Эмма Юнг не только поддерживала своего мужа, но и разделяла его идеи. Вместе с ним она участвовала в работе третьего Психоаналитического конгресса, состоявшегося в Веймаре в сентябре 1911 года. Несколько лет спустя она стала Президентом исполнительного комитета Психологического клуба. Разделяя его учение, она применяла на практике его психотерапевтические разработки.
Однако ее семейная жизнь с Юнгом не отличалась эмоциональной устойчивостью, особенно после того, как ее муж стал придерживаться полигамных отношений. Став матерью пятерых детей (помимо Агаты, Анны и Франца, в 1910 году на свет появилась дочь Марианна, а в 1914 году – дочь Эмма), она была вынуждена принять тот образ жизни, который вел Юнг.
Эмма Юнг не только знала об отношениях своего мужа с молодой Тони Вольф, но и мирилась с подобным положением. Тони Вольф проводила воскресные дни вместе с семьей Юнга в их доме в Кюснахте, а Юнг ездил по вечерам в среду в Цюрих к Вольф.
Юнг не афишировал свои отношения, касающиеся необычного тройственного союза, но, судя по всему, и не скрывал их от тех, кто проходил у него анализ и кто поддерживал его в финансовом отношении. Во всяком случае в августе 1916 года он пригласил американского пациента Гарольда Маккормика разделить с ним часть отпуска в компании вместе со своей женой и Тони Вольф.
Присоединившийся к этой компании Гарольд не только был в восторге от того, как естественно вел себя Юнг, но и пришел к мысли, что для достижения всеобщего согласия и удовольствия требуется высокая степень независимости и нет никакой необходимости оставаться все время с женой.
Смирившись со своим положением, Эмма Юнг позволяла мужу находиться наедине с Тони Вольф, которая могла сопровождать своего бывшего аналитика в отсутствие жены. Позднее, когда Юнг построил Башню в Боллингене, он нередко находился в ней с Тони, в то время как Эмма оставалась в Кюснахте с детьми. Каждое лето на протяжении нескольких дней и даже недель Юнг и Тони Вольф имели возможность проводить время вдвоем в боллингенской Башне.
Только в 1944 году, когда шестидевятилетний Юнг перенес инфаркт, Эмме удалось ограничить доступ Тони Вольф к своему мужу. Они прожили вместе еще одиннадцать лет, вплоть до смерти Эммы, ушедшей из жизни в 1955 году.
Психологические типы
При формировании собственных взглядов на аналитическую психологию Юнг отталкивался от идей венских психоаналитиков того времени – Фрейда и Адлера. С одной стороны, он апеллировал к редуктивной, каузальной теории Фрейда, акцентирующей внимание на сексуальности, с другой – к интеллектуалистической, финалистской теории Адлера, на переднем плане которой выступала воля к власти.
По мнению Юнга, обе теории в значительной мере верны и по-своему объясняют клинический материал. Отсюда следует, что невроз должен иметь два противоположных аспекта, из которых один охвачен теорией Фрейда, а другой – теорией Адлера.
Но почему один исследователь видит только одну сторону, а другой – только другую?
В понимании Юнга, это происходит потому, что в силу своих психологических особенностей каждый исследователь видит в неврозе прежде всего то, что соответствует этим особенностям.
«Это различие есть, вероятно, не что иное, как различие темпераментов, противоположность двух типов духовного склада человека, из которых один определяется преимущественно субъектом, а другой – объектом».
Размышления над контроверзой Фрейд – Адлер и спецификой различных типов пациентов подвели Юнга к идее психологических типов как таковых. Эта идея получила свою реализацию сперва в его докладе «К вопросу об изучении психологических типов», прочитанном на Психоаналитическом конгрессе (Мюнхен, 1913), а затем в его работе «Психологические типы»(1921), получившей широкое признание среди психологов того времени и до сих пор являющейся классикой психологической мысли.
В соответствующем докладе Юнг ввел термины «экстраверсия» и «интроверсия» для характеристики центробежного движения либидо при истерии и центростремительного его движения при шизофрении. Одновременно он предположил, что и в нормальном состоянии могут быть психологические типы, отличающиеся относительным преобладанием того или другого из этих двух психических механизмов.
Так, в области психоаналитических концепций необходимо считаться с существованием этих двух типов.
«В то время как для психологии Фрейда основным признаком является центробежное движение, ищущее удовлетворения и счастья в мире объектов, в психологии Адлера, напротив, главная роль принадлежит движению центростремительному, властно утверждающему первенствующее значение субъекта, ведущему к его победе и освобождению его от подавляющего гнета жизни».
Данный доклад Юнга заканчивался примечательным соображением о том, что в будущем предстоит трудная задача по выработке психологии, одинаково считающейся с обоими психологическими типами. Разработанная им аналитическая психология как раз и являлась таким направлением, которое вбирало в себя приемлемые с концептуальной и терапевтических точек зрения методы исследования и лечения психических расстройств, ранее предложенные Фрейдом и Адлером.
