И потом — кожа к коже, двое стали одна плоть. Он овладел ею, и она приняла его, скрестив ступни за спиной и не желая отпускать. Ладони ее скользнули по его спине, впились ему в спину, и она застонала от наслаждения. Зимин крепко поцеловал ее, проникая, казалось, везде, и она исчезла, потерявшись в нем.
— Ольга…
— Что? — спросила она, глядя на него снизу вверх.
Мужчина замер, не двигаясь. Он сказал:
— Надо было отвезти тебя домой.
Она то ли всхлипнула, то ли засмеялась сквозь слезы, потянулась и подарила ему ответный поцелуй. Он подхватил, и это вылилось в новое безумие. Мужчина толкнулся на пробу, ощущая, как женское тело приспосабливается и подстраивается, принимая его.
— Шила… в мешке не… утаишь, — сказала Ольга.
Зимин глухо рыкнул, снова и снова вонзаясь в нее, и она подавалась навстречу, принимая его, и хотела, чтобы он навсегда остался с ней. И когда по протяжному стону и пульсации внутри мужчина понял, что она — все, он крепко сжал ее в объятиях и тоже дал себе волю.
Все еще тяжело дыша, он упал на нее. Потом приподнялся на локтях, чтобы не давить, и они лениво поцеловались. Ольга перебирала его волосы на затылке, и опять у него по хребту словно искры забегали. Странно. Раньше все ощущения сосредотачивались ниже пояса, и разрядка шла оттуда. Но эта женщина находила другие точки соприкосновения. Казалось, где ни тронь — кожа везде горит огнем.
Зимин уткнулся ей в шею и крепко поцеловал, она аж вздрогнула и тихо охнула.
— Ты чего? — спросила Ольга.
— Да, так.
Засос теперь будет, вдруг поняла она. Придется носить водолазку или шарфик повязывать. Ей вдруг стало смешно от этой мысли, и она ткнула мужа в бок сжатым кулачком.
— Ты чего? — повторил он ее слова.
Ольга захихикала. Потом с абсолютно серьезным видом притянула его к себе и тоже оставила засос. Даже куснула напоследок.
— Эй! — возмутился и вырвался Зимин. — Какого х…?
— Не ругайся.
Она довольно посмотрела на след, алеющий на его мощной шее. Маленькое хулиганство с ее стороны. Пусть теперь на тренировке походит в таком виде, а парни его будут подкалывать. На пару дней этой отметины хватит.
Мужчина скатился с нее и улегся рядом набок. Ольга свела ноги вместе, все еще ощущая отголоски близости. Ей было хорошо с ним. До, во время, после… Всегда. И в постели, и вне ее.
Почему она не встретила его раньше?
Что было бы, познакомься они несколько лет назад?
Как странно.
Они снова спали вместе. Провели вместе остаток ночи, уснув рядом, как два зверя в норе, в гнезде из перекрутившихся одеял. Зимин ворчал, когда Ольга толкалась. Ему было жарко, но он терпел. Она закинула на него ногу и уткнулась мужчине в шею. Так было спокойнее. Сама его близость успокаивала и внушала уверенность, что все будет хорошо.
Ей приснился Олег.
Впервые с тех пор, как все случилось.
Они тогда были молоды и полны надежд.
Большаков ей сразу понравился, когда пришел делать репортаж о бальных танцах для их школьной газеты. Гимназия была продвинутая, и учащиеся занимались в разных секциях.
Ольга тогда ходила на «латину», хотя мать была против участия в соревнованиях и выхода на серьезный уровень. Так, просто для общего развития. Все-таки упор в образовании делался на иностранные языки, а не та «танцульки». Девушка не сразу обратила внимание, что их с партнером снимают. Ее в этот миг кружил забавный лопоухий паренек, хороший в танце, но полный «ботаник» и неудачник по жизни. Все мямлил что-то, глядя на нее коровьими глазами…
А вот Большаков не мямлил. Он не заискивал и не просил. Просто как-то просто и естественно вошел в ее жизнь и остался там, словно так было всегда. После интервью они гуляли по городу, и он рассказывал, что мечтает стать журналистом.
Она любила слушать, а он — говорить.
Проводы до дома превратились в окружную дорогу на несколько кварталов, так что они даже успели зайти в дешевое кафе, где Олег потратил на нее все свои деньги. Девушка тогда удивилась, что он не размахивает золотой картой, как другие «мажоры», а зарабатывает сам. Он рассказал, что летом подрабатывал, чтобы накопить на новый объектив для своего профессионального фотоаппарата.
И одет он просто, как любой другой старшеклассник-гимназист. Костюмы у них тогда были, как у взрослых — смешная мода подражаний и униформа, которая уравнивала всех. Разве что рюкзак импортный, а так все как обычно. Большаков-старший не баловал сына и считал, что тот должен проявлять самостоятельность.
Была осень. Ольга озябла, и Олег вдруг скинул пиджак и накинул ей на плечи поверх жакета. Ее окутало чужое тепло и мириады незнакомых ароматов — жевательной резинки, дезодоранта, автомобильной полироли, а главное — его собственный, неповторимый мужской запах.
— Одевайся теплее, — сказал он. — Как бы ты не простыла.
Наверно, в это миг она в него влюбилась.
Во сне она вернулась в то время, когда еще можно было все изменить. Они с Олегом стояли на развилке жизни. Она — зардевшаяся от смущения девчонка, и он — высокий, статный, но совсем не заносчивый парень.
