Ей останется, как другим женам состоятельных бизнесменов, красить ногти, слоняться по бутикам, потеть в фитнес-центрах, посещать салоны красоты и скрашивать ночи супруга. Еще — совместные выходы в свет. И… и все. Надолго ее не хватит, помрет со скуки.
Впрочем, как оказалось, скучать ей не дадут. Но все равно.
Сохранит ли Зимин интерес, если она станет принадлежать ему вся без остатка? Ольге хотелось сохранить немного своей территории. Только так она останется сама собой. Если это работа — пусть будет работа.
— Слав, — сказала она. — Завтра мой начальник выходит из отпуска.
— Какой еще начальник? — удивился он. — Ты же уволилась.
— Может, еще вернусь обратно.
— Не говори ерунды, — подошел он ближе.
Женщина нервно сглотнула при виде литых мышц, стараясь не смотреть ниже пояса.
— Почему ерунды? — смутилась она, сообразив, что он заметил ее пристальный взгляд.
— Я теперь твой начальник.
Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Ольга вырвалась и резко выдохнула. Так, надо успокоиться.
— Не путай, пожалуйста, — попросила она. — Это совсем другое. Я к тебе не нанималась.
Это пока. А потом, глядишь, он уломает ее устроиться к себе, чтобы не скучала. Его банку прямо сейчас потребовался пресс-секретарь, так он решил. Образованный, опытный и такой вот красивый. Как она.
— Ну, пусть, — согласился Зимин, придержав мысли при себе. — Но тебе обязательно возвращаться туда? Вдруг твой начальник решит точно так же?
— Все может быть.
Николаев был ей как отец — мудрый, спокойный и очень надежный. Однако неизвестно, что он решит. Работа всегда стояла у него на первом месте. Если он сочтет, что присутствие Летковой нежелательно, это конец. Хорошие отношения сохранятся, конечно. Она не ребенок, чтобы обижаться. Но будет бесконечно жаль.
— В общем, завтра все решится, — подытожила она. — Сама не знаю, чем все кончится.
Муж ее обнял, и сразу стало легче. В то же время Ольга сразу ощутила, как ноют мышцы, особенно спина, когда он сжал ее руками. Да уж, кафель есть кафель.
— Что смеешься? — спросил мужчина.
— Ничего.
Тяжелый он. Мощный. Создала же природа такое! Ну, такое… Впечатал ее в стену, и она подумала, что плитка обвалится. Но обошлось. Какие глупые страхи приходят в самый ответственный момент.
— Поцелуй меня.
Глава 29
Утром встали без звонка. Собака — лучший будильник на свете. Тянет за одеяло, требует покормить и просто внимания. Там погладь, тут почеши. Гулять!
Все быстро и дружно позавтракали, после чего Мирослав укатил по делам, а Ольга пошла гулять. Ребята по возвращении помогли поднять наверх ее вещи, и она окончательно ощутила, что переехала. Кое-что сразу распаковала, развесив в гардеробной и шкафу в спальне, остальное отложила для сухой чистки.
Потом, умаявшись, освоила гидромассажную ванну, немного полежала и чуть не заснула. Досыпала уже в кровати, вдыхая запах подушки, на которой спал ее мужчина. Если ее обнять, то кажется, что он все еще рядом.
После обеда Ольга поехала в супермаркет за покупками. Без изысков, все по списку, как и запланировала. Прикинула на количество гостей и, мысленно умножив на два, взяла в два раза больше продуктов. Мужики такие проглоты, пусть лучше лишнее останется, чем пусто на столе.
Потом просто гуляла, раз уж она тут. У прилавка с морепродуктами как обычно зависла и от жадности большой накупила всего. Лангустины — много. Пожарит потом на гриле. Креветки, мидии, мини-осьминожки, кальмары, гребешки…
Дома разобралась, распихала продукты в холодильнике и решила дождаться подругу. Чтобы занять себя, стала смотреть, вернее, досматривать любимый сериал в компании с миской креветок. Чарли попрошайничал, умильно глядя на нее, и шумно сглатывал слюну.
— Праздник непослушания, — улыбнулась Ольга и кинула пекинесу креветку, которую тот поймал на лету и довольно зачавкал.
Потом Ольга стала наряжаться. Думала, думала, и наконец придумала. Все-таки не светский прием, а домашние посиделки. Да еще и у плиты придется стоять.
Значит, наденет свободное алое платье-тунику из «Зары» и деревянные бусы. Волосы забрать в пышный хвост, на губы мазок пунцового блеска, тушь, алый лак. Все, готова! Как-то слишком быстро. Чем бы еще заняться?
— Так и знала…
Вот об этом она и думала, подразумевая скуку. Ольга ценила отдых и приятное ничегонеделание, но ее всегда раздражала бесцельность и пустая трата времени.
Вдруг позвонили снизу, с вахты. Доставка! Странно, она ничего не заказывала. Может, Зимин? На всякий случай она решила перезвонить мужу.
— Алло!
— Привет, — ответил он. — Что случилось?
— Ничего, просто доставка. Ты что-нибудь заказывал?
— Это еда из клуба. Я велел поварам собрать чего-нибудь на ужин.
— О!
Это сколько же всего будет.
— Забыл сказать, — добавил Мирослав и услышал, что женщина смеется.
— Ох, Слав. Мама мия… Я ведь тоже купила все к столу.
— Понял.
Продолжительная пауза.
— Ладно, много не мало, — наконец разродился он.
