Зимин тогда решил, что гордая и свободолюбивая певица будет его. Девушка понравилась ему, как только он ее увидел. Элементарно запал. А вот он ей нет, что очень странно. Это только подстегнуло интерес и охотничий азарт. Мужчина отбил ее у соперника.
Он тогда еще подумал: время пришло. Если иначе заполучить не выходит, отчего бы не жениться? Будет еще один бриллиант, который он вставит в достойную оправу. Любить не любил, признавал это честно, и даже не скрывал это от невесты, предпочитая честность в отношениях. Но хотел.
Она знала, на что идет. Мирослав предлагал ей место в своей жизни, стабильность и защиту в обмен на верность и возможных детей. Да, он рассматривал ее и в таком качестве. Лилия Верхова была из хорошей семьи и вполне годилась на роль матери его детей.
Зимин не верил в высокие «чуйства». Вернее, знал, что одним дано, а другим нет. Он не из той породы, чтобы растекаться лужицей перед бабой и тапочки в зубах носить. Церемонии тоже не любил разводить и решил не закатывать пышную свадьбу. Расписались — и хватит. Пусть скажет спасибо, что без брачного контракта. Все мое — твое. Он хотел доверять той, с кем свяжет свою жизнь. Естественно, предварительно от и до проверив ее подноготную, чтобы избежать неприятных сюрпризов.
И вот результат.
Надо было это предвидеть. Бабам подавай романтику и любовь до гроба, а этого он не мог ей дать, так что свадьба сорвалась.
Что он там проспорил Мишке «Калашу»? Свою призовую скаковую лошадь. А вот это уже серьезно. Какого х… он вообще поспорил на нее? Уже не вспомнишь. Они тогда были на конюшнях при ипподроме.
Это была темпераментная, быстрая как ветер, грациозная ахалтекинская красавица — лошадь вороной масти, высокая, с изящной шеей и стройными ногами, несущими ее по земле. Она успешно брала всевозможные призовые места. Хозяин берег ее «на племя» после завершения карьеры.
Нет уж! Глория не достанется даже его лучшему другу.
Вдруг он ощутил чужой взгляд, словно по коже пробежал солнечный лучик. Мирослав обернулся. На него смотрела женщина в красном бархатном платье в пол и с букетом из алых роз в руках.
Рядом нет никого, кроме свидетельницы. Странно. Тоже скромная, без излишней помпы и пышности, брачная церемония? Но где жених и свидетель? Да неважно.
Мужчина машинально отметил, какая она высокая и стройная. Он предположил, что женщина на каблуках, но даже без них, наверное, она высокого роста. Модель? Манекенщица? Непохоже. Держится иначе, да и по возрасту уже давно вышла в тираж. У манекенщиц, как и у спортсменок, век недолог.
На вид ей было лет тридцать пять. Смуглая, как испанка, и красивая какой-то сдержанной, благородной красотой. Он невольно сравнил ее со своей кобылицей. Сложена идеально. Все на месте — грудь, бедра и узкая талия. Тонкая кость. Черные как смоль волосы женщины вились мелким бесом. Она просто собрала непокорные пряди в узел на затылке, свернув валиками над ушами, и вставила сбоку алую розу. Мирославу стало интересно, настоящая она или нет. Он не любил искусственных цветов: им место только на кладбище.
Губы женщины покрывала ярко-алая помада. Рот был маленьким и аккуратным, совсем не модным. Не похоже на современные «вафли» с инъекциями. Ему вдруг представилось, что она могла вытворять в полумраке спальни этими самыми губами. Помада размажется, если ее как следует поцеловать. Губы распухнут. Глаза… Взгляд карих глаз с поволокой в моменты страсти наверняка становится мягче. Она больше не будет смотреть так пристально и вызывающе. Высокая грудь в вырезе платья манила, как и грациозная шея. Если бы он встретил ее на пару месяцев раньше, то даже не взглянул бы на свою певицу.
Хм… Почему бы и нет? Он теперь свободный мужчина.
А, в общем-то, нет. Хватит отбивать чужих женщин. Наигрался.
В зал для регистрации открылась дверь, и женщина позвала следующую пару. Свидетельница, стоявшая рядом с невестой в красном, дернулась, подошла и начала что-то объяснять. Стало любопытно, что произошло.
— Игорь Васильевич, узнайте, что там случилось, — попросил Зимин.
Поверенный отошел и вскоре вернулся.
— Жених не явился. Какой-то форс-мажор. Церемонию перенесли на час.
— Ясно.
Он присмотрелся. Хм… Эта женщина достойно держится. Для ее положения вообще отлично. Какое самообладание! К сожалению, не все могут этим похвастать.
Заинтересованный, мужчина подошел ближе.
— Уходим, — скомандовала незнакомка.
Хорошо поставленный, приятный и мелодичный голос. Это ему тоже понравилось. Пальцы ее разжались, и букет упал на пол. Зимин поднял и вернул. Женщина, поблагодарив, удивленно на него посмотрела.
— Надо их выбросить, — сказала она.
— Почему?
У Зимина вдруг изменились планы. Как обычно, он доверился своей интуиции.
— Больше не понадобятся, — услышал он в ответ.
Женщина наконец дала себе слабину, и он увидел тень улыбки на ее лице. Почему-то захотелось увидеть, как она смеется по-настоящему.
— Вы уверены? — спросил он, прощупывая почву.
