год и ещё один день.
Огниво
Шёл солдат по дороге – ать-два, ать-два, левой-правой, левой-правой! За спиной ранец, на боку сабля, да только не на войну шагал солдат, а домой – кончилась для него служба.
Вдруг видит: стоит посреди дороги ведьма. Страшная, противная – губа чуть не до пояса отвисла. И говорит ведьма ласковым голосом:
– Здравствуй, солдатик! До чего ж у тебя ранец ладный, до чего ярко сабля начищена – залюбуешься. Небось такому молодцу, как ты, денежки не помешают, а? Могу подсобить.
– Что ж, подсоби, бабушка, – отвечал солдат.
– Видишь дерево? – продолжала ведьма. – Оно внутри полое. Дай-ка я тебя верёвкой обвяжу, чтоб вытянуть потом. Полезай на верхушку, там будет дупло. Спускайся по стволу, и очутишься в большой зале.
– И что мне там делать?
– Как что? Денежки собирать! Освещают эту залу три сотни светильников, и ведут из неё три двери. В каждом замке́ ключ торчит. Смело открывай первую дверь. Попадёшь в комнату. Стоит в комнате сундук, на сундуке сидит пёс. Глаза у него что блюдца, да только ты не робей. Вот тебе мой синий клетчатый передник. Скорее расстилай его на полу, хватай пса и сажай на передник. А потом открывай сундук да денежки греби. Там ведь полно медных монет. Впрочем, если серебро тебе больше по вкусу, ты ступай во вторую комнату. Сидит там на сундуке пёс, а глаза у него что мельничные колёса. Расстилай передник на полу, хватай пса, на передник усаживай, а сам сундук открывай да денежки греби. Впрочем, если серебром брезгуешь, если золото предпочитаешь, ступай в третью комнату. Сидит там на сундуке пёс, а глаза у него величиною с копенгагенскую Круглую башню[49] каждый. Опасная зверюга этот пёс, да ты его не бойся. На передник сажай, а сам денежки греби, сколько пожелаешь.
– Звучит неплохо, – отвечал солдат. – Да ведь только ты, старая карга, не задаром мне такое предлагаешь, верно?
– Верно, служивый! Ни одной монетки я не возьму с тебя, а принеси ты мне старое огниво. Бабушка моя забыла его в дупле, с тех пор оно там и валяется.
– Согласен. Давай, обвязывай меня верёвкой!
Ведьма обвязала солдата верёвкой вокруг пояса и дала ему синий клетчатый передник.
Полез солдат на дерево, нашёл дупло, спустился по стволу и очутился в просторной зале, где горели три сотни светильников, – всё, как ведьма и обещала.
Открыл солдат первую дверь, видит: сидит на сундуке огромный пёс, глаза-блюдца таращит.
– Славная собачка, – проговорил солдат, быстренько расстелил на полу синий клетчатый передник, посадил туда глазастого пса.
Открывает сундук – там полно медных монет. Солдат набил карманы, пса на место вернул и вышел вон. Открыл дверь в следующую комнату – сидит на сундуке пёс, а глаза у него что мельничные колёса – так и вращаются!
– Ты бы не таращился на меня, – говорит солдат. – Глаза сломаешь!
Посадил он пса на передник, заглянул в сундук – а там полно серебра. Оставил тогда солдат медь на полу, вместо неё серебряных монет набрал полные карманы и полный ранец.
И пошёл в третью комнату. Вот где ужас! Сидит на сундуке пёс, а глаза у него и впрямь как две копенгагенские Круглые башни, да ещё и крутятся каждый в свою сторону! Солдат от изумления даже под козырёк взял и поприветствовал небывалого пса по всей форме:
– Здравия желаю!
А потом думает: эх, на войне и не такое встречалось! Взял огромного пса в охапку и на передник усадил. Открывает сундук – батюшки! Целая гора золотых монет! Этак можно целый город купить, и вдобавок всех сахарных свинок, всех оловянных солдатиков, все лошадки-качалки и кнутики на свете! Солдат выбросил серебро, набил золотом и карманы, и ранец, и фуражку, и даже сапоги. Так отяжелел, что едва ноги передвигал, зато стал теперь богат. Посадил он пса обратно на сундук, позвал ведьму:
– Эй, старая карга! Тащи меня наверх!
– А огниво взял, служивый?
– Ох, огниво-то я и позабыл!
Нашёл огниво, снова кликнул ведьму, и вытащила она его из дупла. Немало потрудиться пришлось старухе – ведь солдат стал ужас до чего тяжёлый! Только оказался на земле – приступил к ведьме:
– Говори, старая карга, на что тебе огниво?
А ведьма в ответ:
– Не твоё дело. Ты деньги получил, вот и радуйся. А мне огниво отдавай за добрый совет.
– Ах, не моё дело? – рассердился солдат. – Живо говори, какая хитрость в огниве, не то я тебе голову срублю!
– Не скажу! – взвизгнула ведьма.
Солдат выхватил саблю из ножен да и срубил ведьме голову, а сам вытряхнул золотые монеты из сапог и фуражки, пересыпал в ведьмин клетчатый передник, завязал узлом и вскинул на плечо наподобие мешка. Огниво он тоже с собою взял.
Вот пришёл солдат в город. Красота кругом – улицы широкие, экипажи нарядные. Выбрал солдат самую дорогую гостиницу, поселился в лучших апартаментах, заказал себе на ужин самых изысканных кушаний, – разгулялся, словом. Правда, коридорный, когда чистил солдатские сапоги, всё никак не мог взять в толк, почему у такого богатого господина такая изношенная обувь. А просто солдат не успел ещё купить новую.
Зато уж назавтра купил он и башмаки, и фрак, и шляпу, – всё как полагается. Из отставного солдата превратился наш герой в благородного господина, и тотчас нашлись для него словоохотливые приятели, рассказали, что у короля есть дочь-красавица. Солдат очень заинтересовался.
– Как бы мне увидеть принцессу?
– Этого нельзя, ведь принцесса живёт в медном замке, окружённом крепостными стенами! Доступ туда открыт только для короля с королевой. А всё потому, что принцессе предрекли свадьбу с простым солдатом, а король, конечно, такого допустить никак не может.
«Эх и охота мне поглядеть на принцессу!» – думал солдат. Но ничего не поделаешь: нельзя – значит нельзя.
Зажил солдат весело – вечером в театр ездил, днём в парке прогуливался. Немало монет отдал он беднякам, ведь по себе знал, каково это – без гроша сидеть. Платье бывший солдат носил самое модное, и, конечно, при таком богатом и щедром господине постоянно вертелись верные друзья, которые без устали нахваливали его благородство. Всё это ужасно нравилось солдату.