Ольга расхохоталась в голос, прикрыв трубку рукой. Потом успокоилась и сказала:
— Я тогда их впускаю. Раз это не домушники.
Ольга еле-еле утрамбовала все лотки и судочки в холодильник.
Ровно в семь заехала Надежда, причем не одна, а с анестезиологом Марией Николаевной. Втроем они быстро, буквально в течение часа справились с задачей.
Кстати говоря, именно эта внимательная женщина обнаружила, что журнальный столик в гостиной разбирается и трансформируется в большой обеденный. Стали накрывать на стол.
Тут и мужчины прикатили. Женщины скинули фартуки и полотенца, попудрили носики и присоединились к сильной половине человечества.
Присутствовали все те же лица, что и на даче. Юрист Евгений Васильевич с любовницей, Коля Бузин и Борис Федченко с супругами, Попов, который облобызал сначала руку хозяйки дома, а потом сосредоточился на анестезиологе. Михаил Калашников, их свидетель, при виде которого у Нади радостно сверкнули глаза. Влюбилась, влюбилась! На счастье или на беду — вот вопрос.
Так, этих она отлично помнит по даче. «Знакомые все лица». А это кто?
Женщина с интересом уставилась на незнакомцев.
— О, какой стол! Не стыдно гостей позвать, — похвалил Мирослав. — Ольга, знакомься. Это Григорий Романов, он отвечает за бои в «октагоне». Мы еще увидимся с ним в пятницу. А это начальник службы безопасности, Семен Семеныч Крагин.
Первый на вид был боксером. Уши и нос неоднократно сломаны, кожа красноватая, но не от загара, а сама по себе. Почти невидимая белобрысая шевелюра и выцветшие голубые глаза. Мощные надбровные дуги и да, они — шрамы от ударов, пересекающие брови. На лице еле заметные следы, как от оспы или подростковых угрей. Высокий, мощный, одет в деловой костюм, смотрит серьезно. Вдруг улыбнулся, словно солнышко выглянуло из-за туч. Некрасивый, но странно приятный мужчина. В нем была сила, но не было жестокости.
— Очень приятно, — протянул он ей свою огромную лапищу.
Ольга осторожно дотронулась, и он пожал ее руку, почему-то двумя руками, как это делают иногда политики при встрече.
— И мне, — сказал второй, неприметный тихушник среднего роста, веса, комплекции, как это принято говорить. — Рад нашему знакомству.
Костюм серый, тоже неприметный. Не сшитый на заказ, но и не дешевый. Этот человек смахивает на бизнесмена средней руки, и только цепкий взгляд серых глаз выдает, что с этим человеком далеко не все так просто.
Крагин поцеловал ей руку, и Ольга с трудом скрыла смущение. Он как-то странно на нее смотрел. Почудилось на миг восхищение, но не привычное мужское, а просто. Ладно, проехали.
— Значит, это вам я звонила тогда? — улыбнулась женщина.
— Так точно.
— Извините.
— Не стоит.
— Прошу к столу! — объявил Зимин.
Мужчины выпили и закусили, а потом пошли гулять по квартире, смотреть интерьеры. Все оценили ремонт.
— Ну, прям семейное гнездо, Мирослав Иваныч, — шутливо сказал Поп. — Живи да радуйся.
— Но-но! Не накаркай.
Не то чтобы Зимин был суеверным, но что-то у Попова было. Чуйка на опасность редкостная. Как у него на деньги.
— А я что, я ничего…
Все ели, пили, веселились. Ольга, чтобы сохранить ясность мысли, раз уж тут нет официантов, решила не расславляться и пила сок, наблюдая, как постепенно пьянеют мужчины. Ну все, понеслась душа в рай… Не спеша, но все равно.
Первый час ночи, наконец сделали перерыв и ушли курить, всю кухню завоняли, несмотря на вытяжку. Небось обсуждали там свои вопросы, которые не для женских ушей.
Ольга, оставшись с женщинами в гостиной, рассказала про испорченный водяной матрас. Гостьи посмеялись, и пекинес удостоился всеобщей ласки. Прямо фанклуб! Он радостно скакал вокруг, его кормили вкусняшками, не слушая Ольгу, и она опасалась, как бы у песика не случилось несварение.
Мужики вернулись, и посиделки продолжились. Все грозилось затянуться до самого утра, когда что-то спутало всем планы.
— Слав, давай штрафную пей! — вдруг раздухарился Калаш. — Ты мне должен, ведь это я тебя женил.
— Женил? Скажешь тоже, — напрягся хозяин дома.
Ольга удивленно переводила взгляд с одного на другого. При чем здесь их свадьба?
— Не захотел бы — не женился.
— Ну-ну! Скажешь, и пари не было, да?
Тут их свидетель понял, что сболтнул лишнего и осекся, но поздно. Все уже услышали. Мирослав потемнел лицом.
— Какое… пари? — медленно повторила Ольга.
— Ой, — выдавил Калашников. — Кажется, мне пора.
— Завтра поговорим, — тяжело уронил Зимин.
Он взглянул на жену, но та молчала. Сидела с растерянным видом и, кажется, что-то хотела спросить, но промолчала.
— Слав? — поглядела она на него с надеждой.
Пусть он скажет, что это пьяный бред. Объяснит как-то сказанное. Если бы Михаил не смутился так явно, она бы не придала особого значения. Но тут есть что скрывать, и сразу делается страшно.