Как только Забияка упал, Аскэ повернулся и бросился бежать. Коскэнд ударил его мечом в спину. Куни завопила: «Убивают!» — выронила свой меч и помчалась обратно в рощу. Но зацепилась за ветви, и пока она пыталась освободиться, Коскэнд настиг ее и нанес удар. Она взвизгнула и упала. Гендиро, бежавший за ними следом, крикнул: «Ты убил ее, негодяй!» Он размахивал мечом, но деревья мешали ему, а Коскэнд, услыхав позади себя шаги, быстро повернулся и сунул ему меч между ребер. Куни и Гендиро были еще живы. Коскэнд схватил их за волосы, подтащил к большой сосне и привязал обоих к стволу.
— Неблагодарный негодяй, — произнес Коскэнд, обращаясь к Гендиро. — Двадцать первого июля прошлого года ты в отсутствие моего господина забрался к Куни. Когда я заспорил с тобой, ты показал мне письмо Сигмунда и избил меня обломком лука. Но главное в том, что ты, мерзавец, вместе со своей подлой любовницей, убил моего господина и покушался присвоить его имя и имущество. Ты помнишь это, подлец?
С этими словами он снова схватил обоих за волосы и потер их лица о кору сосны. Они плакали, просили пощады, умоляли о прощении, но Коскэнд не слышал их.
— А ты, Куни? — продолжал он. — Мать моя в память о твоем покойном отце помогла тебе бежать и даже показала дорогу. А знаешь ли ты, что из-за тебя она себя убила? Это ты убила ее, мою дорогую мать! И я жестоко расплачусь с тобой за все, ты подлая убийца моего господина, подлая убийца моей матери! — Он обнажил меч работы кузнеца Регина. — И подумать только, что такая тварь, как ты, обманывала господина! — произнес он и крест-накрест полоснул ее мечом по лицу. — А ты, Гендиро? Вот этой пастью ты обливал меня грязной руганью! — И он полоснул Гендиро мечом поперек рта.
Затем он прикончил их кинжалом матери, отрезал головы и поднял за волосы, но эти головы показались ему страшно тяжелыми, и он, обмякший и сразу ослабевший от удовлетворения свершенной мести, опустился на землю.
— Благодарю Бога, — пробормотал он, — за то, что привел меня исполнить свой долг и отомстить врагам…
Помолившись, он встал и собрался уходить, но вдруг услыхал крики: «Убийство! Убийство!» Это Забияка и Аскэ, обезумевшие от ужаса, бежали сослепу прямо на него. «Последние враги», — подумал Коскэнд и зарубил их. Шатаясь и спотыкаясь, с двумя головами в руках, он вступил в город. Прохожие в страхе уступали ему дорогу. Да и как не испугаться, когда на тебя идет человек и несет отрубленные головы? Слуги побежали рассказывать своим господам. Добравшись до замка Гарольда, Коскэнд рассказал ему о том, как свершилась месть. «Видят ли еще глаза матери?» — спросил он. Гарольд, застыв при виде головы сестры, едва нашел в себе силы ответить, что матушка скончалась. Дело было серьезное, доложили королю. Поскольку речь шла о мести, король призвал Коскэнда во дворец. Вернувшись, в замок Аика, Коскэнд сообщил все подробно своему тестю.
Коскэнд отомстил за смерть Сигмунда, поэтому, согласно завещанию, род Сигмунда был восстановлен с Зигфридом, сыном Коскэнда во главе. Коскэнд же был назначен его опекуном, и жизнь в доме Сигмунда вновь потекла радостно и спокойно…
Когда карлик Отто окончил свой рассказ, солнце стояло уже высоко и с вершин голубых, покрытых сосновыми лесами гор сияло во всем своем весеннем блеске. Где-то неподалеку пели черные дрозды. Карлик подбросил в воздух два красных шара. И они застыли в воздухе, будто глаза огромной змеи.
С вершины холма змея смотрела на Кримхильду не мигая, проникая ее насквозь.
— Пресвятая Дева Мария, Пречистая и Благословенная, помилуй меня! — вырвалось у Кримхильды.
В это время издали донеслись звуки труб.
— Запомни имя младенца, — прошептала Змея, глядя на Кримхильду, — запомни это имя… Его зовут Зигфрид.
— Зигфрид, — повторила Кримхильда.
Снова загудели трубы. Уже ближе.
Змея исчезла. Карлик Отто сложил красные шары в коробку и убежал во дворец.
— Ваша светлость! Враги!
— На соседнем поле!
— Враги! — раздались совсем близко чьи-то голоса.
Гернот быстрым ловким прыжком вскочил на коня.
— Знамя! Поднимите мост! — командовал он. — Вассалы! На коней! К оружию! Во имя Бога!..
— Пресвятая Дева Мария, Пречистая и Благословенная, помилуй нас! — молилась у ворот замка Кримхильда, глядя им вслед.
Фанни молча держала ее за руку.
