Когда добрались на намеченное место, часы показывали десять утра. Солнце беспощадно палило. Зухра спешилась, укрылась в тени берёзы. Её мучила жажда. Тагир выбрал место для пикника недалеко от своего тайника, под огромной берёзой, рядом с родником. А невдалеке протекал один из притоков реки Рубас. Мужчины решили слегка перекусить, выпить. Затем они отправятся отстреливать диких кур. А Зухра недалеко от стоянки соберёт конского щавеля.
Жена, хоть и устала с дальней дороги, была в хорошем расположении духа. Отдышалась, спустилась к роднику, освежила лицо, руки, ноги, утолила жажду.
Мужчины разожгли костёр, вскипятили чай. Поставили на угли первую партию шашлыка из баранины. Сели, перекусили. После завтрака Тагир отвёл жену на место, где рос конский щавель. Вернулся обратно. И, прихватив ружья, они отправились с Асланом в берёзовую рощу.
Первые же выстрелы Тагира дуплетом оказались удачными: сбил с веток берёзы двух увлёкшихся состязанием петухов. Предупредил Аслана: пока он охотится, пойдёт подготовится к пикнику. Достал из тайника всё необходимое: мясо, банки с наливкой, сыр, другие продукты.
Через час с дальнего конца рощи дуплетом раздались выстрелы, через некоторое время – ещё и ещё. Вскоре с тремя петухами на ремне возвратился довольный Аслан.
Спустя полчаса вернулась и Зухра с полным мешком конского щавеля. К её приходу на скатерти, расстеленной у родника, мужем всё было разложено. В казане томилось жаркое, рядом готовился чабанский хинкал, на углях жарился шашлык. В лунке, вырытой на дне родника, остывала минеральная вода, пиво, а в трёхлитровом баллоне охлаждалась наливка «Змейка Насреддина».
Мужчины пропустили по одной чарке, закусив горячим жарким. Аслану наливка понравилась:
– Мне никогда не приходилось пробовать такую вкусную и крепкую наливку. И пьётся хорошо, и согревает душу.
– В точку попал, брат! – поддержал Тагир.
Друзья пропустили ещё по одной чарке. Аслан так растрогался, что включил магнитофон и пустился в пляс перед семейной парой. А Зухра, как только Аслан вышел на танец, встала и скрылась за берёзами. Как бы он под хмельком не пригласил её перед мужем на танец!
«В танце тебе не хватает напарницы! – язвительно усмехнулся оскорблённый муж. – Не торопись, дружище, вскоре с тобой в танце живота задом потрясёт и напарница!»
А Зухра ополоснулась в речке, освежилась после сбора конского щавеля, переоделась. Вернулась вся сияющая.
«Искупалась? Хорошо. Перед Всевышним предстанешь чистой», – сузились зрачки мужа.
Заулыбался, усаживая жену рядом с собой. Наполнил чарки, передал жене минеральной воды, попросил минутку внимания:
– Аслан, друг мой, – из рук в руки передал чарку с содержимым, – выпьем за природу, за её прелесть. За то, что она людей, делающих добро и приносящих им горе, одинаково терпит на своей спине. Будь здоров!
Зухра метнула на мужа подозрительный взгляд. Что-то он заговорил загадками. К чему бы это?
Мужчины чокнулись, выпили залпом. Закусили жареным мясом. К этому времени подоспела первая партия шашлыка. Тагир поставил на угли вторую, разлил спиртное.
– Выпьем за удачную охоту на диких кур! Всё-таки мой улов оказался богаче – три петуха! – Аслан горделиво глянул на друга, выпивая до дна.
Зухра что-то заподозрила. Муж с утра вёл себя как-то загадочно. К чему бы это? В её глазах появилась тревога. Она ела мясо, улыбаясь своим мыслям. Задумавшись, становилась печальной. Муж знал почему.
После купания в реке, горячего чая, куда муж подлил спиртного и добавил щепотку дурманящей травы, щёки Зухры разрумянились, глаза засияли. Аслан не сводил с неё очарованного взгляда. Муж всё замечал, всё фиксировал.
«Переоделась, искупалась, надушилась. Всё ради любовника». – Под навесом густых ресниц он прятал наливающиеся кровью глаза. Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, разлил по чаркам наливку, а жене в кружку – натурального гранатового сока, который она любила.
Тагир стал дружелюбно разглагольствовать:
– Чтобы удовлетворить капризы любимой жены, дорогой Аслан, мы, мужчины, готовы делать любые глупости. Пока сам не попал в паутину, расставленную любимой, не верил рассказам о магическом действии женских чар. Верь, Аслан, в глазах любимой таится такая магия! Жена пожелала, чтобы я отвёз за конским щавелём. Вот она сидит у подножия Джуфдага, пробует шашлык из дичи! Если моя любимая потребует, чтобы на руках поднял её на вершину Джуфдага, исполню волю! Если моя любимая попросит, чтобы я с вершины горы вместе с ней сбросился в пропасть, глазом не моргну, сброшусь! – Плечом прижался к жене, поцеловал в щёчку.
Зухра недовольно вспыхнула:
– Отстань! Как тебе не совестно? Здесь кроме тебя есть ещё люди! Глядите на этого хвастуна! Сначала научись вести себя в приличном обществе! – Возмущённо вырывалась из его объятий.
«Приличное общество?» – рассмеялся в душе муж.
– Аслан, – улыбнулся Тагир, – не посторонний человек, а мой друг.
Он не переставал прикалываться над женой. Как пушинку приподнял на руки, смачно целуя в губы. Зухру так возмутило поведение мужа, что от обиды она чуть не расплакалась. Он опустил её.
