Изнутри доносилась музыка. Биты на уровне инфразвука пронзали пространство, но, стоило закрыть двери, наступала почти полная тишина.
— Звукоизоляция, — пояснил в ответ на вопросительный взгляд жены Зимин. — Вложился в это дело.
— Понятно.
Он провел ее, показывая свои владения, а они были немалые. Пять маленьких залов, и в каждом играло что-то свое. Эти частенько арендовали большие компании. Зал в центре мог вместить одновременно около ста человек. В углу у стойки диджея дрыгалась подтанцовка в «клетках». Девушки были одеты в кожаную сбруйку, которую стыдно было назвать купальником.
— Ого… — у Ольги округлились глаза.
Как она, однако, отстала от жизни. Со времен ее юности многое изменилось. Дискотеки нынче не те, что раньше.
— Идем, — взял ее за руку Зимин и потянул дальше, к лестнице, которая вела наверх. Там по периметру располагалась ВИП-зона, с которой было удобно наблюдать за танцполом. В глубине по кругу находились комнаты для «привата». В них можно было провести переговоры, поорать караоке или посмотреть на приватный эротический танец. Смотря что захочется посетителям.
Встретив общих знакомых, Зимин поздоровался. Мужчины отдыхали в компании миловидных девочек-консумматоров из его клуба.
— Привет, Зима, — пожал ему руку Иван Беспалов, которые имел общие дела с Зиминым.
Это был крепко сбитый темноволосый мужчина лет тридцати, который по жизни занимался ритейлом. Привел приятелей. Наверное, празднует удачную сделку с новыми партнерами своей розничной сети.
— Как жизнь? — спросил он.
— Не жалуюсь. А ты как?
— И я хорошо, — хмыкнул тот. — Девки твои, правда, ломаются.
— Так они не для этого тут, — нахмурился хозяин клуба. — Иван, пойми меня правильно. Если надо, спроси на ресепшене, куда тебе проехать.
Девчонки тут проституцией не занимались. За такое и вылететь недолго. Как и за роман с постоянными клиентами. Иначе их клубу недолго скатиться до уровня районной дискотеки. Наркотики, кстати, тоже не приветствовались. Работники, уличенные в этом, увольнялись с «волчьим билетом», а гостям после такого допуск в «Колоссиус» был закрыт, невзирая на деньги и связи.
— Понял, не дурак. Просто красивые очень, — заржал приятель.
— У нас тут все первый класс.
Мужик посмотрел на Ольгу. Та сразу насторожилась. Во-первых, поняла, что он малость поддатый, во-вторых, во взгляде присутствовал явный мужской интерес. Как медом помазано им всем, что ли? Она сегодня не при параде, и все равно.
— А это кто?
— Ольга Борисовна, жена моя.
Зимин представил Ольгу крайне неохотно. Заметив, что она напряглась, хотел обнять за плечи, но не стал. Женщина с достоинством выпрямилась и посмотрела на Беспалова, как учитель смотрит на двоечника. Тот сначала удивился, а потом под этим взглядом стушевался и даже немного протрезвел.
— Женился, значит. Ну-ну…
Что скрывалось за этими словами, женщина не поняла. Намеки странные. И вообще, зачем Зимин ее сюда приволок? Шум, гам, незнакомые люди. От былого спокойствия остались одни воспоминания.
— Слав, — окликнула она его, когда они отошли. — Зачем мы здесь?
— У меня тут дела. Ну, и показать хотел.
— Похвастаться? — улыбнулась она.
Только не поняла, клубом перед ней или женой — перед приятелями. Скорее первое, чем второе.
— Не без этого, — ответил он. — Осваивайся помаленьку.
Придется. Раз уж она за него вышла. Зимин отвел ее в отдельную комнату для «привата». Там был экран — огромная «плазма» для караоке, длинный стол, мягкие кожаные диваны, в которых хотелось утонуть, и… тишина. Благословенная тишина. Теперь Ольга поняла, зачем все это. Да, пожалуй, звукоизоляция — это важно.
Она потерла виски, в которых все еще пульсировали отголоски музыки.
— Заказывай, что хочешь. Меню там. Буду… — он взглянул на наручные часы. — Буду через полчаса.
— Тебе что-нибудь взять?
— Пока ничего. Вернусь — сам закажу.
И Зимин свалил. А Ольга осталась. Она полистала внушительную книжку меню, выбрала свою любимую рыбу и нажала на кнопку в центре стола. Через пару минут явилась официантка и приняла заказ.
Женщина поела. Мужа все не было и не было. Ей надоело ждать. Глаза просто слипались… Тело утопало в мягчайших объятиях диванчика.
Ольга сама не заметила, как ее сморил сон.
Снилось ей море.
Мама Таня увезла ее отдыхать. Маленькая Оля бегала по пляжу, доставая из воды полудохлых медуз, и тыкала в них палочкой. Мама Таня сказала, что они живые, и девочке стало их жалко. Она им делала больно.
Оля села и горько заплакала. Она стала складывать медузу по кусочкам, но та никак не срасталась.
Мама Таня предложила кинуть ее обратно в море, но девочка ей не поверила. Она поняла, что медуза умерла.
— Оль?
— М-м…
Зимин вернулся, переговорив с Попом и управляющим ночным клубом, и уже минут пять сидел рядом с Ольгой. Он ждал, когда жена проснется. Как-то не с руки приставать к спящей бабе.
