Комментарии
1
От составителя — ниже приведены те самые «беседы», из-за которых началась история:
Беседы о Православии
Многие народы увлекаются расширением сознания. Для этого применяются различные вещества и заклинания. Расширив таким образом своё сознание, народы некоторое время охуевши наблюдают вращение бесконечного пространства, беседуют с Господом Богом или же с Сатаной — это кому как повезёт, а затем неизбежно возвращаются назад, домой — к толстой своей жене и аккуратным деткам, бреются и идут на службу.
Совсем другое дело — Православные народы. У Православного человека сознание и без того расширено до такой степени, что он его никак не может сфокусировать для какой бы то ни было полезной деятельности. У Православного степь да степь кругом, и всю-то он вселенную проехал, и глядит Православный на небо, всё думку гадает, а вот под ноги никогда не глядит и поэтому вечно то в говно наступит, то морду себе разобьёт. Ходит Православный обычно грязный и в дому у него живёт свинья, потому что вся эта мелкая хуйня для Православного неинтересная.
Поэтому Православные пьют Водку. От Водки сознание наоборот сужается, за что её и не любят другое народы. Православный же, выпив три-четыре стакана, некоторое время сидит неподвижно, затем замечает рядом с собой супругу. 'Да ты же СУКА!' — говорит Православный с изумлением и бьёт супругу в рыло.
После этого он вытаскивает из-под стола за ухо сопливого и, тоже с рождения Православного, двоечника, требует дневник и затем порет ремнём.
Исполнив таким образом за пятнадцать минут те обязанности, на которые у других народов уходит вся жизнь, Православный подпирает щёку кулаком и некоторое время поёт песнь. Затем он падает мордой в стол и засыпает.
***
Истинный Православный очень редко ходит в церковь. В церковь в основном ходят старухи, но не для того ходят, чтобы прикоснуться Божьей благодати, а только для того, чтобы попиздеть там на срамных девок, а потом ещё прийти домой и долго пиздеть на невестку, внучку и жучку за недостаточную набожность.
Это, однако, вовсе не означает, что Православному ходить в церковь возбраняется, Православному можно ходить куда угодно — хоть в синагогу, хоть в мечеть, ему ничего повредить не может. Но во время Божественной Литургии Православный обычно засыпает, а в Православных церквях заведён такой порядок, что в них ни сидеть, ни лежать, ни пить Водку нельзя, а то бы конечно Православные давно там все поселились с матрасами и бабами.
Поэтому Православный вместо церкви идёт в Русскую Баню, где и осуществляет служение Господу путём поливания себя кипятком и бичевания себя веником.
При этом за пару часов Православный наносит себе такой же объем страданий, который какой-нибудь иезуит с плёточкой испытывает за месяц. Таким образом, при условии, что Православный будет париться в бане хотя бы раз в две недели, он будет считаться в два раза набожнее иезуита.
Однако нужно отметить, что из-за разного температурного режима служения Господу, конечные продукты отличаются примерно так же, как жареная рыба от вяленой.
А какую рыбу предпочитает наш Господь — того нам знать не нужно.
***
Всякий человек, попадающий в зону действия Православия, автоматически становится Православным, даже если он в гордыне своей почитает себя иудеем, мусульманином, буддистом или вовсе неверующим, то есть представляет себе земную жизнь совершенно неправильно. В частности, он полагает, что всякое его действие должно иметь некоторый логический результат.
К примеру, такой человек совершенно уверен, что если он заплатил за горячую воду, то ему достаточно отвернуть кран и оттуда потечёт именно горячая вода. А если не заплатил, то, соответственно, не потечёт. Именно так он представляет себе справедливость.
И не догадывается он, что в зоне действия Православия есть другая, Высшая Справедливость — когда будь ты святой или грешник, полагаешь ли ты себя хозяином мира или же ничтожным червём, трижды ты заслуженный академик или кондуктор трамвая, принц ты или нищий — всё равно однажды, когда дни станут длинными, а ночи короткими, придёт в неведомое место неизвестный человек и повернёт вентиль. И будешь ты ковырять мизинцем в кране, с тоскою прислушиваясь к тому, как уходят под землю последние капли когда-то горячей воды.
