Или сидят допустим дети вокруг стола в деревенской школе, а учительница загадывает им загадки из журнала мурзилка.
«Чтобы спереди погладить, нужно сзади полизать» — загадывает учительница. «Марка!» — хором отвечают дети.
«Ты пожми его немножко — станет твёрдым как картошка» — «Снежок!» — снова хором кричат дети.
«У какого молодца лихо капает с конца?» Дети недоуменно молчат, переглядываются.
Тут слышен громкий стук капель. Все поворачиваются и смотрят на самовар в углу, у которого каплет из крантика.
Тогда к самовару подходит мальчик и повязывыет ему Клобучок.
Да много чего можно напридумывать. Можно например пропитывать Клобучок эвкалиптовым маслом, экстрактом алоэ или другими полезными притирками — чтоб справный был Хуй, да гладкий, чтоб прямо глаз не отвести. Мужики, они свой Хуй все страшно любят и будут просто толпами за этими клобучками ломиться, точно говорю.
Когда я был ещё молодой, я был очень большой идиот. Нельзя сказать, что за многие годы, прошедшие с тех пор я им быть перестал, но многих штук я уже себе не позволяю, потому что нельзя.
Ну вот например я тогда не знал что у женщин бывает Святое. И как-то раз предложил шутки ради одной малознакомой девушке выйти за меня замуж. К моему огромному изумлению, она немедленно согласилась. А когда я ей рассказал, что это я так пошутил, я тут же приобрёл себе страшного Врага. С тех пор я больше так никогда не шучу.
Вообще в те времена у меня были очень непростые отношения с девушками.
Например, я тогда ошибочно полагал, что девушку можно оскорбить стоящим по её поводу Хуем и очень конфузился, когда этот постыдный факт как-то проявлялся во время, скажем, совместного танца. Это сейчас я знаю, что при помощи стоячего Хуя женщину можно в самом худшем случае рассмешить, но совсем никак невозможно оскорбить её женское достоинство.
А в целом конечно, были у меня тогда с девушками очень непростые отношения. Нет, конечно я не так уж был совсем лишён женской ласки — нельзя жить в общежитии педагогического института и быть совершенно лишённым женской ласки, невозможно это, но всю эту ласку оказывали всё время не те, не там и не так. А которые были те — они еблись с такими уж уродами и мудаками, что просто хоть плачь. Ну вот как можно быть такой дурой, чтобы ебаться не со мной, таким замечательным, а с вот ЭТИМ. Я ж с ним водку каждый день пью и знаю его как облупленного.
Ну вот сидят допустим юноши и девушки, пьют вино семиреченское. И с кем спрашивается уйдёт в дальние покои самая лучшая девушка? Правильно — с гитаристом, который спел ты-вдруг-садишься-за-рояль-снимаешь-с-клавишей-вуаль. Ну или а-ззаходите-к-нам-ннам-на-огонёук.
И вернутся они часа через полтора печальные и помятые, и осыпались с самой лучшей девушки краски, смотреть даже неё противно. Ну как будто она при тебе съела из урны окурок.
А потом прошло много лет. И стал я умудрённый и повидавший. И ебитесь кто с кем хочет — не жалко это и не удивительно.
Когда-нибудь я про это тоже чего-нибудь скажу, но не сейчас, нет, лет в семьдесят наверное. А то все живые ещё пока.
Сегодня не пошёл:
1. В фонарные бани с математиком Дужиным и японцем Смоленским.
2. На культурное мероприятие по чтению порнографических текстов с Курицыным и Беломлинской и ещё кто-то там должен был быть.
3. В Эрмитаж с Катей Сквонк. Никогда я не побываю в Эрмитаже, никогда.
Вместо этого сидел весь день дома, тупо пялился на подводные лица в тусклом моём телевизоре, они разевали рты, что-то наверное говорили очень умное и красивое. Ещё доиграл игрушку про джыдайскую академию. Я там сделал себе специального персонажа — девушку с Рогами и Голой Жопой. Вообще любой человек, даже если он девушка, когда с Голой Жопой, он становится трогательный и беззащитный. А если он ещё при этом размахивает Световым Мечом и говорит торжественные джыдайские тексты про Тёмную и Светлую сторону Силы, тогда вообще можно разрыдаться просто. Очень печальная получилась игрушка, хотя мы всех как всегда победили, хули там.
А вот возьму и ещё один стишок напишу. Что-то стал я печальный и сентиментальный.
Стишок тоже очень совсем старый и опять про осень, больше я так думаю ни про что писать стихов и не следует. В этом и только в этом отношении я поддерживаю Александра Сергеевича Пушкина, царствие ему небесное.
Осенней скушною порой
с души слезает позолота,
ломает челюсти зевота
и вылезает геморрой.
Осенней скушною порой
приходит время пресной прозы
и тело стынет на морозе
шестиконечною звездой.
Осенней скушною порой
съедает ночь сырое утро,
богобоязненно и мудро
звенит мерзавец заводной.
Осенней скушною порой
кого-то жалко отчего-то
и запирает Бог ворота
в небесный город золотой.
