Подбежала к столу, подхватила поднос с шашлыком, только что снятым с шампуров. Быстрыми движениями поставила на поднос бутылку коньяка, бокалы, забежала в пещеру, расставила их на круглом столе. Саид, подхватив на бегу казан с жареным мясом, последовал за ней. За ними в пещеру забежали и Муса с Альбиной.
Пир возобновился с новой безумной энергией.
Саиду не понравилось, как Муса разливает коньяк. Он выхватил бутылку из его рук, себе долил до краёв. Выпили. Саид пьянел. Вновь стал меняться в лице. В глазах заиграли дикие огни. Рука тянулась к кинжалу, висевшему на шее. Он стал странно улыбаться, уставившись на Альбину. Девушка ёжилась под его взглядом, чувствуя: сейчас произойдёт что-то страшное.
Саид что-то вспомнил, вышел. Альбина облегчённо выдохнула. Но Саид вернулся с магнитофоном. Поставил кассету с арабской музыкой, под которую восточные красавицы исполняют танец живота. Закрыл вход в пещеру огромной круглой дубовой дверью с задвижками. Подошёл к Альбине, загадочно улыбаясь:
– Ты, Альбина, кажется, под такую музыку в ресторане привыкла раздеваться догола. Разденься и перед нами!
Альбина пугливо стала отступать к двери. Саид бросил ей в лицо:
– Курица, не притворяйся святошей! Будто я таких, как ты, не знаю! – Он брал девушку на испуг. – Теперь передо мной раскроешь свой талант. Ты, Фарида, – обхватил её за шею, приблизил её лицо к своему, – будешь ждать часа своей фортуны!
Фарида видела, что утихший было шторм начинает яриться с новой силой. Взгляд её затуманился, на ресницы выступили слезинки. Она трясущимися пальцами пощупала на груди, под молнией куртки, кинжал, что всё время носила на шее.
Муса окончательно понял: кровавая игра друга неминуема. Он даже будто увидел на руках Саида капли крови. Теперь он не успокоится, пока не выпустит одной из девушек кишки. Спортивная футболка Мусы прилипла к спине. Неожиданно он стал безразличен ко всему. И всё же, пересиливая слабость в теле, молитвенно склонившись, обратился к Саиду:
– Саид, дружище… прошу тебя, не дури… Зачем тебе танец живота? Такой хороший день… Девчонки, выпивка, музыка… Там, в другом гроте пещеры, тебя дожидается застеленная кровать… Тебя согреет классная девчонка… Остаётся поднять её на руки и отнеси туда… Такая девчонка желает с тобой переспать…
– Ты, губошлёп, – Саид бросил на него злобный взгляд, – вообще бы замолчал! Если желаешь, чтобы твоя бикса не окочурилась, помоги ей быстрее раздеться! Иначе, – выхватил из ножен кинжал, приложил к шее Альбины, – скоро она будет бултыхаться в крови!
Альбина, почти теряя сознание, умоляюще обратилась к Саиду:
– Саид, миленький, за что?
– За то, что ты – ягнёнок, а я – волк! И мне хочется тебя скушать! – Истерично захохотал.
Он схватил Альбину за волосы, потащил в середину пещеры, выкрикивая:
– Вы оба, ты и ты, – ткнул пальцем в Фариду и Мусу, – сейчас же разденете её! Иначе кровью одного ягнёнка не насыщусь!
Сознание Фариды вдруг заволокло туманом. Ноги подкосились. Она отступила, прижавшись спиной к стене, чтобы не упасть. Когда Саид на мгновение отвлёкся, она резким движением дёрнула молнию на куртке. В её руках засверкало лезвие небольшого кинжала. Фарида с кинжалом в руке бросилась на Саида. Муса не заметил, как Саид змеёй увернулся от неё, а Фарида с выбитым из руки кинжалом оказалась под ним. Он прижал девушку коленом к земле, занеся над ней лезвие своего кинжала.
Фарида захрипела:
– Отпусти, бугай, мне больно! – Зелёными глазами словно ошпарила его.