И тщетно роптать, и некому жаловаться ибо не служит этот человек ни Господу, ни Дьяволу, ни Добру, ни Злу, не простирает он чорные крыла и дышит он не Небесным Огнём, а всего лишь перегаром. И насрать ему глубочайше на Справедливость, и на тебя ему тоже насрать. И на самом деле это и есть единственный правильный способ осуществления этой самой окончательной справедливости.
Некоторые же люди, возомнив о себе слишком много, полагают, что можно обмануть Высшую Справедливость путём установки водогреев, газовых колонок и прочих произведений суетливого инженерного ума. И морщат такие люди нос, с презрением наблюдая потных и вонючих своих соотечественников.
Но нет никаких преград для Cправедливости — всё равно однажды что-то треснет, вспыхнет, лопнет и явится к такому человеку всё тот же серый и похмельный Ангел Справедливости. Натопчет этот человек по всей квартире цементными своими сапогами и прочтёт над смесителем заклинание, длинное и бессмысленное как всякая человеческая жизнь. И будут помянуты в этом заклинании лишь простые и важные понятия, такие как Мама и Папа, Хуй и Пизда, Говно и Жопа. И если правильно произнесёт он это заклинание, то треснет и лопнет уже всё окончательно, хлынет ржавая вода и потечёт из унитаза зелёная жижа.
И не надо морщиться — это ВЫ насрали, родные ваши и близкие, и все, кого приручили вы, и те, кто приручил вас.
А ещё вы узнаете множество некрасивых слов, таких как Стояк, Сальник, Прокладка и Пакля. И как раз этой самой пакли у похмельного человека с собой нет. А где её, спрашивается, берут, эту паклю? Попробуйте зайти в любой магазин и попросить полкило пакли, обязательно попробуйте. Рвут ли её с ветвей особых деревьев или же растёт она в подземных пещерах? Где находится ключ от тайной комнаты, в которой перекрывают Стояк?
Никто этого не знает и не узнает никогда. Кроме Ангела, конечно. И поэтому обязаны вы налить ему стакан и дать ему все сокровища, каких он только пожелает, и быть ещё ему благодарны, что вот взял, не побрезговал.
Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что Ангел, как правило, ни от чего не отказывается. Ангел — он на то и Ангел, чтобы ничем не брезговать — ни нами самими, ни дарами нашими.
И если придутся ему по вкусу ваши подношения, тогда дня через три нарвёт он для вас в тайном месте Пакли, и после этого некоторое время вода в вашем доме будет течь только тогда, когда ей позволят, и из того крана, из которого положено. Но время это будет не очень продолжительным, дабы не возгордились вы и не забыли, кто вы есть на самом деле.
2
Про Вовку
Однажды, когда Вовка еще был мореходом, ему по какой-то нужде понадобилось на Галапагосские острова. Вовка три раза обошел вокруг света, но Галапагосских островов так нигде и не нашел. С тех пор Вовка как увидит глобус, так хохочет. «Ну и дураки же вы все», говорит.
Однажды Вовка приехал в Норвегию и пошел в дом Фритьофа Нансена. Там он сначала два часа всех бранил за то, что в доме девяносто лет не делали ремонта, а потом украл с полки портсигар Фритьофа Нансена. А когда норвежцы попросили его положить портсигар обратно, Вовка притворился, что не понимает по-норвежски ни слова. Так и не отдал.
У Вовки было семь автомобилей, по числу дней в неделе. В понедельник он ездил на шевроле, во вторник — на порше, и так далее. А по воскресеньям он ездил на базар за картошкой в ролсройсе. Но однажды в воскресенье, когда Вовка заводил свой ролсройс, чтобы ехать на базар, у того случайно отвалились две двери и колесо. А отвертку, чтобы привинтить их назад, Вовка забыл на работе. Так и просидел все воскресенье дома. Не на метро же ехать.
