— Ну, зам же твоего мужа не женат?
— О, боже… Боже мой…
Ольга на миг представила, как эту статную, крепкую даму с короткой стильной стрижкой и цепким взглядом будут знакомить с Поповым. Да он же сбежит через пять минут! Или она. Как получится.
— Не дрейфь!
— Да я думаю, кто раньше свалит.
— Рассадим, как хомячков, если что, — засмеялась подруга. — У моих недавно было. Подрались, и мы отсадили одного джунгарика в банку. Потом узнали, чего они дерутся.
— И?
— Обе самки.
— Жуть.
Вся сущность, вернее, «сучность» женского коллектива как она есть. Этим все кончается, если запереть дам в одном месте надолго без мужчин. То-то у них в бухгалтерии ЧОПа такие подковерные войны.
Они с Надей заняли место у столешницы, чтобы лучше обозревать вход в гостиную, где на ковре играли два младших сына подруги. Старший, как она сказала, общался во дворе с мужиками.
— Важный такой, — улыбнулась мать. — Уже считает себя взрослым.
— Двенадцать лет — переломные. Голос, наверно, скоро начнет ломаться.
— Так уже! Прыщей пока нет, но это скоро. На вот, нарежь еще эти перцы.
Надя рассказала, что Ирина замужем за Колей Бузиным, давним другом Зимина и Калашникова, причем поженились они, когда мужик был на «зоне». И такое бывает. Зина была женой Бори Федченко, который прибился к этой компании лет десять назад, когда Зимин начал строить свою маленькую бизнес-империю. А вот Марина, как это принято говорить — «гражданская жена» Жени Кузнецова, юрисконсульта фирмы.
— Надо же, — пробормотала себе под нос Ольга, строгая пекинскую капусту для салата.
Ей показалось странным, что эти бандиты в прошлом не сменили старых жен на новых, помоложе и получше, как это часто делают неплохо поднявшиеся бизнесмены. Вопрос престижа или кризис среднего возраста — называть можно как угодно. Но факт остается фактом. Разводятся ближе к сорока и женятся на таких вот гламурных «Маринах». Или просто живут с ними.
Юрист, наверно, как раз дозрел до этой стадии. Это он в паре с поверенным Зимина занимался скоростной организацией свадьбы.
— А этот Кузнецов, наверно, недавно развелся? — решила посплетничать Ольга, наклонившись к уху Нади.
Обычно ей такое было несвойственно, но она хотела проверить свою догадку.
— Как ты догадалась?
— Просто предположила.
И опять попала в точку. Люди весьма предсказуемые создания. У них внутри словно записана некая программа действий, которой они придерживаются, и этого не избежать.
— Семен, не отбирай игрушки у Вани!!! — закричала подруга, быстро сполоснула руки и поспешила в гостиную, на ходу вытираясь полотенцем.
Средний сын, которому было шесть с половиной, как раз забрал самосвал у пятилетнего брата. Тот заревел, но слезы моментально высохли, когда мать ему сказала, что у них в гостях тетя Оля. Маленький увалень Ванюшка, словно сошедший с советских плакатов о детях, тут же со всех ног кинулся на кухню.
— Тетя Оля! Тетя Оля! А что ты мне пливезла? — бесхитростно спросил он, обнимая ее за ноги.
— Потом покажу, если будешь хорошо себя вести.
Ольга наклонилась и чмокнула своего любимчика в пухлую щеку, пахнущую детским мылом и конфетами.
— А мне? Мне? — подключился Сема, который был копией брата, только постарше.
Ольга всегда привозила им что-то интересное, не такое, как обычные игрушки из магазина.
— И тебе, — улыбнулась она.
— Так. Вы обнаглели оба, — шикнула на них мать. — Что нужно сказать?
Семен обнял брата, хотя еще пять минут назад оба были готовы подраться.
— Здлав-ствуй-те!!! — хором сказали мальчики.
— А еще?
— Спа-си-ба!!!
— А теперь идите играть, а то мы с тетей Олей пока заняты.
— Ма-ам, а потом? — протянул Сема.
— Потом можно.
Ребята умчались, и женщины облегченно вздохнули. Мать — и так понятно почему, а Ольга — потому что сердце билось чаще, и всегда мечтала о несбыточном, когда эти дети были рядом.
Зимин перетер одну тему с Колей Бузиным, или Бузиной, как его звали приятели. Мужик только что прилетел с севера, из Мурманска, и доложил, как идут дела. Зимин года два назад понял, что в столице все уже давно поделено, сделал ставку на регионы и не прогадал. Он поставил там своего человека, и теперь все было схвачено.
Бузина слетал туда, чтобы посмотреть все на месте, и вернулся весьма довольный. Парни докопались до нефтяного терминала, и деньги потекли рекой. Местные компании потихоньку скупались, в порту тоже все было схвачено. Отлично все!
Все-таки официальный бизнес — это вещь. Это раньше, в «лихие девяностые», все решала сила. Теперь — деньги, связи и хорошие юристы.
— Значит, Иванченко приветы шлет? Не надумал возвращаться?
— Да он там, похоже, совсем завяз. Жениться надумал.
— Ну, добро.
Калаш в это время колдовал с мангалом, показывая Вите, сынку свидетельницы, как правильно жарить мясо. Тот внимал и помахивал веером, раздувая угли. Похоже, что эти парни хорошо спелись.