Потом он попросил у нее телефон. Ольга замялась, не зная, что сказать, и тут он выхватил у нее трубку и набрал свой номер. У него в рюкзаке запиликало.
— Будем на связи? — улыбнулся он.
И Ольга проснулась.
Звонил телефон у Зимина. Тот что-то протестующее промычал, не желая просыпаться, и она сунула ему под нос трубку. Он не глядя нажал на кнопку.
— А, Поп. Это ты?
Бу-бу-бу-бу…
— Какого черта я должен тебя учить?
Бу-бу…
— Ладно, извини. Кузину знаешь что сказать. В воскресенье увидимся, и я поговорю с ним. Ну, бывай.
Мирослав отключился и окончательно проснулся. Он задумчиво глядел в потолок, а Ольга размышляла, что случилось. Кузин — это тот неприятный хлыщ, который был соперником ее мужа на благотворительном аукционе. Видимо, у него и Попова возникли какие-то трения.
— Все в порядке? — спросила она.
— В полном.
— Поспим еще или встаем? — лениво, как кошка, потянулась она.
Она была прекрасна в своей наготе и ничуть не стеснялась этого, как другие бабы, которые все время спрашивают, как они выглядят. Ей не надо было спрашивать. Все, что надо, она и так видела в его глазах.
Зимин на миг задержал на ней взгляд и понял, что надо вставать, иначе пробуждение рискует затянуться на час-другой. А этого он себе, к сожалению, сегодня позволить не может. Дела, дела…
— Рота, подъем! — скомандовал он и резко сел. — Закажи, что в прошлый раз.
— Что?
— Дурака английского.
Ольга тихонько фыркнула и захихикала, как девчонка, прикрывая рот кулаком. Но смешинки все равно неудержимо прорывались наружу.
— Сейчас, — отсмеявшись, сказала она.
Женщина села, спустила ноги на пол и плавно, грациозно встала. Зимин опять поразился, как она движется. Не зря он при первой встрече сравнил ее с породистой кобылицей. В ней был класс! В ней была сама жизнь, в отличие от ее нелепой мамаши. Мужчина на миг даже засомневался в их родстве. Летков вполне мог прижить девчонку на стороне. Всякое в жизни бывает.
Ольга пошла в гостиную, заказала по внутреннему телефону завтрак и оккупировала ванну. Сон не испугал ее и не заставил плакать. Это просто привет из прошлого, который скользнул, как солнечный зайчик, и принес ускользающее осеннее тепло и печаль.
Наверное, это потому, что она вышла замуж и поклялась другому в верности. Олег бы ее не осудил. Он всегда заботился о ней. Не потому, что она хорошее вложение или ее можно как-то использовать. Просто потому, что он хотел этого.
«Как Зимин».
Эта мысль была как удар молнии. А ведь это правда! Он обещал быть с ней и держал слово. Этот мужчина защищал ее от бед и пытался понять. За что ей такое счастье? Непонятно. Надо просто принять все как есть.
Сверху лилась вода, скрыв нечаянные слезы.
Начинался новый день.
Надежда позвонила, когда Мирослав вез Ольгу домой. Она предложила отметить неделю бракосочетания на даче у Калашникова. Конечно, не месяц и даже не годовщина, но раз так принято и хочется — почему бы и нет?
— Что скажешь? — спросила Ольга у мужа, пересказав разговор.
— Добро. Во сколько?
— В шесть сбор у них, потом шашлыки.
— Буду в пять у тебя, — ответил он, не глядя на нее.
Он следил за дорогой и думал. Петр Суконин, который перекупил точки у Кузина, переманивал теперь клиентов их региональных тотализаторов, предлагая более выгодные проценты по ставкам — раз, и возвратный беспроцентный баланс — два. Так люди, даже не имея налички, имели шанс отыграться. Разумеется, потом вернув с выигрыша деньги в фонд.
Антимонопольный комитет натравить не получится. Тут налицо здоровая конкуренция. Зимин подумал и решил обратиться с запросом в комитет по финансовому регулированию. Суконин не имел лицензии на микрокредиты. Надо только доказать, что его займы подпадают под статью и имеют признаки такого рода финансовой деятельности. Но это работа юристов.
Кузя, …ля! Сукин сын. Мирославу опять чудилась его рука.
Может, конкуренты рассчитывали, что Поп сорвется и накуролесит. Хм… Не в этом ли цель провокации — лишить его заместителя? Прибыли особой нет, больше рисков. Смысл всех этих действий — разозлить Попова. К счастью, зам не стал пороть горячку и позвонил ему.
— Чем займешься днем? — спросил он жену, поймав ее взгляд в зеркале над лобовым стеклом.
— Буду отдыхать, — улыбнулась Ольга. — Перед вечерним отдыхом.
— Логично, — хмыкнул он.
Приехали. Он помог донести ее банную сумку, поцеловал на прощание и с чувством выполненного долга уехал разбираться с делом Суконина.
В общем-то, Ольга была недалека от истины. Если они загостятся — а они непременно задержатся там допоздна — то не выспятся. Будут жарить мясо и отдыхать, пока погода еще позволяет.
Интересно, кто еще будет помимо уже знакомого Калашникова? Ольга перезвонила и уточнила у подруги. Ожидалась небольшая компания. Все свои, все с женами или подругами. Был и одиночка, которого Надя, как самая настоящая сваха, хотела познакомить с коллегой из женской консультации.