Вот так сложилось, что Олег Большаков был ровесником Ольги Летковой, и учились они в параллельных классах. Они не могли не встретиться. Это было предрешено самой судьбой.
Ольга украдкой рассматривала семейные фотоальбомы, чтобы понять, почему мать так любила сына и так ненавидела ее, свою дочь. На черно-белых, а потом и цветных любительских фотографиях были они — молодые, счастливые, красивые. Борис и Изабелла с сыном. И друзья семьи, Игорь и Марина Большаковы.
Ольга не могла понять, отчего они стали конкурентами. Почему не партнерами? Что случилось сорок лет назад? Почему пути этих мужчин разошлись? Изабелла Леткова испытывала редкостную, ничем не мотивированную неприязнь к Большаковым.
Это была тайна, скрытая мраком, и этому не было разумного объяснения. Раскол произошел примерно в тот же период, когда родилась Ольга.
Документы, найденные в сейфе, не давали разгадки. Просто девушка знала, что, будь воля Изабеллы, выйти замуж за Олега ей не дадут никогда.
Мать Олега, напротив, ей благоволила. По крайней мере, не гнала и не запрещала сыну общаться с Летковой-младшей. Просто выглядела все время обеспокоенной, словно ее что-то гложет. Может, думала, вернее, надеялась, что все невинно.
Однако это больше не было невинным. Не в этой жизни. Они вспыхнули, как искры, раздуваемые сухим осенним ветром, и сгорели дотла…
Они с Олегом тогда поехали на причалы возле водохранилища. Друзья парня устраивали вечеринку, и Ольга не побоялась, поехала туда. Но с условием, что они вернутся к вечеру. Родителям, вернее, тем, кого она тогда ими считала, Ольга сказала, что это поездка с классом. Она всегда старалась заслужить хоть каплю любви и теплоты, никогда им не врала, так что Изабелла купилась и поверила ей.
Ольга тогда дрожала от страха и волнения. Еще бы! Она впервые в жизни соврала. И еще она первый раз на свидании, самом настоящем. Девушка тогда ощущала себя совсем взрослой.
Они жарили шашлыки, пели под гитару, слушали музыку на импортной магнитоле и не могли отвести взгляд друг от друга. Олег впервые поцеловал ее там, на пирсе, куда они ушли от остальных. Один раз, другой, третий. Ольга грела озябшие руки у него в карманах, а он смеялся. И снова целовал ее, так что в груди замирало дыхание, и она воспаряла куда-то в небеса. Сердце билось как сумасшедшее, сбиваясь с ритма…
— Я люблю тебя, — сказал он.
— И я, — ответила она тогда.
Это была их маленькая тайна и самый большой в мире секрет.
Глава 22
Ольга позвонила охранникам. Днем, как обычно, дежурили Ваня-и-Ваня.
— Я собираюсь поехать на кладбище. Присмотрите за собакой?
— Конечно, Ольга Борисовна.
— Спущусь через пять минут.
Она отключилась и посмотрела на внезапно присмиревшего пекинеса, который терялся от сборов.
— Ну, вот. Значит, едем, дружок. Надеюсь, ты не сбежишь.
Женщина переоделась, обулась, взяла сумку с продуктами и вышла из дома. Брилев помог ей с вещами, и они поехали. Около торгового центра она попросила притормозить, вышла и купила конфет. Олег Большаков любил «Мишку на севере».
Потом цветы. Олег однажды подарил ей розы — алые, числом пять. Это случилось, когда они «согрешили». Он тогда на другой день по всем правилам сделал ей предложение. Простенькое колечко из сплава с позолотой теперь потеряно навсегда. Изабелла его содрала у нее с руки и выкинула в окно, когда все узнала. Ольга ей открылась, не ожидая такой бурной реакции. Она полдня искала кольцо в траве и под кустами, но так и не нашла.
Как обычно, она купила розы. Тоже пять, а не четыре. Для нее Олег все еще был жив. Или, если так посмотреть, пятая роза для их нерожденного ребенка?
Вот теперь точно все. Можно ехать.
Парни довезли ее и припарковались у входа. Ольга просила не идти за ней, однако охранники наотрез отказались. Пришлось пойти на компромисс. Они следовали за ней на сильном удалении, не теряя, однако, из виду.
Женщина шла, и мимо проплывали могилы цыганских баронов и «братков». Кто только здесь не лежал! И каких только не было погребений и памятников. Скульптуры и надгробия соревновались в богатстве и оригинальности.
Были и попроще. Люди огораживали свои семейные участки, устанавливая оградки впритык, так что напрямик невозможно было добраться до нужного места. Ольга сделала изрядный крюк, замечая, что крестов и памятников заметно прибавилось.
Большаков тоже приобрел участок в родном городе. Он не стал биться за «золотую» землю в Москве и остановил свой выбор на пригорке среди берез. Могилу не размоет, даже если будет сильно таять снег.
Она поднимется наверх.
Она положит цветы у основания простого гранита с выбитым портретом и золоченым именем и датами рождения и смерти.
Она нальет в стакан «горькой» и положит рядом гостинцы.
Постоит на ветру и подумает о нем…
И опять нет ответа. Лишь слезы и в горле ком.
— Олег.
Он слышит? Молчит.
— Олег!!!
Что-то бьет под колени, и она падает ниц. Ее крутит и вертит внутри, все горит огнем, и ей кажется, что она снова теряет ребенка.
