– Я всё слышу! – не отрывая глаз от телефона, сказал Марк.
– Ну и что! Расселся он там. Лучше возьми да покажи пример. Ты, между прочим, в классе самый высокий. Протри тряпкой на шкафах. Никто больше не достанет. А мы подхватим.
Марк сначала хотел было ответить, что ему по статусу не положено трудиться. Но он уловил чей-то шёпот про «Слабо!» и демонстративно встал со стула, который оседлал задом наперёд.
– Учитесь, пока я жив. – Марк смочил тряпку в ведре и, отжав её на ходу одной рукой, протёр поверху все шкафы в классе.
Остальные тут же присоединились: бумажки собрали, цветы полили, доску и открытые шкафчики вымыли.
На следующее утро Марк первым пришёл в класс и встречал одноклассников в коридоре.
– Эй, хохотушки! – крикнул он девочкам. – Через минуту звонок. И чтобы на уроке не трещали. И никаких записочек, – погрозил он пальцем.
– Строит из себя! – недовольно буркнула Лизка.
– Он не хочет Инну расстраивать. Знаешь, как сложно объяснять урок, когда в классе галдёж, – тихо ответила Катя.
– А ты чего за него заступаешься? Может, влюбилась?
– Может, и влюбилась! – ответила Зюзина. – Он хоть постоять за себя сможет. И за меня, если надо. А твой Ковальков что? Его же ветром шатает.
Такого Лизка стерпеть не могла. «Погодите у меня! Ещё пожалеете, что под Булыжникова дудочку пляшете. Вот не буду рисовать стенгазету в этом месяце, тогда побегаете за мной, поуговариваете», – мысленно пригрозила она одноклассникам.
Глава 18
Петька пришёл домой и сразу уселся за уроки. Ему хотелось побыстрее разделаться с заданиями и поиграть. Чего греха таить, компьютерные игры были самым любимым его увлечением. Он об этом открыто написал Инне Геннадьевне. Ну и про шахматы ещё. Раньше Петька два раза в неделю ходил в шахматный кружок. Он даже имел второй юношеский разряд. Но с переездом в другой район Петька шахматы забросил. Потому что тащиться на другой конец города было не очень удобно. Но чтобы не терять квалификацию, он иногда играл с компьютером. И даже выигрывал!
– Уроки выучил? – заглянул к нему папа.
– Пап, а ты чем в школе увлекался? – спросил почему-то Петька.
– Много чем, – почесал затылок Сергей Станиславович. – Мы и в походы ходили, и по дереву выжигали.
– А мне вот в компьютерные игры играть нравится. Это плохо, да?
– Ну, ты же не всё время играешь. Ты читаешь энциклопедии, пазлы собираешь. Надо ещё побольше времени на улице проводить. Чтобы глаза отдыхали. И пора подыскать тебе нового учителя по шахматам, – предложил Петькин папа.
– Посмотрим, – отмахнулся Петька.
– Кстати, сынок, ты не забыл, что у мамы скоро день рождения, – заговорщически зашептал папа.
– Помню! Ещё три недели. Если по математике напишу контрольную хотя бы на четыре с минусом, а по географии меня больше не спросят, то четверть я без троек закончу. Ну и цветок ещё купим. Тот, что она хотела.
– А-а-а, тот необычный фикус? Хорошая идея. Но я придумал кое-что получше.
Папа прикрыл дверь в комнату. На всякий случай. Он не хотел, чтобы мама заранее узнала о сюрпризе, хоть она и мыла на кухне посуду. А когда льётся вода, мама упорно ничего не слышит.
– В последнее время наша мама расклеилась. И я не про насморк. Она грустная.
– Осенняя хандра, – подхватил Петька. – У неё так каждый год.
– Надо её отправить в отпуск. – Папа достал билеты на самолёт. – В Германию! Я договорился с тётей Хельгой. Она пришлёт вызов.
Мама визжала и прыгала на диване, как маленькая девочка. Когда-то она и правда была маленькой девочкой Наташей. Это потом она выросла во вредную Наталью Леонидовну. Научилась щурить глаза и демонстративно поднимать правую бровь. И бубнить по-немецки, когда особенно сильно сердилась.
– Ура! – вопила мама Наташа и целовала папу Сергея и Петьку. – Спасибо! Ой, – спохватилась вдруг она. – Я же отпуск взяла, чтобы обои в спальне переклеить. Уже и старые ободрала.
– Неужели ты думаешь, что двое взрослых мужчин не справятся с обоями? Всё сделаем в лучшем виде, по особому дизайну Сергеевых! – Папа потрепал Петьку по кудрявой голове.
– Как я вас тут одних оставлю? Что вы есть будете? Я же на целую неделю?
– Уж что-нибудь придумаем, – усмехнулся папа. – За углом по-прежнему продают выпечку и кур на углях. А Петька, вон, вообще в школьной столовой есть может.
– Ой, а налеплю-ка я вам пельменей домашних! – мама убежала на кухню.
Оттуда ещё долго доносились немецкие песни в исполнении Натальи Леонидовны.
Глава 19
После того как весь пятый «Г» взбунтовался и не пожелал больше оставаться на классные часы (видите ли, у них личные дела, хор, спортивные секции), Инна Геннадьевна вовсе не приуныла. Она решила уделять сплочению класса своё урочное время. Правда, всего лишь десять минут. Тем более результат уже был виден. Всего за пару недель учителя отметили, что пятый «Г» стал более дисциплинированным. Никто не прогуливает, не опаздывает и не галдит на уроках. «И не сбегает с физкультуры!» – радостно добавил физрук Иннокентий Борисович. Увы, его предмет часто постигает эта участь. Особенно если урок – последний.