Может, букет сегодня еще пригодится.
— Да.
Значит, жених не придет. Отлично! Мирослав расчетливо улыбнулся. Как все удачно складывается! Великолепно просто.
— А если вы ошибаетесь? Моя невеста тоже не пришла.
— Сочувствую, — ответила она, и он понял, что соврала.
Ей ничуть его не жаль. Это хорошо. Что-что, а чужую жалость он просто терпеть не мог. Пусть ненавидят и боятся, а не жалеют. Такой подход со стороны окружающих его больше устраивал.
Обычно бабы лучше умеют врать. Но в этой фальши нет, что странно. Или она сейчас не в том состоянии, чтобы сочувствовать кому-то другому, тем более — незнакомцу. Ему не нужны доклады и досье, чтобы понять, что за человек перед ним. Зимину нравилось, что он может ее читать, как открытую книгу.
И сама она тоже очень нравилась. Как женщина. Будет приятно отправиться с ней в постель.
— Давайте поженимся, — предложил он.
Чиновницы из дворца бракосочетаний отнеслись с пониманием к ситуации. Наверное, они решили, что тут был любовный четырехугольник. Все документы оформили задним числом. Это вылилось в кругленькую сумму. Не в рублях, естественно.
Ольга не понимала, как она решилась на подобное безумие. Было в этом мужчине что-то магнетическое. И еще она откуда-то знала, что он не причинит ей вреда. Какое странное, иррациональное ощущение! Ему не было объяснений. Просто верила и все.
Мужчины — сильные, часто неуправляемые существа, они могут сделать больно. Очень больно. И морально, и физически. Как всякая красивая женщина, она знала, какие чувства пробуждает в окружающих ее мужчинах. Даже порядочных. Даже давно и безнадежно женатых.
Но со стороны этого мужчины она не чувствовала угрозы. Только волнение, словно все это было во сне. Странном, эротическом сне. Надо расслабиться и получать удовольствие от происходящего.
— Как вас зовут? — спохватившись, спросила она.
— Слав.
— Слава? — не поняла и уточнила она, решив, что это сокращение от Вячеслава или Ярослава.
— Просто Слав. На «ты», — взял он ее руку в свои.
Букет она сжимала в другой руке. Ладонь мужчины была странно горячей и сухой, а ее — потной и ледяной от волнения. Он ощутил это и, перевернув ладонь вверх, начал поглаживать середину, успокаивая, как норовистую лошадь.
Господи! Он как будто знал, где находится больше всего нервных окончаний. Была у Ольги такая слабость.
— А ты? — спросил он, поскольку пауза затянулась.
Зимин отметил, как расширились зрачки женщины. Очень отзывчивая. Даже слишком. Другие притворяются, изображая страсть, а эта, наоборот, безуспешно пытается скрыть, как ей понравилась ласка.
— Ольга, — хрипловато ответила она.
Голос внезапно сел. Вот так. Не Оля. Женщина почему-то страшно не любила, чтобы ее называли так незнакомые люди. А он, если так посудить, был незнакомцем. Ох… Что они творят? Это же не просто роспись в журнале регистраций и штамп в паспорте. Это всерьез и надолго. По крайней мере, для нее это так. И еще — постель.
Она давно «не девочка», но делать это с незнакомцем странно. Неправильно. Нормальные люди так не поступают! Отчего же все так сладко замирает внутри? Значит, она ненормальная, раз позволяет ему все это делать, а не бежит прочь сломя голову.
Андрей, которого она, как ей казалось, любила, в считанные минуты оказался почти забыт. Его предательство уже не ранило так больно, словно все это было не всерьез. Даже хорошо, что он сбежал. Потом бы жалела.
Наверное, это просто природная совместимость. Физическое притяжение. Она чувствует альфа-самца, лучшего в этой стае, и он ей нравится. Иного объяснения происходящему просто нет.
— Так вот, Ольга. Надо подождать, — сказал он. — Мой поверенный купил билеты. Он добудет справку из женской консультации, и нас по-быстрому распишут.
— Расписарят, — заржал «калаш».
Хорошо, хоть жестами не показал, кто и с кем что будет делать.
— Цыц! — строго посмотрел на него Зимин, который страшно не любил, когда при нем болтали по фене.
Хотя бы не при посторонних. Ни к чему смущать народ. Они теперь в легальном бизнесе. Надо заставить всех забыть про их прошлое и не напоминать без нужды.
— Не нужно, — сказала Ольга. — Надя, дай папку.
Свидетельница протянула бумаги. Кстати говоря, она уже вовсю строила глазки свидетелю брошенного жениха. В папке были дубликаты пакета документов, которые предоставили при подаче заявления в ЗАГС, в том числе и справка о беременности.
— Вот, — отрыла невеста нужный документ. — Оригинал у регистратора, но он, наверное, подшит…
— Неважно. Разберемся. Давайте все, что есть. И платежку тоже, — сказал поверенный жениха, выхватил у нее из рук документы. — Фамилию будем менять?
— Нет, — ответила она.
Она не могла представить, что ее не станет. Только это еще связывало ее с семьей. Если фамилия изменится, пути назад не будет. Андрей… Ее бывший обижался, что она не хотела менять фамилию. Она отговаривалась тем, что по работе будут сложности. Деятельность была связана с разъездами, а без паспорта особо не попутешествуешь.