В свою очередь Юнг, будучи к тому времени женатым и имея двоих детей, настолько увлекся девушкой, что стал испытывать внутренние терзания от своих собственных желаний и невозможности их реализации в силу моногамных убеждений, которых он неукоснительно придерживался в то время.
Сабина так измучилась от своей любви к Юнгу и от его безответности на нее, что хотела уехать из Цюриха хотя бы на три года, чтобы закончить медицинское обучение в каком-нибудь другом университете. Но она не смогла найти столь же достойный университет, как тот, в котором училась.
Будучи не в силах принять какое-либо разумное решение, Сабина обращалась за советом к Юнгу и спрашивала о том, должна ли оставить его на три года, чтобы он не испытывал неудобств из-за ее любви к нему. Но он предоставил ей самой решать эту проблему. И поскольку от него не последовало никакого запрета, то в своих письмах к нему и во время личных встреч с ним Сабина не могла не выражать ему свои чувства благодарности, восхищения и любви.
Ее переполняла такая нежность и любовь к Юнгу, что она не могла не обращаться к поэзии. Она читала ему стихи, включая поэзию Лермонтова и Пушкина. Говорила о своем желании стать психоаналитиком, чтобы освобождать людей от их страхов и тревог. Считала, что многие люди, как узники, томятся в темницах своей психики, не в силах самостоятельно вырваться на свободу.
Желание Сабины стать психоаналитиком не было спонтанным. Оно возникло у нее под воздействием Юнга, который к тому времени был увлечен психоаналитическими идеями и, судя по всему, рассказывал ей кое-что о психоаналитическом методе лечения, предложенном венским врачом Зигмундом Фрейдом.
Знакомство с Фрейдом
До поступления в Базельский университет Юнг обнаружил, что его отец читал книгу о гипнозе, написанную французским врачом И. Бернгеймом и переведенную на немецкий язык З. Фрейдом. Неизвестно, обратил ли он внимание на имя переводчика, однако фактически это была первая возможность узнать о существовании некоего доктора Фрейда.
Несколько лет спустя, когда Юнг приступил к своей профессиональной деятельности в качестве врача, он прочитал работу Фрейда «Толкование сновидений», которая сперва не вызвала у него особого интереса, хотя в своей докторской диссертации он сослался на идеи основателя психоанализа. Позднее он вновь обратился к данной работе Фрейда, а в 1906 году послал ему одну из своих работ о шизофрении. К тому времени он уже читал курс по психиатрии в Цюрихском университете и был главврачом университетской клиники.
В 1907 году по приглашению основателя психоанализа Юнг приехал в Вену, где в течение 13 часов имел возможность общаться с ним в домашней обстановке. Фрейд произвел сильное впечатление на него, хотя швейцарский психиатр мало что знал об основателе психоанализа.
«Фрейд был первым действительно выдающимся человеком, которого я встретил. Никого из моих тогдашних знакомых я не мог сравнить с ним. В нем не было ничего тривиального. Это был чрезвычайно интеллигентный, проницательный и во всех отношениях замечательный человек. И тем не менее мое первое впечатление от него было довольно неотчетливым, чего-то понять я не мог».
После встречи с Фрейдом Юнг еще больше укрепился в значимости психоаналитических представлений о психических расстройствах и, наряду с лекциями по гипнозу, стал читать курс лекций по основам фрейдовского психоанализа. В 1907 году он принимал участие в работе Международного психиатрического конгресса в Амстердаме, где выступал в дискуссиях по истерии в качестве сторонника Фрейда.
На протяжении нескольких лет Юнг развивал психоаналитические идеи, принимал активное участие в психоаналитических конференциях и редактировании психоаналитического журнала. Для того чтобы лучше понять внутренний мир шизофреников и символику сновидений, он начал изучать мифологию и в своей переписке с Фрейдом неоднократно делился своими мыслями о древних мифах как повествующих о центральном комплексе неврозов, о культе фаллоса в эпоху раннего Средневековья, о самокастрации как каре за влечение к матери.
Кронпринц
Основатель психоанализа настолько проникся доверием к Юнгу, что, несмотря на возражения со стороны ряда венских психоаналитиков, захотел его сделать своим кронпринцем, духовным наследником, который бы не только подхватил идеи психоанализа, но и способствовал его выходу на международную арену.
Поскольку почти все психоаналитики того времени были евреями, то психоанализ считался еврейской наукой. Это вносило дополнительные трудности, связанные с неприятием рядом ученых и медиков психоанализа как такового.
Фрейду было важно, чтобы во главе психоаналитического движения стоял человек, не связанный с еврейством. Поэтому, начав сотрудничать с молодым швейцарским психиатром, увлеченным психоаналитическими идеями, получившим признание в научных кругах за разработку ассоциативного теста и подающим большие надежды, он посчитал, что Юнг является наиболее приемлемой фигурой, которая могла бы возглавить психоаналитическое движение.
