Преуспевающий бизнесмен развивался, дело росло как на дрожжах. В народе завистливо говорили: «У Фархада в Дербенте, Баку, Ереване, Степанакерте действуют подпольные ковровые фабрики, где трудятся рабочие, которые много задолжали его деду, отцу, а теперь и ему. Таким образом они перед ним отрабатывают свой долг».
Немалый доход Фархаду приносили подпольные ковровые фабрики, действовавшие в Баку, Ереване, Дербенте, Степанакерте, Табасаране. Семья Фархада издавна владела секретами производства самых красивых и качественных ковров, которые поставлялись в королевские дворцы Европы, султанов, шахов Турции, Персии. Фархаду заказывали ковры ручной работы многие русские, немецкие, бельгийские вельможные князья, турецкие, персидские, дагестанские беки, ханы. В годы советской власти его подпольные ковровые фабрики не приостанавливали свою деятельность. А продукция виноделия из Дербента, Агдама, Армении поставлялась во все союзные республики страны.
В этой богатой семье Саид рос необычным мальчиком. Он хорошо учился. В тринадцать лет, перепрыгивая классы, окончил среднюю школу. Заочно окончил один из московских вузов. Если бы он посвятил себя науке, из него получился бы выдающийся учёный. Добился бы больших успехов и на партийной, советской работе. Но Саид пошёл по стопам деда и отца – решил стать коммерсантом, энергичным, целеустремлённым промышленником, капиталистом.
Его становление, развитие пришлось на время, когда власть в стране взял в руки Михаил Горбачёв. Он затеял в государстве либеральные реформы. Гражданам разрешили открывать свой бизнес, развивать торговлю, сельское хозяйство, что очень понравилось Саиду. Он, давно мечтавший, что у него будут свои заводы, фабрики, виноградные плантации, гранатовые, цитрусовые сады, с головой ушёл в бизнес и экономические преобразования.
Но радикальные реформы, которые не поддержал народ, забуксовали. Они разрушали налаженное за годы советской власти хозяйство. За короткий срок в Азербайджане, Армении, Нагорном Карабахе с молотка ушли государственные заводы, фабрики, разваливались крупные совхозы, агропромышленные комплексы, рушились машинно-тракторные парки.
Фархад, пользуясь бардаком, вседозволенностью в стране, решил не упускать выгод, предоставляемых либеральными властями. Взялся акционировать винодельческий завод. Часто ездил в Баку, встречался с нужными людьми, подготавливал бизнес-планы, необходимую документацию. Многие чиновники, работавшие во власти, деловые люди, имевшие деньги, связи в верхах, бизнес в Азербайджане, Армении, Нагорном Карабахе, приватизировали, прибирали к рукам заводы, фабрики. Разорялись мелкие товаропроизводители, банкротились государственные заводы и фабрики, совхозы и колхозы. Труженики села с трактора переходили на соху. Рабочих с заводов, фабрик выбрасывали на улицу.
В России, Азербайджане, Армении, Нагорном Карабахе происходило кардинальное расслоение общества. За время перемен одни баснословно разбогатели, другие обнищали. Такие перемены происходили и в небольшом городке Агдаме. Жизнь простого народа – рабочих, крестьян, мелких торговцев – ухудшалась изо дня в день. Рядовых жителей Агдама от голода и обнищания спасали лишь огороды, бахчи[13], цитрусовые культуры, умение реализовать свою продукцию в Москве и других крупных городах России.
Отток азербайджанцев и армян в Россию приобретал невероятные масштабы. Одна часть безработной молодёжи из Закавказья выезжала в крупные города Центральной России на строительство многоэтажных домов, дорог, укладку асфальта. В стране с охотой принимали дешёвую рабочую силу. Другая часть молодёжи, захватывая рынки российских городов, реализовывала там сельхозпродукцию, получаемую с личных подсобных хозяйств.
Недобросовестные коммерсанты, строительные фирмы в России часто «кидали» рабочих-строителей из Закавказья. И многие из них возвращались обратно с пустыми руками. Кому-то везло на чужбине. Но таковых было мало. Те единицы, кому очень везло, пригоняли к себе на родину из России грузовые автомобили, колёсные тракторы, зерноуборочные комбайны.
Продукция винодельческого завода Агдама в эпоху реформ в России плохо закупалась. Из Европы в страну поставлялось дешёвое вино, изготовленное из суррогатных материалов. Конкурировать с продукцией, поставляемой странами Европы, азербайджанским виноделам стало сложнее. Между давнишними партнёрами в связи с невыполнением договоров стали разрываться связи, налаженные за десятилетия. Начались финансовые тяжбы. Поставщики подводили заказчиков, заказчики – поставщиков. В итоге завод Агдама приостановил выпуск продукции.
Но жизнь в небольшом городке Агдаме не остановилась. Всем хотелось есть. Всем хотелось зарабатывать на жизнь. А молодёжи хотелось за короткое время баснословно разбогатеть. С перестройкой менялись люди, нравы, привычки. Одни богатели, другие разорялись, банкротились, лишались заводов, фабрик, домов, семей.