И потом, смотреть на нее было на редкость приятно. Женщина свернулась калачиком, согнув колени, и подложила кожаный пуфик под щеку. Волосы она распустила, и они темными волнами струились по плечам и белой блузке. Свернутый жакет и сумочка валялись на соседнем кресле. На полу аккуратно стояли серые «лодочки».
А ступни у нее, оказывается, небольшие для ее роста. Едва ли тридцать седьмой размер. Подъем высокий, как у танцовщицы. Лодыжки узкие. Через тонкие колготки виднелись накрашенные ноготки.
Зимин не выдержал и осторожно погладил ногу женщины. Она дернулась во сне, сбрасывая его руку, как назойливую букашку, которая ей мешала.
Тогда он принялся ее будить. Нет, не добудился. И на поцелуи не реагирует. Так, попробуем иначе. Мужчина, подсунув руку под спину Ольги, приподнял ее. Голова женщины откинулась назад. Зимин уселся на освободившееся место и прижал женщину к своей груди.
Она что-то бормотала во сне. Про какую-то медузу, кажется. Зимин хмыкнул. На море она, что ли? Надо им слетать в Тай, наверное. В бархатный сезон вырваться из города хоть ненадолго.
— Просыпайся. Ну? — слегка потряс он ее.
Ольга приоткрыла глаза:
— А, это ты…
И дальше спать. Ну, что такое! Разводилово, а не баба. Динамо.
Чувствуя себя школьником, который лапает одноклассницу, Зимин тихонько расстегнул пару пуговок на блузке у женщины, обнажив грудь в белом кружеве бюстгальтера. Он просунул руку внутрь чашечки и начал ласкать сосок, ощущая, что творит что-то запретное.
Хотя почему? Это его законная жена. Они в его клубе.
Какого черта! И тем не менее…
И осознание того, что «нельзя», возбуждало еще больше.
Сосок отвердел, и Ольга застонала, так и не проснувшись до конца. Ей снилось, что она прикована к скале, как Прометей. Только нет орла, чтобы клевать ее в наказание за пылающий внутри огонь страсти. Какой-то неведомый мужчина, смутно похожий на Зимина, нежно ласкал ее.
Он так распалил ее, что она была готова на все.
— Слав! — пробормотала она.
— Да, это я, — понял он, что снится ей.
Прелестно. Раздеть-то можно? Похоже, что да. Да где у этой дурацкой юбки молния? Нашел, расстегнул, осторожно стянул через низ.
— Ты что делаешь? — заморгала она со сна.
Сложно не почувствовать, что тебя крутят и вертят, как куклу. Ага, понятно. Муженек заявился! На ловца и зверь бежит. Однако что это за самоуправство? Покушаться на спящую, бесчувственную женщину!
Логика-а!!! Не, не слышали.
Вроде бы только что хотела его и во сне предавалась разврату, а теперь фырчит, как недовольная кошка. И все потому, что он делает именно то, что она хочет. Зимин тоже не оценил, но руки убрал.
— Тебя долго не было, — сказала она, сев рядом.
— Дела.
Женщина просто пожирала его взглядом.
— Наверное, искупать вину сегодня буду не я, а ты, — решила Ольга.
— Ну-ну…
Мужчине стало смешно. Он словно наблюдал за прихотливым и витиеватым ходом ее мыслей. Однако, когда Ольга расстегнула последнюю пуговку на блузке, ему стало не до смеха. Белое кружево белья светилось на смуглой коже. Глаза ее сверкали.
Женщина плавно встала и, стряхнув блузку с плеч, уронила ее на диван. Зимин вдруг понял, зачем.
— Диван кожаный, — пояснила она.
Снова присев и обернувшись спиной, Ольга попросила:
— Расстегни, пожалуйста.
Он справился с третьей попытки. Пальцы почему-то не слушались. Она тоже горела, как и он. От каждого касания его пальцев поверх застежек и лямок она вздрагивала, и между ног все сжималось. Она давно уже была влажной. Зимин обнял ее сзади, обхватив обнаженную грудь руками, и от этой ласки она застонала.
— Иди сюда, — сказал он.
Ольга развернулась и предстала перед ним во всей своей прекрасной наготе. Зимин взял ее под локоть, поднял с места и кинул свой пиджак поверх блузки. Не ахти что, но сойдет. Не будет кожа дивана липнуть к телу. Он осторожно усадил, а потом уложил жену на это импровизированное ложе любви.
Она засмеялась, нащупав под собой что-то твердое. Принцесса на горошине!
— Слав, телефон, — пожаловалась она.
— Черт!
Он достал из карманов телефон и ключ от авто, чтобы не мешали, и кинул их на стол. Потом начал стягивать с Ольги колготки. Сегодня все сурово. Надо снять, чтобы добраться до самого интересного. Не любил он эту деталь туалета, ох как не любил. Ольга опять тихо-тихо засмеялась.
— Щекотно.
— Что еще скажешь? — пробормотал он, целуя ее в живот поверх пупка, а потом ниже.
Сразу стало не до смеха. Все внимание сосредоточилось в той точке, где он касался ее губами. Ольга краем сознания отметила, как он снимает с нее трусики. Горячее дыхание на миг опалило кожу. Она попыталась свести колени вместе, но Зимин не дал. Он хотел рассмотреть то, что заполучил. Вроде бы, в пятницу уже было близкое знакомство, но решил освежить в памяти.
Провел пальцами. Ощутил, какая она шелковистая, и понял, что