В 1908 году они оба были приглашены в США, где в сентябре 1909 года прочитали свои лекции в Кларкском университете. До поездки в США Юнг покинул должность в Бургхёльци и стал принимать пациентов в своем новом доме в Кюснахте, расположенном недалеко от Цюриха.
В 1910 году по рекомендации Фрейда Юнг был избран первым президентом Международной психоаналитической ассоциации. Поскольку венские психоаналитики, включая Альфреда Адлера и Вильгельма Штекеля, были настроены категорически против того, чтобы во главе психоаналитического движения стоял выходец из Швейцарии, то Фрейду пришлось пойти на компромисс.
В результате предложенного им компромисса Адлер стал президентом Венского психоаналитического общества, а Штекель – вице-президентом этого общества. Штекель вошел в редколлегию психоаналитического журнала.
Фрейд возлагал большие надежды на молодого Юнга, которого венские психоаналитики называли между собой белокурым Зигфридом. В то время швейцарский психиатр не только осуществлял значительную организационную работу по распространению психоаналитических идей, читал в Цюрихском университете курс лекций «Введение в психоанализ», но и выступал с резкой критикой тех ученых и врачей, кто подвергал сомнению ценность психоаналитических теорий и клинических данных.
Вместе с тем уже тогда он выражал желание расширить рамки психоанализа и вывести его за пределы естественнонаучного знания с целью включения в него символических и мифологических элементов, способных вернуть Христу образ «пророчествующего Бога виноградной лозы», и сделать из культа пьянящий праздник, в котором этическое и животное начала в человеке были бы слиты воедино. В одном из писем Фрейду от 11 февраля 1910 года он писал:
«Психоанализ наполняет меня “гордостью и неудовлетворенностью”… я хочу породнить его со всем, что когда-либо было живым и действенным».
Судя по всему, основатель психоанализа полагал, что под «неудовлетворенностью» Юнга кроется его стремление творчески разрабатывать психоаналитические идеи, и, надо полагать, он не знал о тех трансформациях, которые произошли у швейцарского психиатра под воздействием его пациента, психоаналитика Отто Гросса, и которые были связаны с его признанием духовной сакральности сексуальности и негреховности полигамных отношений.
Полигамный психоаналитик
Отто Гросс был сыном известного в то время криминалиста Ганса Гросса, занимавшегося исследованием и анализом преступных улик, создавшего Институт криминалистики и написавшего первый учебник по раскрытию преступлений. Он получил медицинское образование в Граце, экспериментировал с воздействующими на психику человека веществами и в период работы судовым врачом во время морского путешествия в Южную Америку в 1900 и 1901 годах прибегал к наркотикам, чтобы не предаваться тоске. Позднее он стал настолько злоупотреблять морфием, что ему приходилось дважды в день прибегать к этому средству, без употребления которого он уже не мог обходиться при исполнении своих служебных обязанностей в психиатрической клинике в Граце, где одно время он работал.
В 1902 году по просьбе отца он был принят на лечение в психиатрическую клинику Бургхёльци, где ему был поставлен диагноз «морфинизм». Через три месяца его выписали из этой клиники, но в 1907 году он попал в клинику Эмиля Крепелина в Мюнхене, где прошел краткосрочный курс лечения.
К тому времени Гросс познакомился с психоаналитическими идеями Фрейда, сравнил их с представлениями Крепелина о маниакально-депрессивном умопомешательстве и в 1907 году написал небольшую работу, в которой отдал предпочтение психоанализу.
Фрейд не только ознакомился с этой книгой, но и в какой-то степени был признателен ее автору. Особенно его порадовало письмо от немецкого писателя Эриха Мюзема, выразившего Фрейду свою благодарность за исцеление с помощью психоаналитического метода, который использовал его лечащий врач в процессе шестинедельного лечения своего пациента.
Писатель написал Фрейду о том, что «имел возможность наблюдать, как в один прекрасный момент, благодаря вопросу врача и моему ответу на него, внезапно отвалился весь болезненный нарост». Гросс как раз и был тем врачом, который проводил по-своему понятый курс психоаналитического лечения Эриха Мюзема.
Гросс вращался в среде писателей и художников, проводил своеобразные психоаналитические сеансы среди богемы в одном из кафе в Швабинге, прозванном «кафе мегаломанов». Он завораживал своих слушателей идеями, почерпнутыми из работ Ницше и Фрейда, призывал их к тому, чтобы они никогда не подавляли свои влечения, говорил о необходимости сексуальной свободы.
Сам Гросс не только излагал свои взгляды перед теми, кто его охотно слушал, но и, претворяя теорию в практику, демонстрировал на примере собственного образа жизни необходимость в развитии новой этики, основанной на полной свободе сексуальных отношений. По этому поводу он замечал: