С этого дня их отношения приобрели совершенно другой мотив. Зухра как будущая женщина догадалась, в её душе расцвела первая, детская любовь.
В Тагира были влюблены многие девчонки старших классов. На роднике они делились своими секретами с его родственницами. Отправляли ему с ними приветы, а в школе оказывали знаки внимания. Самые смелые шли ещё дальше: через младшего брата и двоюродных сестёр передавали ему записки, назначая свидания.
Зухра и после шестого класса оставалась робкой, застенчивой, в то время как её подружки-одноклассницы без стеснения заглядывались на Тагира, порой делали ему робкие комплименты. А Зухра, видя их наглость, пряталась от него всё дальше. Ей казалось, что Тагир такой большой, а она перед ним козявка. В школе его все уважают, даже учителя. А она перед ним выглядит неказистой девчонкой с длинными ногами, светлыми волосами и огромными светлыми глазами.
И Тагир к ней стал меняться. При встрече заговаривал вкрадчиво, доверительно, перестал дёргать за косички, меньше шутил. Знал, что своими шутками иногда доводит Зухру до слёз. Но она быстро отходила, прощала обиду. Он зарекался, что при встрече с Зухрой больше никогда не станет подшучивать над ней. Но, как только сталкивался, забывал про своё обещание, начинал шутить.
Так за встречами, расставаниями, обидами, примирениями они не заметили, как прозвенел его последний звонок. Тагир получил аттестат об окончании средней школы. Затем поступил в Дагестанский государственный университет. Младшего брата перевёл в школу-интернат столицы.
Осенью Тагир неожиданно получил повестку из военного комиссариата на действительную военную службу. Как единственный опекун брата он имел законное право на отсрочку. Но отмазываться от службы, ходить по инстанциям, просить, унижаться он счёл ниже своего достоинства.
Съездил домой, попрощался с родными, близкими, друзьями. Перед разлукой, сколько ни пытался, не получилось попрощаться с Зухрой. На улице, еле сдерживая слёзы, к нему прилип младший брат, который приехал на его проводы. Когда Тагир садился в автомобиль, случайно встретился взглядом с заплаканными глазами Зухры за окном. Она помахала рукой и скрылась. И этого трогательного прощания, частички её огня ему хватило на все годы службы в морской пехоте.
Тагир легко втянулся в военную службу морского пехотинца. Первое время, правда, скучал по младшему брату, друзьям, Зухре. Но изо дня в день его всё больше захватывала военная служба. Приобретая навыки «морского котика», быстро отвыкал от привычек студента. Со временем стал забывать тех, с кем мало общался, с благодарностью вспоминал настоящих друзей. В годы военной службы он больше всего ругал себя за то, что на прощание не увиделся с Зухрой. Надо было с ней увидеться, попросить, чтобы ждала. Правда, в десятом классе его затянула учёба. Да и поступление в университет и обучение в нём отнимали время… Так получилось, что в последние месяцы всё реже и реже виделся с ней. Короче, сам виноват в том, что на прощание она с ним не встретилась.
Как только на море начинался шторм, а таких штормов за время службы на Балтийском море было немало, в его ушах серебряным колокольчиком начинал звучать голос Зухры. Не мог забыть последние минуты перед расставанием, её заплаканные глаза. Если она плакала, прощаясь с ним за окном, выходит, он ей небезразличен? Тогда ей исполнилось тринадцать лет, сейчас идёт третий год его службы. Скоро ей исполнится шестнадцать.
«Наверняка Зухра своей красотой – небесно-голубыми глазами, золотистыми волосами, длинными ногами – затмила всех девчонок. И стала в селении самой завидной невестой! Хотелось бы хоть на миг взглянуть на неё. Не забыла ли меня? Сейчас, видимо, на неё заглядываются все старшеклассники».
Через год срочной службы по рекомендации командира части Тагир поступил в военное училище. Учился там три года. Его ожидала блестящая военная карьера морского офицера. Но в одном из столкновений на море с вражеским кораблём он получил серьёзное ранение. Его комиссовали. Осенью вернулся на родину. С поезда прямиком направился на встречу с братом – в школу-интернат в Махачкале. Брат оканчивал восьмой класс. Приехал в селение. К нему в дом пришли родные, близкие, друзья. Среди них не было Зухры, единственного человека, с которым больше всего хотелось увидеться.
Встреча с ней состоялась через пару дней и совсем неожиданно.
Он отправился на прогулку за село. Шёл по тропе, ведущей к роднику, и столкнулся лицом к лицу с Зухрой, возвращающейся от источника с кувшином воды. Она, высокая, стройная, величественная, остановилась перед ним. Сверкающими глазами, прищурившись, смело заглянула ему в глаза. Широко улыбнулась, показав ровные ряды зубов-жемчужин. Неспешно сняла с плеча кувшин, поставила перед собой. Тагир замер. Он не ожидал, что встретится с ней наедине, без лишних глаз. Она была такой красивой, повзрослевшей, вызывающе смелой, что у него зарябило в глазах. Впервые он растерялся перед ней, даже забыл поздороваться. Он представлял себе Зухру повзрослевшей, но не думал, что за пять лет его отсутствия угловатая девчонка может вырасти в такую богиню.