– Аслан, давай поднимем два тоста: первый тост – за Адама и Еву, второй тост – за Еву и её соперницу Лилит. Как просуществовал бы Адам без Евы, а Ева – без Лилит? А мы? Мы с тобой стали бы тузиками без наших жён, без их слёз, капризов, скрытых женских игр, интриг…
Что-то туманно заговорил сегодня друг Тагир. У Аслана глоток спиртного застрял в горле. Он закашлялся. С тревогой переводил покрасневшие от кашля глаза то на друга, то на его жену. Упорно отводил взгляд от прямого и требовательного взгляда соседа. В него закрался страх: «Неужели догадывается?»
Аслан знал взрывной и мстительный характер своего школьного друга. К тому же он морской офицер – профессиональный убийца. Видел, как тренируется по утрам у себя во дворе. Одним ударом кулака завалит быка. Отвернулся, раскурил сигарету, сделал две затяжки, отмахиваясь от табачного дыма.
Зухра тоже была встревожена двусмысленными словами, намёками мужа. Делала Аслану знаки глазами, чтобы успокоился, взял себя в руки. Сколько ни старались, их взгляды, ужимки, жесты не оставались не замеченными оскорблённым мужем. От его наблюдательного взора не скрывалась ни одна мелочь. Тагир вёл себя как ловкий игрок за карточным столом, который одновременно продолжает свою игру, заглядывает в чужие карты и успевает прятать в рукав карты, мешающие выиграть. Он бесконечно шутил, балагурил, успевал выливать через плечо содержимое своей чарки, подливать пьянеющему другу новую порцию спиртного, контролировать застолье.
Зухра была почти уверена, что муж заподозрил её в измене. Хорошо знала его. Не зря он их выманил в такую даль. Не зря тревожится её сердце. Она подозревала мужа с той минуты, когда он, зная пристрастие Аслана к спиртным напиткам, стал подливать ему в чарку одну порцию за другой. Чуяла, что на этом пикнике может случиться что-то страшное. Аслан, застигнутый врасплох, вместо того чтобы остановиться, стал пить без тормозов. Она пила только чай, налитый своими руками. Но муж загодя и в чай успел добавить щепотку дурманящей травы.
Аслан перестал реагировать на знаки, подаваемые ею. Одно время Зухра в панике потеряла всякую осторожность. Перед мужем, пренебрегая приличиями замужней женщины, стала подавать Аслану откровенные сигналы, чтобы перестал пить. Она догадывалась, что приговорён не только сосед.
Неожиданно у неё закружилась голова. Перед глазами поплыли поляна, берёза, мангал с шашлыком. Лица мужа и Аслана расплылись. Пожаловавшись на головную боль, она привстала, но не удержалась на ногах.
– Голова… голова раскалывается, – еле выговорив, свалилась на бок.
– Зухра, что с тобой? – Аслан, позабыв, где находится, вскочил, но упал на бок и больше не встал.
Довольный, Тагир рассмеялся, сопровождая его падение свистом:
– За моей спиной, голубки, чего только не придумывали, чтобы уединиться. Теперь я дам вам возможность поворковать вместе. И надолго! Для удобства вам предоставлена комфортабельная хата, – и захихикал.
Он раздел жену и Аслана догола. Спинами друг к другу привязал их к стволу берёзы…
Зухра очнулась оттого, что кто-то обливал её ледяной водой. Приоткрыла глаза, не соображая, где находится, что с ней стало. Увидела себя совершенно нагой. И почувствовала, что привязана спиной к стволу дерева. Перед ней, ехидно улыбаясь, стоял муж. Вдруг вспомнила всё.
– Ты, жена, за дискомфорт не осуждай меня. И не напрягайся – зря не трать силы. Они тебе через несколько минут очень пригодятся. Лучше оглянись вокруг, посмотри, какой приём я устроил твоему «утешителю».
Обернулась. Прикрыла глаза. Аслан, как и она, раздетый, спиной к ней был привязан к стволу берёзы. Поняла: они мужем приговорены.
– Муж, знаю, ты нас приговорил к смерти. Я её заслуживаю. От тебя пощады не жду… – запинаясь, выдавливала из себя слова. – Понимая, что ты меня любил, попрошу об одном одолжении. Убей меня, долго не мучая!.. – В уголках её глаз заблестели слёзы. – Я готова. Прости, ты был лучшим мужем. А я не сумела тебя до конца оценить. Видимо, судьба у меня такая.
– Дорогая, не торопи время. Всё свершится в свой час!
Тагир достал из кармана плоскую бутылку с коньяком, отвинтил пробку и отхлебнул два-три глотка. Он был выпившим, но хорошо держался на ногах. Закрутил пробку, бутылочку засунул в карман.
– Обрати внимание на кожаный мешок, висящий на ветке. – Зухра повернула голову. – Глянь правее… Да, там! – рассмеялся Тагир. – В этом мешке колышутся длинные гибкие существа, которые приползли из ада. Они приползли, любимая, за твоей продажной душой и душой этого иуды! – головой указал на Аслана. – Эти твари нетерпеливо ждут часа расплаты. Они такие холодные, скользкие, с чёрными немигающими глазками, плоскими головами, мерзкими раздвоенными языками… Не бойся, что они страшные… Зато какие забавные… Настанет час, и они приползут к тебе, к нему, приподняв головы, шипя, шевеля языками. В мгновение ока, целясь, замрут перед вами, гипнотизируя… Неожиданный бросок – и в вас вонзится всего лишь по две пары тонких, как иголки, клыков… И вы унесётесь в подземелье… Эти бестии со вчерашнего дня очень озлоблены! На их глазах я убил детёнышей. Они жаждут мести. Им без разницы, на кого нападать, кого лишать жизни. Как только увидят вас, реша