А потом все проходит.
Все снова по-прежнему. Жизнь продолжается.
Небо спокойно и величаво, приветливо светит солнце и тоскливо каркают вороны, поглядывая с дерева ревнивым взглядом. Что она там принесла? Пока не уйдет, птицы не спустятся вниз. Жизнь научила их бояться людей.
Ольга встала и кинула прощальный взгляд. До нее здесь уже кто-то был. Наверно, родители Олега. Да? А это что там рядом? Она, наверное, от слез ослепла, раз не разглядела сразу. Рядом лежала его мать. Оказывается, Марина умерла в начале лета, а она и не знала об этом.
— Господи. Олежка, господи.
Значит, Большаков потерял еще и жену.
Неподалеку стоял Игорь Большаков. Он не ушел, как думала Ольга. Мужчина давно приметил, что на могилу кто-то ходит и оставляет цветы. Потом он узнал, что это девчонка Летковых. Она из года в год приезжала сюда, ни разу еще не пропустила.
— Игорь Николаевич, поехали? — окликнул его зам.
Василий Бушков был его верным соратником, и на могилу они обычно ездили вместе.
— Погоди.
Мужчина прижал бинокль к глазам. Так точно, она. Столько лет прошло, а девка все ездит. Замуж не вышла, детей не завела. Хотя Николаев, ее начальник, докладывал, что был какой-то ухажер. Ну да ладно. Давно не девочка.
А могилу навещает.
Навещает могилу.
Две теперь там. Господи…
Он поседел в одночасье, когда сына не стало. А теперь белый как лунь. Жены тоже больше нет. Переосмысление всего, что было. Бизнес? Деньги? Что ему с них? Кому оставить все это? Раздать на благотворительность? Основать фонд имени жены и сына?
Отомстить.
Кому и за что — понятно. Большаков был человеком принципиальным. Он не хотел таиться, нанимать киллеров, делать что-то втихаря. Но и кинуть обвинения в лицо Леткову тоже не мог. Доказательств нет. Ему хотелось уничтожить Бориса, причем так, чтобы тот понимал, кто его раздавил, как таракана. Он хотел, чтобы Летков потерял самое дорогое, что у него есть — дело всей своей жизни.
Большаков долго к этому шел. Цель была уже близка.
Мужчине вдруг послышалось имя сына, которое отдалось эхом и стихло. Ветер донес? Он вздрогнул, и смертный холод пробежал у него по коже.
— Идем, — сказал он, когда увидел, что женщина у могилы встала.
Они с заместителем пошли к выходу. Большаков сначала хотел обождать и как обычно уйти после Летковой, но в этот раз передумал. Почему? Хотел взглянуть ей в глаза? Что она знает и о чем могла бы поведать, но не стала? Ольга Леткова могла прийти к нему в любой момент, и он бы выслушал ее.
Игорь знал, что его сын ее любил и хотел жениться на ней. Олег считал себя достаточно взрослым для такого решения, ведь ему уже исполнилось восемнадцать лет. Жена рассказала, что в тот роковой день он отправился к Летковым, чтобы просить руки их дочери. Она была уверена, что сын перебесится и образумится, что Летковы его отправят ни с чем восвояси, так что особо не переживала на этот счет. Не до такой степени, чтобы хватать за руки и удерживать дома любой ценой.
Тем же вечером сын погиб в автокатастрофе. Кто-то перерезал шланг, и вытекла тормозная жидкость. Парень не справился с управлением и въехал в столб. Большаков-старший проклял тот день и час, когда позволил сыну сдать на права и выписал доверенность на вождение. Хотя и это, наверное, не уберегло бы от беды. Кто задался целью, тот способ найдет.
Он был уверен, что перед этим Олег побывал у Летковых, но свидетелей этого визита не нашлось. Прислуга молчала, Борис и Изабелла все отрицали. Нет, не приезжал… Нет, ничего не знают. Камер тогда на дорогах не было, равно как и видеорегистраторов и навигаторов в машинах. Не то, что сейчас. Ничего не доказать. Висяк, глухарь. Милиция сделала вывод, что покушались на отца, а сын якобы стал случайной жертвой, сев за руль отцовского авто.
Но мужчина всегда подспудно знал правду.
У жены тогда случился инфаркт. Все эти годы она не вылезала из больниц, чтобы наконец воссоединиться с сыном.
Большаков ускорил шаг, догоняя женщину в черном. Поравнявшись с нею, сказал:
— Добрый день.
— Добрый? — удивленно вскинулась она и остановилась.
Она настолько ушла в себя, что только сейчас поняла, что не одна.
— Да, недобрый, — поправился он. — Фигура речи.
— Здравствуйте, Игорь Николаевич, — поздоровалась она.
Голос осип от крика.
Вот так неожиданность! Хотела разминуться с ним и вдруг столкнулась нос к носу. Седой не по возрасту мужчина пытливо смотрел на нее. Она вздрогнула, так он был похож на Олега. Вернее, это сын был похож на отца.
— Ну, здравствуй, Оля. Все ездишь?
— Езжу, — призналась она. — Вы знали?
— Знал.
Она хотела спросить, давно ли, но не стала. Просто пошла дальше. Он тоже пошел, сопровождая ее. Вдали нарисовались ее охранники. Она успокаивая махнула им рукой, и парни поняли, что все в порядке. Знакомый. Ничего не происходит.