— Погладь себя, — попросил он.
— Что?! — снова удивилась она.
Глаза ее широко распахнулись от удивления.
— Сделай это для меня.
Она коснулась себя между ног. Приятно, конечно, но… Это слабая замена того, что он мог ей дать. Однако, видя, как он неотрывно глядит на нее, Ольга снова ощутила, что горит от возбуждения. Эти взгляды воспламеняли, заставляя забыть о стыде. Она ласкала себя, и мужчина вдруг выдохнул сквозь зубы.
— Так, да? — спросила она, хотя и так было ясно.
Ему нравится то, что он видит. Другой рукой она погладила себе грудь и сжала сосок, представляя, что это делает он. Зимин чуть не кончил, наблюдая за нею. Он просто взмок от этого зрелища. То, как она легко касается себя и гладит — круче самой развратной порнухи.
— Жаль… — сказала она и осеклась.
— Что?
— Да, так.
В двух словах не объяснишь, а настрой собьешь.
Жаль, сама себя не поцелуешь. Нужен кто-то другой. Жаль, что это не он сейчас ее ласкает. Фрейдисты считают, будто женщина завидует, что у нее нет члена. Фигня! Все он не так понял, дедушка Зигмунд. Она завидует, что без мужчины не может делать с собой такие восхитительные штуки. Только и всего.
— Приласкать тебя? — вдруг пришла ей в голову шальная мысль соблазнить его.
Не дожидаясь ответа, Ольга села и поцеловала его, воплотив свою мечту. А потом коснулась его и погладила, оценив степень возбуждения. Кольцо из ее пальцев пару раз скользнуло вверх-вниз, и мужчина не выдержал. Он повалил ее на постель и раздвинул ей ноги коленом.
— Оль?
— Да. Иди ко мне.
Ольга обняла его и потянулась навстречу губами. Она смотрела на него и видела его. Была с ним в этот миг. Не где-то там, за облаками, в своих мечтах, а на земле.
Зимин сорвался, словно в пропасть.
Доклад был готов. Крагин, бывший особист, накопал немало. Утром будет чем «порадовать» шефа. Много он мерзостей в жизни повидал, ничему уже не удивлялся, но такой редкостный образчик видел в первый раз. Из серии «иногда лучше не знать». Зимин точно не будет в восторге, узнав о прошлом жены.
Почти такая же папка с документами в этот вечер легла на стол к Ибрагимову. Он был весьма обеспокоен тем, что случилось с его гостями, и хотел знать подоплеку происходящего.
Багратуни тоже не остались в стороне.
Все рыли, копали, искали…
Ольга ни сном, ни духом не ведала, что стала виновницей настоящего переполоха. Она сладко спала в объятиях мужа, и снились ей только хорошие сны.
Глава 27
После завтрака из омлета и свежевыжатого апельсинового сока стали собираться. Зимин — в банк, общаться с юристами, а она — домой.
Наступил откат после вчерашнего. Ольга усердно делала вид, что ничего не происходит, но буквально ощущала, как в воздухе что-то меняется. Тучи сгущаются над головой? Да, пожалуй, это самое точное описание того, что происходит.
— Кстати, так и не спросила, что там было в клубе, — вдруг решила узнать она, когда они ехали вниз на лифте.
Чарли прижался к ее ногам и переминался с лапы на лапу, мечтая о прогулке. Мужчина хлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли что. Он пристально посмотрел на Ольгу.
— А что такое?
Зимину стало интересно, почему она спрашивает.
— Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? — изогнула она бровь. — Скажи сразу, что это не мое дело, и я влезать не буду. Я же все понимаю.
Просто как факт. Она ни капли не обиделась, просто объяснила, что и как. В его жизни наверняка есть темы, которые не принято затрагивать даже среди близких. Меньше знаешь — крепче спишь. Случайно не проговоришься.
— Не в этом дело. Почему ты вдруг об этом заговорила?
— Мы вчера разговаривали по телефону, и в клубе не было музыки, — как можно точнее передала она свои наблюдения. — Люди кричали. Мне показалось…
— Что?
— Что-то происходит. Тем более, что тебя внезапно вызвали, да еще и в выходной.
В наблюдательности ей не откажешь. Не зря она, наверно, свой хлеб ела в ЧОПе. Не всякая баба так точно подмечает детали и попадает прямо в точку. Мог, конечно, сказать, что звукоизоляция, но не стал врать.
— Кое-кто наехал, — выдал он сокращенную версию событий. — Я приехал, разобрался.
Воображение Ольги опять рисовало парней со стволами. Мама мия! Интересно, Мирослав только переговорами занимается или стреляет? Хотя, как он может, у него же судимость? Разрешение на ношение оружия никто не выдаст. Или выдаст? Она даже не смотрела, что там на флешке, и за что у него срок. Хотя у него есть охрана на такой случай.
Она многого пока о нем не знала. Просто в угаре страсти забыла о досье, где было все на него. Более того! Ольга решила рассказать о себе все, не зная о нем ничего. В этом не было логики, только чувства. А это — опасно.
Предательская неуверенность.
Ее терзали сомнения.
— Пока! — коснулась она губами его щеки, ощущая, что это поцелуй Иуды. — Увидимся вечером.
— Хорошо.
