Открыв дверь, хозяйка квартиры осмотрелась. Кроме тапочек, ничто не напоминало о бывшем. Ольга не стала их предлагать гостю. Просто брезгливо взяла двумя пальцами тапки и выкинула в ведро в санузле, мимоходом отметив, что там покоилась зубная щетка и полудохлый тюбик с лосьоном после бритья. Вот так. Мусор выкинул, но мешок не вынес. Арбайтен, Ольга батьковна. Не царское это дело — мусор выносить.
Она помыла руки и вышла из ванной. Потом пошла на кухню варить обещанный кофе. Мирослав тоже ополоснулся и даже отлил, раз уж он тут. Изучив содержимое полочек и ведра, мужчина довольно хмыкнул и вышел обратно.
Прошелся по комнате, изучая сдержанную обстановку, книги на полках — преимущественно на иностранных языках — и не находя следов постоянного пребывания другого мужчины в доме, Зимин усмехнулся. Совместные фото тоже отсутствовали. То ли ее жених вывез все свои манатки, то ли они проживали раздельно.
Лучше бы второе. Почему лучше, он так и не решил. Просто… лучше.
Ольга не казалась ему слишком доступной, хотя последние сутки говорили об обратном. Мыслей женщины он пока не знал.
Она дочь Летковых. Странно, что родители не общаются с единственной дочерью. Был еще сын, но он погиб при невыясненных обстоятельствах в автокатастрофе. Родители, достаточно молодые на тот момент, решили родить еще одного ребенка. Так появилась на свет Ольга.
Отец Ольги, Борис Иванович Летков, был крупным инвестором. Кроме того, он владел оптово-розничной сетью продуктовых товаров и держал логистический центр в пригороде. В сфере его интересов была активно развивающаяся сеть селективной косметики и мультибрендовые магазины молодежной одежды.
Мать его жены, Изабелла Юрьевна, в девичестве Падарская, была довольно известным фотографом и активно участвовала в культурной жизни города.
Дочь… О дочери ни слова, начиная с того момента, как ей исполнилось восемнадцать лет. Ни совместных фотографий на публике, ни упоминаний в прессе. Ни-че-го. Приписка начальника службы безопасности гласила, что, скорее всего, имела место семейная ссора. За год до разрыва девчонка была на домашнем обучении по состоянию здоровья. Причина не указана. Концов уже не найти. Хорошо, значит, прятали.
Кое-где интересы Зимина пересекались с холдингом Леткова. Занятно.
Почему дочь таких родителей живет в этой дыре? Неужели не может себе позволить что-то получше? Не шикует, живет скромно, хоть и со вкусом. Машины не заимела — это он и так видел, да и в деле было указано. Хотя на права сдала. Но на работу ездит, как простая смертная, на метро. Надо, кстати, распорядиться, чтобы кто-нибудь из парней ее возил туда и обратно.
Еще одна странность не давала ему покоя. На фото в досье были двое. Он сравнил и удивился. Ольга совсем не похожа на своих родителей. Отец — крупнокостный шатен, а мать — скорее всего, натуральная блондинка. Тоже не слишком грациозная. А получилась смуглая, изящная, как статуэтка, кудрявая «испанка».
— Слав? — услышал он и пошел на кухню.
Пахло неплохо. Да что там! Аромат стоял упоительный. Ольга священнодействовала на аскетичной, сдержанной кухне. Она варила кофе в песке. На подносике, погруженные в горячий песок, стояли две миниатюрные турки. Кофе она по-быстрому поджарила в микроволновке и смолола в пыль. Ванильный коньяк с танцующим внутри стручком нашелся на полке. Пару капель в самом конце. Все.
Господи, она дома! Вот теперь она точно дома.
И у нее гость.
Мирослав, казалось, заполнил целиком ее крохотную кухню, вытеснив весь воздух. Присутствие ощущалось на физическом уровне. Такому человеку нужно больше места, больше территории и пространства. Только тогда это странное давление исчезнет.
Ольга разлила кофе по чашечкам из тончайшего «ломоносовского» фарфора и подумала, что надо приобрести массивную толстостенную посуду специально для Зимина. Одно дело пить с подружками, а другое — с ним.
Пьет с удовольствием. Видно, что нравится. Молчит, думает. Сахара насыпал две ложки; она запомнила на будущее. Сахар держала для Андрея, а теперь — для него. Сама Ольга пила черный и горький, так что мгновенно раскрылись глаза и прояснилось сознание. Спать больше не хочется. Зато хочется петь во все горло! Что с ней?
Внутри расцветала радость. Распускалась неведомым цветком, и становилось ясно, что не конец света, и жизнь не заканчивается на этом. Будет трудно, но это ничего. Зато интересно и не скучно.
— Пора, — взглянул на наручные часы мужчина. — Я поехал.
— Хорошо. Проводить, или сам закроешь?
Там достаточно было захлопнуть дверь.
— Ну, проводи, — стало ему смешно.
Интересная она. Играет в независимость, еще не наигралась. Баба без мужика — не пришей кобыле хвост. Ей с ним хорошо, так чего артачится? Делает вид, что ей все равно. Жаль, времени мало, иначе показал бы, как ей не все равно. Но это вечером.