Поэтому отступать Инна Геннадьевна не собиралась. На этот раз в конце урока она сообщила ребятам о новом интересном задании:
– Запишите себе краткое содержание, чтобы потом расписать более подробно по схеме.
– А что нам за это будет, Инна Геннадьевна? – поинтересовался Артур.
– Как что? – не совсем поняла учительница.
– Ну, для чего нам всё это? Стимул какой?
– Да! Вы же пятёрку не поставите за доклад, – подхватил Гаспаров.
– Не поставлю, – подтвердила Инна Геннадьевна. – И даже тройку не поставлю, Соколов! – выразительно посмотрела она на Максима.
– Вот и мы про то же. Зачем нам это вообще надо?
– Как это «зачем»? Разве вам не интересно, чем занимаются ваши одноклассники? Какие люди их окружают? Может, в их семьях есть выдающиеся спортсмены, певцы, политики!
– Неинтересно! – честно признался пятый «Г».
– Только если совсем чуть-чуть, – покраснела Лена Ларина.
– Хорошо! – Инна Геннадьевна вскочила и стала мерить шагами класс. – Я придумаю вам бонусы. За каждое добросовестно выполненное задание вы будете получать баллы. Которые потом сможете обменять на различные привилегии по итогам месяца. Например, не будете дежурить. Или ваша фотография будет на доске почёта.
– Другое дело! – согласился Гаспаров. – Рассказывайте дальше.
Инна Геннадьевна с воодушевлением рассказала, о чём ребятам нужно будет написать небольшой рассказ.
– «Интересная личность», – поведала она классу. – Выбрать одного человека из вашей семьи или из вашего окружения и подробно описать его необычное интересное увлечение. Это может быть нелепая, смешная история. А может, и заслуги перед Отечеством. В общем, всё самое-самое.
– Если в классе расскажешь, что мой отец работает в «Удивительных вещах», получишь мой фирменный щелбан. Понял? – на перемене к Петьке вплотную подошёл Марк.
– Он же ещё директор и изобретатель… – начал Петька.
– Я предупредил! – Марк деловито вышел из класса.
Петька аж скривился. Неужели Марк стесняется профессии отца? Петька бы вот не стеснялся. А, наоборот, рассказывал бы всем с удовольствием о новых изобретениях и приглашал бы друзей в магазин. Ну да, Марк же типа взрослый. А игрушки – для малышей. Вот он и выделывается. Да и друзей у него нет. В классе-то с ним не особо дружат. Так, если только посмеяться вместе над одноклассниками.
– А я и не думал говорить. Уверен, ты про моряка подготовишь рассказ. Это же круто! – догнал его Петька у раздевалки.
– Молодец, Шпунтик! Отличная идея! – обрадовался Марк. – И как я про моряка забыл?
Глава 20
Инна Геннадьевна забежала в класс, цокая каблучками.
– Я бы только из-за этого пошла в учителя! Цокаешь себе по коридору и тетрадки проверяешь, – восторгалась Алиса Сорокина.
Но классная руководительница была огорчена.
– Не успела я обрадоваться, как учитель истории мне поведал, что оказывается в нашем классе тихая война. Знаете, что это такое?
– Когда воюют по-тихому? – догадался Влад.
– Вот именно! На уроках мы все хорошие. А на переменах у нас Артур в Князя превращается, Сергеев в Шпунтика; Лизе, оказывается, нужен слуховой аппарат, потому что она у нас «глухая»; Влад Кукушкин, как выяснилось, может предсказать, сколько кому жить осталось.
Класс накрыло волной смеха.
– Ничего смешного! Сегодня у нас день примирения! – Она водрузила на стол тетради. – Начнём! Гаспаров.
– А чего сразу я? По списку первая Артамонова.
– У меня свой список! Итак, скажи нам, Тагир, кто тебе в классе не нравится и почему?
– Зюзина списывать не даёт, Булыжников всех задирает… то есть задирал… то есть…
– Не бойся, Тагир, говори. У нас с Булыжниковым пакт о ненападении.
– Ну, я и говорю… задирает он всех. Щелбанами своими достал уже.
– Это всё?
– Да.
– Сорокина.
– А меня Лизка бесит. Строит из себя самую умную и незаменимую. А я от неё всего на одну четвёрку отстаю. И коса у меня длиннее.
– Сергеев.
– Мне всё нравится! – ответил Петька. – То есть теперь всё нравится. Раньше не всё нравилось. Но теперь всё хорошо.
– Всё хорошо? – удивилась Инна Геннадьевна. – А как же это твоё прозвище? Шпунтик, кажется? Кто его вообще придумал?
– Булыжников! – сообщил Макс Соколов. – Потому что Петька ниже всех ростом.
– Так, Марк, отмени сейчас же это прозвище! – потребовала классная.
– Ага, щас! Он меня в «Контру» обыграл!
– Во что?
– Инна Геннадьевна, это компьютерная игра такая. Стрелялово-мочилово, – услужливо подсказал Гаспаров. Он тоже любил пострелять.
– Подумаешь, обыграл, – сказала Инна Геннадьевна. – Это не повод присваивать человеку обидное прозвище.