Нет, никогда я этого не узнаю.
Да, спасибо всем, кто поздравил. Глупо как-то отвечать через сутки, но тем не менее.
Вчерашний мой день рождения удалось уничтожить без особенных происшествий. Все живы и даже относительно здоровы. Чего смело можно пожелать практически всем из ныне живущих.
Я никогда вот не бывал Очень Важной Персоной, такова уж моя печальная участь. Но внутри Зон для этих самых персон бывать иногда случалось.
Там в общем-то неплохо — охрана и милиция все приветливые, регистрацию не спрашивают, никогда не скажут «куда лезешь», а скажут «Вам лучше пройти сюда», смотрят преданно и даже похоже ждут на чай.
Зато только стоит только перейти линию этой Зоны, как та же самая милиция валит тебя на пол, роется в сумке, отбирает всё пиво и грозит кандалами.
Но впрочем, хуй со мной — я больше переживаю за тех, кто ВСЕГДА находится внутри этой зоны. Они ведь даже если бы и захотели, всё равно не могут из неё выйти, потому что всегда носят её вокруг себя. Сядут в машину — эту зону образуют мотоциклисты, приедут домой — снайперы. И вот посмотрят они вокруг — все улыбаются, хорошо им. Пойдут в другое место — там тоже все милые и добрые. Вот они и думают, что везде так. А рассказать как оно на самом деле им некому. Потому что помощники их, которые вроде бы должны всё знать, они тоже в метро не ездят. Посмотрят эти помощники иногда телевизор, или прочитают в газете что-нибудь неприятное и возмущаются — врут ведь! Ведь не так оно всё! Не то чтобы эти помощники мерзавцы, нет они наоборот за Справедливость. Звонят они сердитые в редакцию и там какого-нибудь журналиста тут же под жопу — чтоб не пиздел больше.
Вот Ельцын был молодец. Однажды, как раз перед тем как он стал Президентом, сел он как-то раз в троллейбус (автомобиль москвич у него тогда как раз сломался) и поехал в поликлинику получать бюллетень по ОРЗ, чтобы не ходить на работу. Неизвестно, что он там увидел, но как только он прогнал Горбачёва, он тут же махнул рукой Гайдару и Чубайсу: «Продавайте всё нахуй!». Ну, тех-то два раза просить не надо.
И вообще он был неплохой, Ельцин, весёлый хотя бы. Пел, плясал, с моста падал. И люди при нём служили тоже весёлые — один рыжий, другой говорил смешно, третий в кинофильмах с голыми бабами снимался — ну чисто двор покойной императрицы Анны Иоанновны. И щёки у всех — во! морды румяные, лоснятся. Пусть и наворовали, так оно хотя бы им впрок пошло.
А нынешние что? У кого из них можно запомнить хотя бы лицо и фамилию, не говоря уже про должность? Крысиные усики, рыбные глаза, жабьи рты, а то и вообще ничего — пусто. Один только премьер-министр похож на состарившегося пупса, да и тот если неосторожно пошевелится, так оно всё сразу потрескается и осыплется. Какие-то всё потусторонние тени — то ли ещё не воплотившиеся, то ли уже развоплощающиеся. А скорее всего они такие и есть — вечно между той стороной и этой.
Царь Горох когда-то воевал с Грибным Царём, так вот именно так должен был выглядеть отдельный Бледнопоганочный Полк.
Даже и Юрий Михайлович Лужков, которому, казалось бы всё нипочём, и тот ссутулился, осунулся, куплетов больше не поёт и монологов под Жванецкого не читает — не время. Проснётся только иногда ночью и мечтает: вот бы построить что-нибудь этакое Грандиозное и никому не нужное, чтобы все вокруг охуели и с восхищением говорили: «Да ты, Юр Михалыч, совсем ебанулся!» Но нет — вздыхает Юрий Михайлович и снова лезет под одеяло — пустое всё, пустое.
Октябрь
Между прочим сегодня кажется день рождения у Вовки.
Благодаря Вовке я приобрёл множество полезных и даже секретных знаний: я знаю всё про нефтеналивной терминал в порту Высоцк, какие сигналы должен подавать капитан перед входом в порт, где берут лоцмана и даже про то, сколько запасов сурьмы разведано в Якутии.
В самые тяжёлые минуты моей жизни я занимаю у Вовки немного денег. Вовка денег просто так не даёт — он обязательно сначала рассказывает мне о том, что так, как я живу, жить нельзя, потом поит меня кофием из специального аппарата (не помню сколько там паскалей давление, но именно столько, сколько нужно) и только потом отпускает. Ещё у Вовки работают три бывших матроса, они тайком от Вовки всегда обязательно поят меня коньяком.
Когда-то очень давно я сочинил даже про Вовку разные истории{2}, но они к сожалению все до единой неправда.