А что правда что ли Мамонов умер? Я что-то запереживал.
Мамонов должен дожить лет до ста пяти, а иначе это всё вокруг не имеет совсем уже никакого смысла.
Совсем с утра позвонила матушка поздравить меня, и я подумал, что наверное это очень печальное занятие — поздравлять своих детей с сорокалетием.
Зато если внуков поздравлять с сорокалетием — это занятие уже нихуя не печальное, а вполне даже оптимистическое. А если правнуков, то совсем заебись — очень интересно было бы посмотреть на их лица. Ну и так далее.
Вообще, все наши печали происходят от того, что ничего, ровно ничего не можем мы довести до окончательного логического конца. Какие-то мы все тут промежуточные, от чего и переживаем всё время.
А так, спасибо всем кто поздравил. Приятно оно, чего уж там.
Когда-то давно, в те времена, которых уже никто не помнит, даже я толком не помню, появились в мире цветные телевизоры.
Стоил такой телевизор сумасшедшие совершенно деньги — рублей шестьсот или даже восемьсот при средней зарплате рублей сто сорок в месяц.
Счастливых обладателей цветных телевизоров все завистливо спрашивали: «Ну как? Ну как оно?»
Обладатели отвечали смутно: хоккей, говорили, хорошо смотреть. Ну или фигурное катание. Потому что формы у них у всех ярко выраженного цвета. А лица, ну что лица — у одного посинее, а у другого помалиновей.
Это мне Житинские подарили вчера небольшой телевизор, и я пришёл к такому выводу, что лучше всего по нём смотреть формулу-один — очень уж там команда феррари оранжевая.
А так в целом никаких нету претензий к этому телевизору: трава в нём очень сильно зелёная, и небо в нём до того синее, что просто охуеть, а это ведь в простой нашей и неказистой жизни встречается далеко совсем не каждый день.
Октябрь
Вообще все приличные люди обязательно не менее трёх часов в день стоят в пробках. Какой-то злой сумасшедший профессор, управляя при помощи тайных лучей светофорами, устраивает пробки во всех местах, где бывают приличные люди.
Приличные люди вынуждены были даже поручить другим людям изобрести мобильные телефоны, чтобы извещать своих Партнёров о том, что они стоят в пробке. И Партнёры тоже кричат с другого конца, что да, да! И мы тоже в пробке! И когда же это кончится!
Зато я вот ни разу не бывал в пробке. Ну или может раза два, когда ехал куда-нибудь с Приличными людьми по каким-то их делам.
А по своим делам я обычно езжу когда все приличные люди уже давно уехали, а назад ещё не вернулись.
А вообще, на месте приличных людей я бы сильно не пиздел.
И дело не в том даже, что жестяной ящик для перевозки одного приличного человека занимает на дороге ровно столько же места, сколько железный ящик для перевозки аж тринадцати неприличных человек по заранее определённому маршруту. Это ладно, это хуй с ним.
Страшно другое: ведь именно приличные люди установили, что для того чтобы был Порядочек, все люди обязаны приехать на работу во столько, а уехать с неё во столько. В пятницу вечером все люди обязаны веселиться в заведениях, в субботу утром ехать на дачу, в воскресенье вечером с неё вернуться, чтобы в понедельник утром опять все одновременно набиться в метро, автобусы и всё на свете забить своими туловищами и автомобилями. А то иначе получится не Порядочек, а Бардак.
И главное — совершенно непонятно зачем оно это всё ВООБЩЕ нужно? Чего они там делают на своих работах такого уж охуительного?
Есть вообще страшное подозрение, что всё это одно какое-то непрерывное толпотворение, флэш-моб, как принято нынче выражаться. Какие-то люди собираются с бессмысленной какой-то целью в одном месте, навешивают на пиджаки таблички с непонятными словами, вроде «менеджер по инвестициям», «менеджер по менеджменту пиара ивестиций», «менеджер по пиару менеджмента инвестиций», ну или ещё какие-то.
И единственная задача этих людей состоит в том, чтобы непрерывно шевелить руками и ногами. Сидеть неподвижно нельзя, спать нельзя, даже зевать нельзя. Иначе человек считается бездельник и его прогоняют из флэш-моба. А он этого очень боится, потому что кроме как флэш-мобом он ничем заниматься не умеет уже.
Вот пригласите двух-трёх менеджеров по пиару инвестиций и попросите их ну хотя бы зашпаклевать потолок в ванной и посмотрите, чего они вам нашпаклюют. Самый дикий туркмен из самого дальнего кишлака руками только разведёт.
А я тут посмотрел очень кстати по телеканалу рамблер кинофильм про полёты во сне и наяву.
Там значит такая история: мужику вот-вот исполняется сорок лет и он стало быть от этого сильно переживает — дескать, а хули он тут вообще делает? Ну и доебался до всех до единого, выяснил само собой, что никто он никому, а если кому-то кто-то, то это ему самому нахуй не нужно. И никто вообще его не любит и он сам тоже никого не любит, и мудак он и говно, и закапывается он в сено, чтобы там помереть, но не помирает конечно, такие козлы в сене не мрут.