Саид не отреагировал. Тогда она приникла губами к его уху, что-то быстро нашёптывая. Саид отпустил её, привстал. Фарида вскочила, извиваясь змеёй. Накинулась на Альбину, шлёпая её одной рукой по щеке, другой рукой срывая с неё одежду, нижнее бельё…
– Дура, чего сопротивляешься? Ты же бывшая стриптизёрша! Спасай себе жизнь. Что тебе стоит? Подумаешь! Не первый же раз под музыку раздеваешься перед мужчинами! И не первый раз перед мужчинами вертишь голым задом!
– Фарида, сестра! Спаси меня… пощади… пощадите… Богом заклинаю! – затряслась Альбина. – Мы должны заступаться друг за друга… А ты встала на его сторону… За что ты так со мной? – заревела Альбина, одной рукой прикрывая голую грудь, другой – срамное место…
Усыпив бдительность, Альбина как-то сумела вырваться из рук Фариды. Подхватив с земли одежду, побежала к выходу.
– Значит, су…а, ты нам не подчиняешься?! – взвизгнула Фарида, свирепея.
В два шага догнала Альбину, схватила за волосы, потащила к столу, повелевая Мусе:
– Ты чего стоишь, ушами хлопая, словно осёл? Иди помоги, пока твой хозяин и тебя не заставил раздеваться!
Альбина истошно ревела, пытаясь вырваться из рук Фариды. Муса, пугливо оглядываясь на Саида, присоединился к Фариде, стаскивая с задницы девушки прозрачные трусики.
Саид достал из тайника автомат Калашникова. Сел перед ними, перекидывая оружие из руки в руку, злорадно наблюдая возню трёх оскотинившихся друзей. Подошёл, отбросил от Альбины Фариду и Мусу. Захохотал:
– Нет, танца живота не будет!.. Я передумал… Ты, Муса, со своей су…ой лезете на шест!
Отдёрнул штору, перед глазами ничего не понимающих друзей открылся альков с подиумом, с закреплённым на нём шестом, сверкающим хромом.
– Продемонстрируйте мне, как одно время вдвоём крутились на шесте в ночном клубе и зарабатывали бабки.
У Мусы от изумления отвисла челюсть: «Как он узнал?»
– Не стесняйтесь, здесь все свои… Там за стриптиз вам платила пьяно орущая публика. А здесь я буду платить! Хорошо мной придумано, да, друг?
Не успел Муса возразить, как получил увесистый удар ногой в живот. Удар по спине, сзади, уложил его на пол. Муса встретился взглядом с Саидом. Понял: сопротивляться бесполезно. Этот ненормальный без сожаления зарежет его, как безжалостно режет краденных ими барашков.
Альбина впереди, Муса за ней пошли к шесту.
– Ты тоже, друг, на шесте по ходу раздеваешься.
Муса принялся стаскивать с себя одежду, когда дошёл до трусов, оглянулся. Не стоило ждать жалости друга. Скинул трусы.
– Теперь вы в ажуре! – противно захохотал Саид. – Фарида, – приказал девушке, – подбери подходящую музыку!
Фарида подобрала.
То, что Муса с Альбиной под угрозой оружия вытворяли на шесте, неподвластно описанию пера. Саид захлопал в ладоши, захлопала и Фарида. Саид доставал из карманов брюк доллары, пачками швырял их двум стриптизёрам, крутящимся на шесте.
Вскоре ему эта игра надоела. Его ум переключился на другую игру. Приказал:
– Всё, тохта![15] Фарида, выключай музыку! Фу, какие бесстыжие! Какой разврат!.. Стриптизёры, быстро одеваетесь!.. Начинаем новую азартную игру! Называется «Жмурки амазонок». Муса, завязываешь обеим девушкам глаза. Каждой в руки вкладываешь по одному «перу». Альбина убегает, Фарида за ней гоняется! Кто кого завалит, та бойцом входит в мою команду. За год озолочу! Всё! Начали! Время пошло!