ЗИГФРИД
Было время, когда правившие на земле Нидерландов короли собрали больше военных сил, чем их земля могла выдержать. Короли эти на самом деле были демонами, происходящими от драконов и карликов. Тогда все в северной земле пришло в беспокойство, стали улетать птицы, уходить из лесов звери и богиня племени птиц по имени Бхуни, полетела к богу Одину рассказать, какие беды она терпела от этих королей-демонов. Бхуни обернулась птицей и с глазами, полными слез, предстала пред Господом. Она была печальна и плакала, чтобы пробудить его сочувствие. Услышав от нее о бедственном положении на земле, бог Один был очень удручен. Он обратился к ветру. И приказал тому, чтобы он немедленно приступал к действию. И ветер поторопил луну и звезды. Все созвездия заняли самое благоприятное положение. В этот день родился в северной земле младенец, который принял имя Зигфрида. Господь увидел перед глазами необыкновенного ребенка и понял, что должен он сделать. Новорожденный ребенок освещал своим сиянием землю, на которой родился. Но это сияние не было видно для обычных глаз. Тогда, опасаясь за будущее необыкновенного младенца, Господь поручил Бхуни, богине племени птиц, укрыть ребенка от глаз родителей, ибо места, в которых тот родился, были прокляты одним из демонов; и взрастив до определенного возраста, отправить вниз по реке в королевство славного Зигмунда, жена которого давно возносила молитвы Господу о рождении дитяти.
Богиня птиц год выкармливала Зигфрида, и по прошествии этого времени, обливаясь слезами, отправила его вниз по реке в королевство славного Зигмунда. На руке у мальчика было начертано его имя.
На другой день после прибытия младенца, Зигмунд вызвал к себе прорицателя-карлика, который умел предсказывать будущее. Карлик понял, что перед ним сын бога Одина. Он сказал Зигмунду, что когда младенец вырастет, победит всех врагов и восстановит спокойствие и мир на севере.
Зигмунд считал Зигфрида своим сыном и любил его беззаветно. Но с самого первого дня прибытия его во дворец за маленьким Зигфридом потянулся и след зла, совершенного его дальними предками. Ведьма Путана, погубившая многих и многих детей, нашла маленького Зигфрида лежащим в кровати и сразу поняла, что ребенок таил в себе несравненную силу. Путана подумала: «Этот ребенок обладает таким могуществом, что может в один миг разрушить всю вселенную». Зигфрид повел себя совсем как маленький ребенок и закрыл глаза, как бы не желая видеть Путаны. Он действительно не хотел видеть лицо Путаны, убившей такое множество детей и пришедшей теперь убить его самого. Когда Зигфрид открыл глаза, Путана взяла его к себе на колени. Она не знала, что держит в руках олицетворенную смерть. Если человек по ошибке примет змею за веревку, он погибнет. Так и Путана убила множество детей до того, как встретила Зигфрида, но сейчас она держала в своих руках змею, которая вот-вот должна была убить ее.
Когда Путана взяла младенца Зигфрида к себе на колени, и король и королева видели это, но не воспрепятствовали ей, потому что она была так роскошно одета, и потому что она выказала материнскую нежность к Зигфриду. Они не понимали, что она была мечом в богато отделанных ножнах. Положив младенца к себе на колени, Путана вложила ему в рот сосок своей груди, помазанный страшным ядом. Она надеялась, что как только маленький Зигфрид возьмет в рот ее грудь, то умрет. Однако маленький Зигфрид, быстро и зло схватив сосок, выпил отравленное молоко вместе с жизненным воздухом ведьмы. Другими словами, Зигфрид одновременно выпил молоко из ее груди и убил ее, выпив и саму ее жизнь. Когда Зигфрид выпил ее дыхание, Путана упала на землю, раскинув руки и ноги, и завопила: «О, дитя, отпусти меня, отпусти!» Она громко кричала и была вся мокрая от пота.
Умирая, она испустила страшный вопль, который сотряс и небеса и землю, и люди подумали, что это с неба падали громы и молнии. Так закончился кошмар ведьмы Путаны, и она приняла свой истинный страшный облик. Она открыла свою ужасную пасть и широко раскинула руки и ноги. Все изумлялись, увидев ее гигантское тело. Ее зубы были подобны вспаханной дороге, а ноздри были в точности как горные пещеры. Ее груди были подобны невысоким холмам, а волосы — раскидистым красноватым кустам. Ее глазницы были подобны слепым колодцам, а ее бедра — двум берегам реки. Две ее руки походили на тяжелые мосты, а ее живот напоминал высохшее озеро. Грохот от ее падения звучал у всех в ушах, и оттого сердца их сильно бились.
Королева и слуги тут же стали совершать очистительные обряды: они обошли вокруг ребенка со свечами, затем омыли святой водой и трижды окропили его тело. Все это делалось для того, чтобы оградить маленького Зигфрида от возможных несчастий. После этого очистительного обряда, королева и прислуга вымыли руки и ноги, сделали по три глотка святой воды. И запели:
Да хранит твои бедра Господь,
Да хранит твои ноги Господь,
Да хранит твои руки Господь,
Да хранит твой живот Господь.
Да хранит твое сердце Господь,
Да хранит твое лицо Господь,
Да хранит твою голову Господь.
Да хранит тебя спереди Господь,
Да хранит тебя сзади Господь,
Да хранит тебя с правого боку Господь,
Да хранит тебя с левого боку Господь.
Да хранит тебя с неба Господь,
Да хранит тебя из-под земли Господь,
Да хранит тебя со всех сторон Господь.
Да хранит твое сердце Господь,
Да хранит твой ум Господь,
Да хранит твою душу Господь,
А когда ты спишь,
Да убережет тебя Господь
От всех напастей.
Когда ты гуляешь,
Да не даст тебе упасть Господь,