Когда Вовка перестал быть мореходом, он решил стать начальником. Он завел себе большую комнату, на дверь повесил пароходный гудок и сел ждать. Если кто-то заходил в комнату, Вовка тут же сажал его за стол и четыре часа учил, как измерять расстояние линейкой. Иногда гости приживались и становились вовкиными подчиненными. Тогда Вовка учил их как нужно держать отвертку, как скреплять бумагу скрепками, как разворачивать газету и многим другим полезным вещам.
Однажды Вовка попросил издателя Житинского напечатать книгу с картами для мореходов. Но издатель Житинский все перепутал: он поместил Финляндию в Африку, а вместо Австралии было стихотворение самого издателя Житинского вверх ногами. Тогда Вовка вызвался починить машину издателя Житинского и специально сломал в ней тормоза. Но когда издатель Житинский выезжал без тормозов из вовкиного гаража, он врезался в вовкин кадиллак, у которого тут же отпали все двери и провалилась крыша. Тогда Вовка продал издателю Житинскому компьютер…
… а когда уехали пожарные…
… а когда Вовка выписался из больницы…
… а когда издателя Житинского выпустили из тюрьмы…
Но отношения сохранились неплохие, тьфу-тьфу-тьфу.
Однажды Вовку очень увлек вопрос прохода по Северному Морскому Пути.
Как-то раз он даже чуть не дошел в сложных ледовых условиях до морского порта Дудинка. Но там Вовку поджидала неприятность, потому что мимо проходил атомный ледокол «Сибирь» и поломал вокруг Вовки весь лед. Вовка чуть не утонул, но к счастью его заметили с ледокола и выловили из воды. На ледоколе Вовке налили стакан спирта, он его выпил, очнулся и засобирался дальше. Тогда Вовке налили еще один стакан спирта и слегка оглушили по голове. После этого его заперли в камбузе и отвезли домой в Петербург.
Однажды Вовке поручили снять со льдины полярников.
Вовка нашел полярников сразу и, чтобы было удобнее вылавливать их из воды, разломал им всю льдину. Затем он выловил полярников и налил каждому по стакану спирта. Полярники выпили спирт, сделались буйными и набили морду всему экипажу. Оказалось, что они совсем не те полярники, и вообще плыли в Америку по делам фирмы, а когда Вовка поломал льдину, у них утонул сейф с круглой печатью.
С тех пор Вовка не очень любит снимать полярников со льдины, и когда ему это поручают, он берет в поликлинике бюллетень и сказывается больным ОРЗ.
Однажды Вовка решил выучить японский язык. И выучил. Только вместо японского он по ошибке выучил китайский, потому что у них иероглифы очень похожие.
Как-то раз в Петербурге к Вовке в гости пришел японский профессор. Вовка сначала страшно удивился, что тот по-японски не может двух слов связать, а потом попросил у профессора визитную карточку. Когда профессор дал ему карточку, Вовка два часа над ней хохотал, еле водой отпоили.
С тех пор Вовка стал невысокого мнения о японских профессорах. Зато он иногда переводит на русский язык японские стихотворения и посылает их в различные газеты. Газеты берут стихотворения с удовольствием, иногда просят еще.
Вовка и его сотрудники очень любили коньяк.
Однажды издатель Житинский решил над Вовкой подшутить и стал каждый день подсылать к нему художника Горчева с коньяком, надеясь, что Вовка забросит работу, а потом пересчитает свои деньги, воскликнет: «Боже мой, я банкрупт!» и застрелится. Только у издателя Житинского ничего не вышло, потому что Вовка и его сотрудники выпивали весь коньяк, но деньги им все равно откуда-то приносили. Вовка и сам каждый раз удивлялся — от кого? за что? но деньги всегда брал с удовольствием.
Наоборот, сам издатель Житинский в конце одного месяца пересчитал свои деньги и воскликнул: «Боже мой! Я банкрупт!». Но стреляться тоже не стал. Вместо этого он прогнал с работы художника Горчева и купил на его зарплату бензин, чтобы ездить в автомобиле.