Девушка почти сравнялась с ним ростом. С длинной лебединой шеей, выточенной из белого мрамора, она на него произвела впечатление ангела с небес. У него задрожали ноги, непослушно повисли руки. Тагир сконфуженно заулыбался. Её небольшое удлинённое лицо с бело-молочной кожей светилось божественным светом. Лицо украшал прямой тонкий носик с чувственными узкими ноздрями. С головки на спину струились огромные копны золотистых волос. Лоб прямой, чистый, без изъянов и морщинок. На нём улыбчиво остановился взгляд огромных небесно-голубых глаз, окаймлённых длинными густыми ресницами. Красивые дугообразные брови были натянуты, как тетива лука. Припухлые губы слегка растянулись в улыбке. Вспомнив его школьные приколы, Зухра отвела от него взгляд.
– Здравствуй, Тагир, – поздоровалась бархатистым голосом, протягивая руку. – С приездом! Отправлялся служить на два года, но, смотрю, служба у тебя растянулась на целых пять лет… Случайно в свой корабль не влюбился?
Она крепилась, чтобы не показать ему слёзы, вдруг выступившие из сердца. Чувствовала, как задрожал её голос, краснеют жаром охваченные щёки. В сильной жилистой руке морского пехотинца ударом тока обожглась её ладонь.
От волнения он перестал что-либо слышать, воспринимать. Словно из-за стены до его ушей доносился певучий, слегка дрожащий голос девушки. Тагир не помнил, как протянул ей руку, как её жгучая ладонь оказалась в его ладони, что говорил, отвечал.
Девушка была слегка сбита с толку растерянностью того наглого школьного забияки. Перед ней смущался, краснел верзила, который всё время дразнил её при встрече. Это был огромный, сажень в плечах, оторопевший мужчина в офицерской форме с золотыми погонами лейтенанта, в берете морского пехотинца. В смущении он впервые не знал, как себя вести перед девушкой.
Теперь смеялась Зухра:
– Эй, «морской котик», за время службы язык успел проглотить? Стоишь словно засватанная девчонка перед женихом, которого видишь первый раз.
Разошлась она, не давая ему и рта раскрыть:
– Забыл, как подшучивал надо мной в школе, не давал проходу? А ну вспомни свою песенку! Что, запамятовал слова? А я тебе их напомню: «Несравненна, как косуля, джан Зухра! Золото меркнет перед твоими кудрями, джан Зухра! Выбирай женихом себе Тагира, джан Зухра!» Не ты ли меня каждый раз до слёз доводил этим речитативом? А-а-а, моряк? Ах да! Я забыла, тебя не было пять лет… Отвык от села, от своих школьных приколов… Там, на службе, вероятно, перед другой девчонкой исполнял свой шедевр? Эх ты, бедовая голова!
Издевательски рассмеялась.
Пока он, ошеломлённый, приходил в себя, она ещё раз насмешливо улыбнулась. Лёгким движением рук подняла кувшин с водой, изящно закинула за плечо, повернулась, прощально помахала рукой. Приподняв голову, потупив взгляд, плавной походкой направилась в сторону селения.
А он всё ещё стоял на месте, поражённо провожая её взглядом.
– Зухра, как ты выросла, как изменилась! – наконец прошептал ей в спину. – Какой ты стала красивой… вызывающе красивой! Не верится, что та девчонка с глазами на мокром месте, длинными ногами, неуклюжими движениями подростка могла вырасти в такую принцессу! Не наваждение ли это?
Зухра остановилась, обернулась, с иронией разглядывая его. И, мягко ступая по тропинке, скрылась за поворотом.
Тагир озадаченно стоял на тропинке. Сельские любительницы острых ощущений, ставшие очевидцами встречи, тут же растрезвонили о ней по селу. Пройдя мимо сельских девчат, с усмешкой разглядывавших его, он скорым шагом направился к реке. Нужно было поостыть, собраться с мыслями.
Через несколько дней, примерно в тот же час, он вновь увидел Зухру. Из своего окна она провожала его долгим изучающим взглядом, когда он заходил во двор.
После их встречи девушка потеряла покой. Мама заметила, что со старшей дочерью что-то стало твориться. За что бы она ни бралась, всё валилось из рук. Зухра постоянно видела мысленным взглядом Тагира в кителе офицера, с золочёными погонами, в тельняшке и с беретом морского пехотинца на голове. За эти дни она пролила немало девичьих слёз, провела не одну бессонную ночь. Ей хотелось ещё хоть раз на мгновение взглянуть на него. А он, как назло, всё это время не показывался.
Непонятно активизировалась и её младшая сестра.
В тот день, когда Зухра потеряла всякую надежду увидеться с ним, он наконец вышел во двор. Зухра застыла за окном. Не сон ли? Сердце запылало огнём. Ноги стали подкашиваться. Тагир стоял в спортивном костюме, прислонившись плечом к стволу яблони, и долгим взглядом всматривался в её окно. Сердце девушки возликовало: «Ведь он тоже по мне страдает!»
Заплакала от счастья. Стояла у окна, обливалась слезами, позабыв, что дома за ней могут подсматривать. Из своего угла за ней следила младшая сестра, следила и мама, укоризненно покачивая головой. Зухре хотелось позвать его во двор, чтобы с близкого расстояния, через плетёный забор между их дворами, поговорить с ним. Иначе у неё от тоски сердце разорвётся. Смекнула, где они могут увидеться. Если он любит, поймёт её без слов. Не заметив мать, выскользнула в коридор. С кувшином за плечом выбежала во двор. Не помня себя, приоткрыла калитку, почти бегом направилась к роднику.