Глава 4
Зимин предложил выводить средства за нелегальные бои через систему тотализаторов. Букмекерская система присваивала каждому участнику уникальный номер. Однако никто не мешал использовать эти данные для других проводок за якобы выигранные или проигранные ставки. Так можно было «отмывать» деньги, чтобы потом пустить их в оборот, не привлекая внимания ментов. А суммы немалые. Сложно не заметить.
— Проблем с налоговой не будет? — уточнил Радимич.
Это был красномордый, кургузый мужик лет пятидесяти, который держал подобную сеть в прошлом, когда это было законно, но теперь приходилось выкручиваться. Почти весь бизнес ушел в «тень». Бои по смешанным единоборствам подмяли под себя различные ассоциации типа ММА. Казино запретили, загнав всех в «игровые зоны». Зоны. Звучит-то как!
Начиналось все с уличных игровых автоматов, а закончилось сворачиванием бизнеса. Под предлогом борьбы с игроманией запретили почти все. Мирослав в глубине души был уверен, что это так же бесполезно, как и борьба с пьянством. Пили, пьют и будут пить. Особенно если есть предрасположенность к этому делу. А спрос неизбежно рождает предложение.
Теперь остались только спортивные тотализаторы, ипподромы и интернет-казино. И то все давно поделено. Повезло тем, кто, владея инсайдерской информацией, вовремя подсуетился. А вот такие дурачки, как Радимич, до последнего верили, что закон не пройдет. Прошел. Протолкнули.
Попов обещал помочь бизнесмену и свести его с Зимой в обмен на долю от прибыли или долю в бизнесе — как договорятся.
Сейчас они сидели в отдельной кабинке в ресторане и беседовали. На столе стояли напитки и закуски, но никто, кроме зама Попова к ним не притронулся. Ему уже пофиг. «Мавр сделал свое дело…»
Радимич нервничал. В помещении было прохладно, но он вспотел, как свинья, не выдержал и скинул пиджак, повесив его на спинку стула. Под мышками виднелись круги от пота. Дрожит за бабки свои. Боится страшно и ментов, и налоговой, и особенно бандитов, которые его будут крышевать. Однако только на последних у него надежда. Иначе бизнесу кранты.
— Нет, система обкатанная, — заверил Зимин. — Главное, чтобы на реальных акках были только проигрыши. Тогда налоговая к этим людям претензий не имеет, и они даже не узнают, что их лицевые счета используются для перевода средств. В личном кабинете только подчищать периодически. Это уже программисты пусть работают.
— Но…
Мирослав понял, о чем подумал мужик.
— Да, минус есть, — улыбнулся он. — Придется отстегивать налог на прибыль. Однако есть способ ничуть не хуже. Липовые акки, оформленные на свежих покойников, разных хануриков, алкашей и бомжей. Выводим деньги как выигрыш, и тогда налог платить не надо.
— А это не опасно? — насторожился Радимич.
— Главное не наглеть и выводить таким образом не все, а только часть.
Если по чуть-чуть, это не привлечет внимания. Все зависит от масштаба деятельности.
— И так, и эдак, — воодушевился мужик. — В глаза не бросается, так?
— Так. Решайте сами, Сергей Викторыч, что вам роднее — деньги или безопасность. Гарантий при любом раскладе я дать не могу, — ответил Зимин и развел руками. — Кто не рискует, тот не пьет шампанское.
Он был сама доброжелательность. Зачем же отказываться, когда деньги сами плывут в руки? Вот и повод пролезть на подпольные бои. На ловца и зверь бежит. Припертый обстоятельствами к стенке бизнесмен сам пришел на поклон. Они поставят там везде своих людей, чтобы присматривали, не укрыл ли Радимич часть прибыли от деловых партнеров. «Крышу», то есть охрану, обеспечат. Все должно быть под контролем.
— Я согласен, — сказал Радимич и утер салфеткой пот со лба.
— Отлично! Антон Николаевич, звони поверенному, будем оформлять. Пусть сегодня с юристами Сергей Викторыча все обсудят.
Попов умчался в холл звонить. Все должно было выглядеть как слияние и взаимовыгодное партнерство двух букмекерских систем. Это только надводная часть айсберга.
— Ну, что, увидимся завтра на подписании? — дал понять Зимин, что встреча окончена.
— Да-да, — сразу заторопился Радимич. — Премного благодарен. Надеюсь, не подведу.
— И я надеюсь, — задумчиво уронил его собеседник. — Тут ведь и мои вложения. И риск тоже мой. Вы это хорошо понимаете?
Радимич побледнел и часто задышал. Зимин еще подумал, как бы его не зашиб кондратий. Наверняка мужик вспомнил не слишком давнее дело, связанное с Зиминым. Он точно так же крышевал его коллегу по цеху, Махоркина. Тот погорел на своей жадности. Он массово выводил деньги через левые аккаунты, что стало объектом пристального внимания налоговой и МВД. Когда его взяли, мужик пошел на сделку со следствием и пытался все свалить на партнеров.
Зимин, вовремя оценив масштабы деятельности, велел Попову в одностороннем порядке расторгнуть часть договоров, уведомить партнера и уничтожить все документы по «серой» бухгалтерии. Упреждающие меры сработали. Ох, как бесновался подполковник Бессонов, когда ничего не нашли! В офисе Зимина произвели обыск, изъяли то, что на виду, но прикопаться было не к чему. Не пойман — не вор.