Говоря о психологических типах, Юнг опирался не только на установки Фрейда и Адлера, но и на идеи Гросса, которого ему довелось лечить в 1908 году и который оказал влияние на его реализацию полигамных наклонностей.
Дело в том, что в 1902 году Гросс опубликовал работу «Вторичная церебральная функция», где на материале из области психической неполноценности была выдвинута гипотеза о существовании двух психологических типов. Переработанное описание этих типов было осуществлено им и в его книге «О психологических неполноценностях», вышедшей в свет в 1909 году.
Гросс поставил вопрос о том, не существуют ли такие типы людей, у которых вторичная функция оказывается более продолжительной, чем у других, и нельзя ли из этого вывести своеобразие различных психологий. Отвечая на поставленный вопрос, он провел различие между двумя типами личности: для одного характерна неполноценность с «уплощенным сознанием», для другого – с «суженным сознанием», когда вторичная функция особенно интенсивна и продлена.
Фактически Гросс выдвинул идею о двух психологических типах, которая была подхвачена и развита Юнгом. Причем Юнг не только не отрицал этого, но, напротив, подчеркивал, что рассматриваемые им типы экстравертов и интровертов действительно были описаны Гроссом в области психиатрии.
В докладе «К вопросу об изучении психологических типов»(1913) он отметил, что признание Гроссом связи вторичной функции с аффективностью свидетельствует о действенности двух психологических функций:
«Близость, которую он устанавливает между маниакально-депрессивным состоянием и поверхностным сознанием, ясно показывает, что мы имеем дело с экстраверсией; равным образом связь психологии параноика с суженным сознанием указывает на тождество ее с интровертным типом».
В работе «Психологические типы»(1921) Юнг дал обширный обзор проблемы типов в истории античной и средневековой мысли, в поэзии Шиллера и Карла Шпиттелера, в философии, человековедении и биографике. Освещая также проблему типов в психопатологии, он основное внимание уделил взглядам Гросса, подчеркнув то обстоятельство, что его воззрения в значительной мере совпадают с идеями последнего.
«Даже моя терминология – экстраверсия и интроверсия – находит свое оправдание в понимании Гросса».
Таким образом, фигура Гросса, этого «брата-близнеца» оказалась для Юнга особенно важной в его жизни.
Личное общение с ним во время его лечения привело Юнга к полигамии, а знакомство с его идеями – к обоснованию двух психологических типов, которые в современной научной литературе, как, впрочем, и в обыденном сознании, соотносятся исключительно с именем швейцарского психолога и психиатра.
Некия
Будучи студентом, Юнг познакомился с одним из членов Зофингии Альбертом Эри, который был веселым человеком и увлекательным рассказчиком. На него большое впечатление произвело то, что Эри был внучатым племянником Якоба Буркгарда, который базельским студентам казался великим человеком и труды которого привлекли пристальное внимание Юнга. Между молодыми людьми завязалась тесная дружба, сохранившаяся на многие десятилетия, вплоть до 1950 года, когда Эри умер.
Когда Юнгу было тридцать пять лет, он вместе с Эри и тремя молодыми врачами отправился на своей яхте в четырехдневное путешествие по Цюрихскому озеру. Эри взял с собой «Одиссею» Гомера в классическом немецком переводе Фосса и во время путешествия читал своим коллегам о волшебнице Цирцее и ее острове.
Прочитанный Эри эпизод о Некии – путешествии Одиссея в царство мертвых, погружении в Аид, спуске Улисса в подземное царство, чтобы испросить совета у ясновидящего Тиресия, – оказался для Юнга столь значимым, что впоследствии свое собственное погружение в мир бессознательного он называл не иначе, как своей Некией.
«Еще неподвижно брезжили перед нами легкие гомеровские образы, как мысли о будущем, о великом путешествии в мирское море, которое нам еще предстояло. Эри, который долго медлил и колебался, вскоре после этого женился, мне же судьба подарила, как Одиссею, путешествие в царство мертвых».
После разрыва с Фрейдом, в период внутренних колебаний Юнг обратился к своим собственным сновидениям, видениям и воспоминаниям детства. И хотя все это производило на него сильное впечатление, тем не менее он не мог преодолеть испытываемую им неуверенность в себе.
Ему ничего не оставалось, как предоставить полную свободу своим бессознательным импульсам. Так, в поисках собственного мифа, в котором он жил, Юнг стал осуществлять путешествие в свою Некию. Ту Некию, которая соотносилась им с историей человечества и по поводу которой он писал:
«Мотив Некии постоянно встречается в древних культурах и распространен практически повсеместно. Он выражает психологический механизм интроверсии сознательной части души и более глубокие слои бессознательной психики».