Вокруг семь дочерей веселых, —
Сидит царица Лорелея,
Красавица и ворожея,
Подводным царством володея.
Дворец великой чаровницы
Скалой снаружи громоздится,
Внутри же — выстлан перловицей,
Она заветный клад хранит.
Она на страже вечно будет
И если кто-нибудь смутит, —
Певец, рыбак — речной покой
Шлет семикратной чередой
Послушных дщерей верный строй
Повыведать, кто он такой.
Кримхильда вслушивалась в слова, которые шептала змея, наклоняясь все ниже и ниже, пока не упала, лишившись чувств.
— Ей дурно! Помогите! — закричал Анис.
— Помогите! — вторила ему Фанни.
Королевна открыла глаза:
— Этот голос… голос змеи… я слышала… во сне…
— Милая моя, о чем вы? — наклонился к ней Гунтер.
— Она приняла старого Тассо, нарядившегося Водяным, за какую-то змею и испугалась, — ответил за Кримхильду Анис.
— Ничего, это пройдет, — произнес задумчиво Гунтер.
— Фанни, Гунтер, помогите мне, — приподнимаясь, прошептала королевна.
— Трубачи, трубачи! Трубите! И немедленно шутов сюда! — закричал Гунтер.
Один за другим выбежали шуты и жонглеры в разноцветных костюмах.
— Рыцари, бароны и прекрасные дамы! — закричал один из них. — Я расскажу вам о сокровищах графского ручья!
— Не слушайте его, благородные рыцари! — перебил другой жонглер. — Посмотрите на меня! Я искусно играю на цитре и делаю сальто!
Он несколько раз подпрыгнул и перевернулся в воздухе.
— А я расскажу вам о дядюшке Коати… вы никогда не слышали этой истории? — вмешался третий.
— Ах, сколько сказок мы знаем! — закричали они все вместе.
— Веселей, шуты, старайтесь, выходите из себя! — Гунтер захлопал в ладоши.
Кримхильда, наклонясь к Анису, спросила:
— Рыцарь, снились ли вам когда-нибудь странные, похожие на явь сны?
Юный Анис, поцеловав ей руку, учтиво ответил:
— Дама, есть лекарство от странных снов — запах роз и фиалок, звон лютни, прекрасный рыцарь у ног…
Но королевна, посмотрев на него, сказала:
— Нет, не ты мой рыцарь. Уходи.
Один из шутов пытался перекричать всех, он гримасничал и хлопал в ладоши:
— Вам угодно шлемы для зайцев? Уздечки для коров? Перчатки для собак? Имейте в виду, я ставлю также банки бычкам и пускаю кровь кошкам!
— А я рассказываю историю о сокровищах графского ручья, вот послушайте! — кричал другой.
Неожиданно все смолкли.
Кримхильда, взяв за руку Фанни, приготовилась слушать.
— Итак, — начал шут, — ветреной ночью Марию-Терезу, завернутую в пеленки из тончайшего льняного полотна, словно это был сам младенец Иисус в яслях, нашли у дверей господского дома. Когда ее подняли, на землю упал какой-то предмет. Это был крест, украшенный бриллиантами. На обратной стороне его были выгравированы две буквы — «С» и «И» и то самое число, когда девочку обнаружили.
Изабел Франсиск и его благородная, добрейшая супруга Мануэла в тот же день послала за священником, чтобы окрестить ребенка.
— Кузина! — сказал Мануэле священник, держа на руках крошечное создание. — Бог послал вам ее, не благословив собственными детьми, а посему эта кроха — ваша дочь, ваша наследница.
— Господи, но у кого могло хватить бессердечия, жестокости, кого Бог лишил разума, если у него хватило сил бросить этого ангелочка на произвол судьбы?
— Бог ему судья. Не думайте об этом, кузина Провидение принесло вам, к вашим дверям бесценный подарок. Примите девочку в свои материнские объятья.
В любви и заботе о ребенке они провели пятнадцать лет. Девочка была кумиром обоих супругов, которые делали все, чтобы она не чувствовала себя обделенной или несчастной.
Постоянно заботясь о будущем Марии-Терезы, Мануэла решила собрать для нее целое богатство — супруги старели, и она хотела быть уверенной, что их приемная дочь будет богата и обеспечена.
Она взяла старинный деревянный, покрытый лаком и отполированный руками и временем сундучок, принадлежавший некогда ее предкам, и положила на самое дно бриллиантовый крест. А потом каждый год клала туда новую драгоценность, не уступающую по цене кресту. Это были то жемчужное ожерелье, то браслет, усыпанный драгоценными камнями, то золотая массивная цепь, то тончайшая, похожая на паутину, венециануская золотая цепочка для волос.
Сундучок хранился в раздвижной стене часовни.
Вот и сегодня Мануэла собралась было положить туда новую драгоценность, но тут легкий шорох заставил ее вздрогнуть и обернуться.
Ей почудилось, что пресвятая Дева Мария стоит перед ней. А легкий голос проник Мануэле в самое сердце:
— Слушай! Ты умная и незлая женщина, ты много сделала для покоя и благополучия других. И вот что тебе нужно сделать сейчас. Поверь мне, — золото и драгоценные камни не могут помочь Марии-Терезе. Обрати эти сокровища в деньги и раздай милостыню страждущим!
— О нет! Я столько лет все это собирала, с радостью думая, что настанет время и моя девочка, моя Мария-Тереза будет счастлива узнать, что мать позаботилась о ней! Все, что здесь лежит — это будущее моей любимицы…
— Ты напрасно не веришь мне, Мануэла! Эти сокровища никогда не попадут в руки Марии-Терезы и никогда не принесут ей блага. У нее — свой крест, и ее удел — нести его достойно, так что подумай над моими словами!
Долго почтенная женщина была не в силах даже пошевельнуться, чтобы выйти из часовни. Нет, это не могло быть правдой, конечно же, это просто галлюцинация, дурной сон! Ее девочка должна быть счастливой.
А в замке уже начиналось празднество.
Безостановочно льющий дождь не помешал гостям прибыть в замок. Все говорило о том, как соседи и друзья любят Мануэлу и ее супруга. Мария-Тереза, вышедшая к ним, была немедленно окружена восторженными гостями, они, смеясь и целуя девочку, восклицали:
— Как она прелестна!
— Какие дивные глаза!
— Золотое сердечко!
— Смотри, сестрица, гляди в оба, чтобы ее, твою красавицу, не похитили!
— Ах, не говорите! Она же еще маленькая, моя дорогая дочурка!
На просторной галерее улыбающаяся Мануэла любезно встречала гостей.
Франсиск, ее супруг, целовал руки дамам и дружески приветствовал приятелей:
— Добро пожаловать, господа!
И тут он обратил внимание на незнакомого человека лет двадцати шести, с густой белокурой бородой, статного, крепкого телосложения.
— Кто это? — поинтересовался он.
Ему ответили:
— Это единственный сын Иеронимо. Его зовут Жетто, очень странный человек…
Гости зашептались, а супруги внимательно посмотрели на нового гостя.
А кто-то уже шепотом рассказывал, что в пятнадцать лет Жетто тайком покинул отчий дом, так как его не устраивала спокойная, праведная жизнь там, и начал вести жизнь грязную, преступную.
Супруги тем не менее приветствовали его, а потом сердечно встретили молодого друга, прибывшего издалека, из-за моря.
Мария-Тереза, представленная новому гостю, почувствовала волнение, когда встретилась с ним глазами.
Юноша тоже не сводил чистых, спокойных глаз с милого лица Марии-Терезы.
Но и молодой Жетто тоже был совершенно очарован красотой девушки. С волнением он почувствовал, что и его грешной души коснулась чистая, невинная, как первый весенний цветок, ласковость любви…
Но тут, дойдя до самого интригующего момента в рассказе, шут вдруг осекся, замолчал. И тут же другой весельчак, воспользовавшись моментом, подбросил в воздух разноцветные шары и громко запел:
О корабле «Катаринета»
Послушайте рассказ.
Ужасная история ждет, господа,
Ждет вас.
Он к черноземным берегам
Уж больше года плыл.
Припасы вышли, голод всем
Погибелью грозил.
Мочили и жевали кашу,
Не разжевать — жестка!
И все свирепей мучил голод
И смерть была близка.
Тогда решили кинуть жребий:
Кто будет умертвлен —
На старого витязя
Пал — о несчастье! — он…
«Взберись скорей, впередсмотрящий,
На мачту корабля,
Вдруг виден близкий берег там,
Вдруг там видна земля?»
«Не вижу, витязь, берега,
Не разгляжу я, чей…
Но вижу: целят тебе в сердце
Семь стальных мечей!..»
«Взберись повыше,
С мачты корабля
Вдруг виден берег,
«О, радость, витязь! Видны мне
С мачты корабля
Знакомый берег,
Знакомая земля!
И там я замок вижу,
При нем цветущий сад,
Среди деревьев
Три девушки сидят.
Одна прядет,
Другая шьет,
Прекраснейшая слезы льет…»
«Ты видишь дочерей моих…
Коль их смогу обнять,
Готов прекраснейшую дочь
Тебе я в жены дать,
И злата столько дам за ней —
Тебе не сосчитать!»
«Твой труд был тяжек, витязь,
Я злата не возьму!»
«Тогда дам белого коня,
Нет равного ему!»
«Мне конь не нужен, витязь,
Его мне не взнуздать!»
«Возьми мою «Катаринету»,
Чтоб витязем морским мог стать!»
«Увы, я, витязь мой, не знаю,
Как им управлять…»
«Какая ж для тебя, скажи мне,
Награда хороша?»
«Мне лишь одна нужна награда —
Нужна твоя душа!»
«Отыди, демон, искушеньем
Меня не побороть!
Вручаю мою душу Богу
И океану — плоть!»
Тут ангелом он был подхвачен
На белые крыла,
Исчез, в прах обратившись, демон,
И прояснилась мгла…
Но, встретив риф, «Катаринета»
В ту ночь ко дну пошла…
Тихо прошел меж гостями никем не замеченный карлик Отто. Дождавшись конца песни, он вышел на середину залы и подбросил вверх три красных мяча. Один из них разбился вдр