– Этому не бывать! – напряглась Фарида.
Саид с оружием пошёл на неё. Фарида отступала, нагибаясь, рукой ощупывая пол. Куда же отлетел её кинжал, выбитый Саидом?
– Что ты на полу потеряла, крещёная? Не это ли? – протянул ей кинжал. – Ну что, обидно?! Прежде чем что-то молоть языком, сначала надо было шевелить своими куриными мозгами!
Схватил её за волосы, подтянул к своим губам, что-то горячо зашептал на ухо. Фарида больше не сопротивлялась. Муса шёлковыми шарфами завязал девушкам глаза. Каждой в руки вложил по кинжалу.
– Фарида, Альбина, игра началась! Пусть каждой из вас улыбнётся удача! Предупреждаю: кто остаётся на ногах, остаётся и в тренде!
И девушки, навострив уши, прислушиваясь к шагам, закрутились!
Саид подвёл Мусу к столу. Коньяк в бокалы налил до краёв. Выпили, закусили, ещё раз выпили. Саид повеселел. Альбина, пользуясь тем, что Саид отвлёкся, развязала глаза, приоткрыла дверь, подобрав одежду с пола, выбежала. Побежала к реке, намереваясь спрятаться среди кошар.
Саид выхватил из ниши пещеры автомат Калашникова. Передал Мусе, приказывая:
– Догнать и обезвредить!
Муса с Фаридой погнались за Альбиной. У реки Муса настиг беглянку. И первый брошенный камень попал ей в затылок. Девушка упала как подкошенная. В два-три прыжка Фарида оказалась над ней. Не успел Муса и глазом моргнуть, как Фарида профессиональным ударом кинжала между лопаток добила подружку.
Вдвоём приволокли её тело к пещере. Саид вынес лопаты. Указал на место недалеко от пещеры:
– Выкопать яму и зарыть!
Земля оказалась рыхлой, податливой. Муса с Фаридой, меняясь, выкопали яму. Закинули туда бездыханное тело, засыпали землёй. Сверху обложили могилу дёрном, чтобы никто не догадался, что здесь может быть погребён человек. А оставшуюся землю унесли подальше в лес, разбросали.
Шашлычник, будто рядом ничего не случилось, продолжал жарить мясо.
Муса, кивнув на него, спросил:
– С ним как быть?
– Да никак! Он глухонемой. Ты хоть представляешь, сколько этот хладнокровный убийца за свой век отнял жизней? Со мной сидел в одной камере. Он – могила.
На майдане обновили стол, вновь сели пировать. Втроём пили до утра, горланили песни, танцевали голыми, вызывая дух убитой ими несчастной Альбины.
Глава четвёртая
Нарима, когда ей исполнилось семнадцать лет, вышла замуж за человека в два раза старше себя. От него она родила Фариду. Затем друг за другом родились два сына. Отец был строителем-бетонщиком. В Степанакерте он строил многоквартирные дома. Но с отцом на стройплощадке случилось несчастье – сорвался с лесов, упал, разбился насмерть.
Когда со дня смерти мужа прошло сорок дней, мама сдала сыновей в детский дом. А сама привела другого мужчину. От него она одного за другим родила ещё троих детей.
Второй муж мамы, отчим Фариды, оказался человеком злым, скандальным. Подрабатывал он где попало, чаще уборщиком в кафе, ресторане. Всё, что там зарабатывал, пропивал. Мама работала официанткой в ресторане. Семья жила её доходами. Отчим каждый вечер возвращался домой нетрезвым, часто приходил еле держась на ногах. Дома, если жена не давала ему продолжить застолье, устраивал скандал. Требовал от Наримы денег на продолжение застолья. Когда она отказывала, он, человек огромного роста, вооружённый кулаками-кувалдами, зачастую избивал до синяков и жену, и падчерицу. Мама Фариды сама была не без греха. Временами возвращалась домой с запахом спиртного. Порой совсем не приходила на ночь. Своё отсутствие объясняла тем, что пришлось работать в ресторане до утра.