Ах! какую машину я поймал вчера на углу каменоостровского проспекта и улицы профессора Попова (в Петербурге принято всегда, при назывании улиц и площадей, называть звания, имена и отчества: никто никогда не скажет «остановите на площади Толстого», обязательно скажут «Льва Толстого»). Я был несколько выпимши и поэтому забыл, что я не блондинка, чтобы возле меня останавливалась такая машина. Ну в общем большая и толстая. Ну я значит открываю дверь: «Кондратьевский-Бестужевская» говорю. Потом вижу что всё переднее сидение завалено хризантемами. «А? Что! Ты кто? Пшол! Пшол вон!» — закричал водитель.
Нет, ну понятно, что первой моей рефлекторной реакцией было сказать «а кусай ты захуй, перхоть ты подзалупная». Но я не стал ничего этого говорить. Во-первых потому что он выскочит и начнёт Пиздеть, потом начнёт махать руками, возможно даже набьёт мне морду, а вопрос тут какой-то до такой степени второстепенный, что морды жалко, а во-вторых (и самое печальное) проблема состоит в том, что я его в общем-то понимаю.
Ну неприятно ему нас видеть — выпивших своих соотечественников в мятых штанах и пыльных кроссовках, тем более в тот момент, когда, судя по хризантемам должна к нему вот-вот выйти та самая прекрасная блондинка, которой я безусловно не являюсь.
Вот это самая большая моя проблема — я их всех в принципе понимаю и даже наверное жалею. То есть хуёвый я боец. Когда их всех повытаскивают из толстых машин, я вряд ли буду пинать их ногами.
Да мне даже президента Путина жалко, вы будете смеяться. Ну вот нашёл мелкий чиновник оброненное кем-то колечко, стал властелином всего, и искренне верит, что он молодец и что вот ещё чуть-чуть и всех победит. И никто не скажет ему, чтобы посмотрел он на своё лицо в зеркале — ни равнодушные его подданые, ни верные соратники. Жена одна наверное что-то понимает, но он с ней не разговаривает в последнее время.
Вот кого, кстати, больше всего жалко — это как раз её. Мы-то чего. Не таких видали.
В Петербурге наконец-то судят скинхедов — убийцев таджикской девочки, как и было строго-настрого приказано Валентиной Ивановной Матвиенко.
Из более подробных пояснений впрочем выясняется, что девочка вообще-то не таджикская, а цыганская, и вообще не та девочка. А с другой стороны какая в жопу разница — таджики там, цыганы. Чернявые все, в цветных юбках, всегда беременные — хуй их разберёшь кто есть кто.
Очень похоже на рекламу какого-нибудь сотового оператора в метро: «ВСЕ ЗВОНКИ БЕСПЛАТНО!!!!!!» написано огромными буквами. В конце предложения стоит звёздочка. В правом нижнем углу крошечная надпись про то, что не все, а только входящие, если вам звонят с правильного тарифа, а исходящие бесплатно только двадцать девятого февраля, при условии, что оно выпадает на пятницу, и не весь день а с двух часов ночи до четырёх утра.
Но приятное впечатление уже осталось.
и в отличие от автора этой строки, угодившего таки в орденоносцы третьей степени, он пока работает, тьфу-тьфу-тьфу.
За последние несколько месяцев я благополучно просрал несколько чрезвычайно выгодных предложений, единственным недостатком которых было то, что они мне были нахуй не нужны.
Так, в частности, я так и не поработал с Виктором Шендеровичем над сценарием к кинофильму Вавилен по роману Пелевина. И никогда уже Константин Хабенский и Мила Йовович не произнесут выдуманных мной слов и не совершат предписанных мной действий. А всего-то и надо было — выпить немного водки и искренне написать, что я на самом деле думаю про черновой сценарий Шендеровича. С тех пор из-за той стороны зеркального стекла более никаких сообщений не поступало.
Можно было бы ежемесячно ездить на разнообразные писательские форумы балтийских государств, но я (опять же выпив немного водки) вместо того, чтобы выразить тёплую благодарность организаторам, чёрство ушёл обедать с двумя литовскими девушками (совершенно между прочим платонически), просто потому что они были гораздо приятнее, чем все эти вместе взятые писатели, и тем самым этих писателей и организаторов, кажется чрезвычайно оскорбил.
Сейчас осталось ещё одно дельце, которое, я судя по всему тоже благополучно проебу и стану окончательно счастливым.
До гипотетической получки осталось триста рублей, и совершенно непонятно, почему я такой довольный. А вот довольный и всё. По-моему я всё же очень охуительный молодец.
Более всего мне не даёт таки покоя тайна председателя футбольного союза Вячеслава Колоскова.
Какое волшебное слово он знает? Ну вот помните в киносериале Дживз и Вустер (чрезвычайно прекрасный сериал кстати) было такое слово на букву Ю, которое непременно делало неприятеля тихим и покорным.
Вот. И подумайте теперь над тем словом, которое знает Вячеслав Колосков. Какое слово может быть одинаково страшным для Горбачёва, Ельцина, Путина, и возможно даже что для Андропова, Черненко и Брежнева. Нет такого слова. А с другой стороны получается что есть. Вот у меня тут половина ленты фантасты или просто так ебанутые — ну вот придумайте что-нибудь. А вот Хуй. Не может такого слова быть. А у Колоскова оно есть.