В республиках Закавказья, Северного Кавказа зрело недовольство властями, начались митинги, народные волнения. Оголтелый национализм в Закавказье, на Северном Кавказе, поддерживаемый, финансируемый Западом, крепчал изо дня в день. С развалом Советского Союза бывшие республики стали предъявлять друг другу пограничные, правовые, имущественные претензии. Начиналось самое страшное: оголтелые националисты, международные террористы втягивали республики Северного Кавказа и Закавказья в пучину межнациональных споров, разногласий. Национальные противоречия в Нагорном Карабахе между азербайджанцами и армянами перерастали в кровавые столкновения.
Если бы не обстрелы из системы «Град», гул артиллерийских канонад, который иногда слышался за хребтом Мурав-даг, можно было бы сказать, что жизнь в Агдаме идёт привычной чередой, даже скучно.
Фархад часто брал с собой по городам России, в Баку, Ереван сына Саида. Они обходили свои фабрики, автосервисы, торговые точки, рынки, собирая месячную выручку. Отец учил сына всему, что знал сам. Но Саид, знакомясь с организацией труда, производственных процессов, состоянием торговли, всё больше убеждался, что отец отстаёт от современных методов управления. Такой примитивной организацией труда отец делал свой бизнес неперспективным. А где в его производстве задействованы тот масштаб, современные технологии, компьютеры, машины, оборудование, которыми богат западный мир?
Он начнёт своё дело совсем по-другому. Он отдаст приоритет компьютерному управлению, современным, новейшим информационным технологиям, управленцам, мыслящим по-новому. В итоге он за короткое время добьётся того, чего дед и отец добивались десятилетиями.
Фархад по натуре был очень скупым человеком. Сыну даже на карманные расходы денег не давал. Говорил: «Научись зарабатывать». Всё это Саида бесило. Успехи отца, его мимолётные взлёты, неожиданные падения его не радовали и не огорчали. Саид несколько раз пытался поговорить с отцом, взяться за управление семейным бизнесом в любом качестве. Но отец, не соглашаясь с методами управления, предлагаемыми сыном, категорически запрещал ему вмешиваться в его святая святых.
Сын негодовал. По своей натуре он был бунтарём. В нём жила душа авантюриста, разбойника, даже пирата. Фархад с раннего детства сына разглядел в нём эти зачатки и, боясь банкротства, ограждал свой бизнес от него.
Саид ездил по республике, Нагорному Карабаху. Знакомился с торговцами, будущими капиталистами, директорами заводов, рынков. Слушал лекции известных учёных на экономическом факультете АзГУ, в политехническом университете.
Он видел, что в то время, когда бедолаги с утра до вечера вкалывают на своих огородах, выращивая гранаты, виноград, цитрусовые, авантюристы пользуются плодами их труда. Скупают их продукцию за копейки и перепродают в России втридорога. А более умелые торговцы и коммерсанты, имея огромные виноградные, гранатовые плантации, гаражи со множеством фур, богатеют, используя дешёвую рабочую силу. Произведённую бедняками продукцию отгружают на севере России, в Сибири, получая огромную прибыль.
Саид видел себя бизнесменом нового образца, мозговым центром, использующим современные машины, оборудование, технологии. Он представлял будущее своих суперсовременных заводов, фабрик, оснащённых новейшими машинами, компьютерами, роботами. В составленных им бизнес-проектах его будущие супермаркеты, рестораны, ночные клубы светились огнями, иллюминацией, хрусталём, золотом. Там работали роботы. Его реклама не сходит с экранов самых известных телекомпаний, СМИ, медиа Москвы, Баку, Еревана. Весь труд на виноградниках с капельным орошением, производство вина, поставки на рынки России он видел механизированными, роботизированными. С рынков виноделия, производства цитрусовых он сметёт всех мелких торгашей, товаропроизводителей, выкупив все виноградные и цитрусовые плантации. И весь этот рынок, от производства до реализации готовой продукции в России, вскоре окажется в его руках.
Когда Саид увидел, что его бизнес-планы в ближайшей перспективе неосуществимы, решил ускорить процесс капитализации рынка производства и сбыта другим способом. На уставный фонд ему нужны были деньги, очень много денег. А отец деньгами делиться не собирался. Он ясно дал понять сыну:
– Всё это я заработал своим потом и бессонными ночами. И не вздумай путаться у меня под ногами! Хребет сломаю! Голова есть на плечах – зарабатывай своё!
– Тебе для начала деньги дал дед. А мне как зарабатывать, если начать своё производство ничем не помогаешь? Красть, что ли?
– Для этого ты получил высшее техническое образование. Подумай, как получить то, что тебе принадлежит!
Тогда он решил войти на рынок не с фасада, а с чёрного хода.
В десятом классе Саид, копаясь в куче книг, списанных библиотекой и выкинутых на мусорную свалку, наткнулся на философские труды Ницше и Шопенгауэра. Отнёс их домой. На досуге перелистывал, а понравившиеся изречения записывал в общую тетрадь. Он был поражён умозаключениями, неожиданными выводами, сделанными ультрамодными учёными-физиологами на основе опытов, проведённых на коре головного мозга человека. Сравнивал их радикальные открытия с тем, чему его учили в школе и вузе.