Первая партия шашлыков была готова, и Калаш окликнул их, а малого послал в дом, чтобы бабы дали кастрюлю, куда складывать. Юрист как раз дожарил колбаски на круглом гриле. Почти одновременно управились.
Подросток вышел с кастрюлей. За ним потянулись женщины с мисками, подносами и лотками. Накрывали на свежем воздухе. Надя вынесла несколько пледов для желающих, но пока никто не мерз.
Ольга, закончив накрывать на стол, подошла к мужу.
— Ну как ты тут? Не заскучал?
— Без тебя? — усмехнулся он, обнял ее за талию и притянул к себе. — Вообще нет.
Наконец-то в ней хоть что-то бабское прорезалось. Хочет подтверждения чувств.
— Ну тебя!
Фыркнула, как рассерженная кошка, и ушла обратно к столу. Только кудри взлетели и опали. Впрочем, Мирослав вскоре к ней присоединился. Он уселся рядом и снова притянул жену к себе.
— Да ладно тебе, — сказал он. — Что там вкусного?
— Вот, — она шмякнула ему на тарелку какой-то салат.
Потом взяла себя в руки и поняла, что ведет себя как базарная баба. Осталось только прилюдно закатить истерику. А все почему? Потому что ей не хватало слов. Но это же глупо — хотеть монологов и признаний, как в фильмах. Такого не бывает. У нее кольцо на пальце. Чего еще? Ольга наконец поняла, что ее беспокоило, и все встало на свои места.
Кстати, она дома так и не поела, может, сахар в крови низкий, вот и хочется поныть или поругаться.
— Ты шашлык будешь или колбаски? — примирительно спросила она.
— Все давай.
Она чмокнула его в колючую щеку и попросила передать им блюдо с мясом. Марина «дакфэйс» мурлыкала на другом конце стола со своим возрастным юристом, другие парочки тоже ухаживали друг за другом. Все как у людей.
И ведь правда. Что, преступники не люди? Ольга как-то особо не задумывалась об этом раньше. Эта была некая параллельная реальность. Вроде знаешь о ее существовании, но, пока не столкнешься, не начнешь анализировать и смотреть изнутри — не видишь в них людей.
Не человек, а функция.
Такие вот «функции», между прочим, после развала страны завладели ее большей частью и стали респектабельными господами в костюмах и галстуках. И это тоже часть нашей реальности.
— Ты чего не ешь? — спросил ее Зимин.
Опять витает в облаках, думает о чем-то. Вроде развлекаться приехали и отдыхать, а не получается. Баба должна расслабляться, а не напрягаться, иначе рано или поздно начнет напрягать других.
— Да, так, — ответила она. — Положи мне во-он ту штуку. И кусок мяса.
Надежда, кстати, выполнила угрозу и усадила одинокого зама Зимина и свою коллегу рядом. Попов сначала удивился, не понял. Потом дошло. Мужик криво улыбнулся, словно не привык общаться с женщинами. Надя что-то прочирикала и упорхнула к хозяину дома. Анестезиолог сначала смерила взглядом мужчину напротив, потом что-то сказала, и он вдруг расхохотался.
— Что там? — не выдержал Зимин.
— Говорит, сколько на меня препаратов надо будет, — пояснил Поп. — А я ж курю, ошиблась малехо. И потом, она только по бабам… Ой, простите покорно… Я к вашему женскому полу со всем уважением.
Он обернулся к женщине и потряс ее руку. Потом что-то спросил, она милостиво кивнула, достала сигареты, и он помог ей прикурить от своей «зиппо». Она что-то сказала, и мужик налил ей вина. В общем, дело сладилось, как показалось Ольге.
Тут ее отвлекли.
— Тетя Оля, а это твоя собака? — подошел к ней Ванюшка.
Рядом с ним уселся довольный пекинес.
— Вуф! — сказал он.
— Почти моя, — сказала Ольга, развернувшись на складном стуле и взъерошив мальчику волосы.
— Это как?
— Мне его отдали на несколько дней.
— Жа-алко… — огорчился ребенок.
— Почему?
— Я думал, ты с ним будешь плиезжать.
— Как получится.
Неизвестно еще, сколько хозяйка собаки пробудет в больнице. Вообще может случиться самое страшное. Что тогда делать с Чарли? Не усыплять же его.
Зимин смотрел на нее и ребенка и вдруг подумал, а какой бы у нее был малец? Ну, например. Видно же, что она детей любит. Внутри опять поднималась волна из ревности вперемешку с чем-то, чему он не мог дать названия. Он ее не жалел и о совместных детях не думал, но поди ж ты… Не судьба?
— Ваня!!! — позвала мать, и мальчик пошел обратно.
Пекинес увязался вслед за ним.
— Ты чего задумался? — теперь уже спросила она.
Мирослав сегодня какой-то странный. То веселится и подкалывает, то сидит как в воду опущенный. Вот как сейчас.
— Ничего, — ответил он.
Наелись, напились и даже натанцевались. Калашников вытащил во двор старый патефон с пластинками и похвастался:
— Дедов еще.
Завели какое-то старое танго. Юрист топтался на месте со своей красоткой. Бузин, обнимаясь под музыку, о чем-то шептался с супружницей. Остальные сидели и сыто млели. Дети, обрадованные, что никто не гонит их пораньше спать, носились с собакой.