Зимин что-то почувствовал, и ему это не понравилось. Женщина рядом изменилась и резко отдалилась. Исчезла легкость и искренность, которая всегда сопровождала их общение. Появилась странная скованность, которую она безуспешно пыталась скрыть.
— Все в порядке?
— Да, — ответила Ольга.
Врет, окончательно убедился мужчина. Не умеешь — не берись. Только вот почему? Что вдруг между ними изменилось? Непонятно.
— До вечера, — сказал он и, резко развернувшись, пошел к своему автомобилю.
Ольга, недоумевая, смотрела ему вслед. Она уехала с охраной, но тревожные мысли не покидали ее.
Ольга выгуляла пекинеса и пошла паковаться. Чарли помогал в меру своих скромных собачьих сил, бегая туда-сюда по «однушке» и взлаивая от избытка чувств.
— Выпишется твоя хозяйка — верну! — пригрозила Ольга, но он не слушал.
О том, кто же будет в этом случае выгуливать пса, женщина старалась не думать. Ну, пусть Ибрагимов наймет кого-нибудь. Сиделку, которая бы помогала с покупками и собакой. Хорошо, что старушка не одинока.
— Иди сюда, — прижала она к себе Чарли. — Вот уеду, будешь скучать?
— Вуф! — сказал пекинес и лизнул ее в щеку.
Еще надо было разморозить холодильник, негодные продукты выкинуть, а пригодные в пищу отдать соседям снизу. Там жил одинокий тихо пьющий алкаш, который обрадовался куриным грудкам и рыбе.
Немного — на раз — хозяйка квартиры оставила себе. На день хватит. Все.
Перед отъездом нужно обесточить квартиру на щитке и перекрыть воду.
Сумка для бани готова. Чай заварит потом.
А теперь самое главное. Съездить в банк.
В ячейке хранились оригиналы и копии. Пара дисков с оцифрованной аудиозаписью перекочевала в сумку. Копии бумаг. Теперь точно все.
Пальцы горели, словно она схватилась за угли или что-то невероятно грязное. Чистая психосоматика, но хотелось помыть руки с мылом.
Иван Брилев, пока хозяйки не было, доложил начальнику службы безопасности, что их пасут какие-то залетные, и продиктовал номера машины, которая ехала за ними до банка и вместо того, чтобы припарковаться, вышла на второй круг.
Брилев решил, что это профи, не чета тому частному детективу. Если бы не опыт, он бы не заметил. Те, кто сел им на хвост, дважды меняли машину.
Охранник понял, что это слежка, когда пришлось парковаться у банка. Он сдал назад и проехал мимо машины. Внутри был тот же самый тип, что и в другом авто, которое утром ехало за ними из Москвы. Или его брат-близнец, что маловероятно.
И вообще подозрительно, когда за тобой, соблюдая дистанцию в двадцать-тридцать метров, все время следует чужая машина. Волей-неволей насторожишься.
— Думаю, возможно похищение, — закончил он. — Прикажете усилить охрану?
— Пришлю парней. Пока наблюдайте. Стрелять на поражение.
Крагин не думал, что дойдет до таких крайностей. Скорее всего, заинтересованные стороны собирали досье, интересуясь распорядком дня Ольги Летковой и местами, которые она имела обыкновение посещать. Хотя это вполне могли быть люди Кузина, который прознал про слабое место конкурента.
Начальник службы безопасности не исключал такой возможности. Такая у него профессия — всех подозревать.
— А что она делает в банке? — вдруг стало ему интересно.
Вряд ли обналичкой с карты мужа занимается. Сбережения хранит? На кой нормальному человеку в эру интернета и банкоматов с утра пораньше переться в банк?
— Не знаю, Семен Семеныч, — ответил Брилев. — Но она обращалась к управляющему. Уточнить?
— Не надо.
Пока начальством не велено так глубоко лезть в жизнь Ольги Летковой. Объект ведут с целью обеспечения безопасности, но не контролируют перемещения. Пусть занимается чем хочет.
Зимин закончил читать. На сей раз тонкая папка на пять листочков. Скудно, мало, но емко.
Пара вырезок, оцифрованных с микрофильмов местных газет столетней давности. Короткая заметка о расследовании гибели Олега Игоревича Большакова, сына местного бизнесмена. Некролог. Парню было восемнадцать лет, совсем молодой. Досье на страничку. Родился, учился, фото… Отличник, положительный во всех отношениях молодой человек. Медкомиссию в военкомат прошел, справок, как все тогда деткам своим «рисовали», у него не имелось. Значит, не было желания «откосить» от армии. Возможно, рассчитывал поступить сразу окончания школы в какой-нибудь вуз с военной кафедрой или получить отсрочку.
Скандал с подружкой покойного — Ольгой Летковой, которая посмела заявить на родителей, которые — та-дам! — были в самом начале подозреваемыми в деле Большакова. Борис Летков в тот же период проиграл строительный тендер, не выдержав конкуренции с Большаковым, что посчитали мотивом для убийства. Дело рассыпалось, хотя рабочая версия так и осталась. Парень, по мнению следствия, стал случайной жертвой вместо отца.
«Они его убили», — сказала Ольга. — «Думаю, это Изабелла. Все из-за нее».