Она запечатлела короткий поцелуй у него на губах. Потом отстранилась, взяла натуральную губку, которая лежала на бортике, и провела по плечу мужа. Он хмыкнул и отобрал, чтобы посмотреть.
— Что это за штука? Слишком мягкая.
— Губка. Настоящая.
— А бывают ненастоящие?
— Ну тебя, — фыркнула она от смеха, отняла губку и принялась заканчивать гигиенические процедуры.
Налила немного геля, встала и, согнув ногу, поставила ее на бортик. Потом другую. Зимин смотрел, как на дивное шоу в «привате». Хотя Ольга не для того это затеяла. Видно, что она… хм… наелась? Насытилась близостью. Вся наполнена негой и довольством. Еще заметно, что она окончательно перестала смущаться его, как если бы находилась тут одна.
Привыкла к нему? Это хорошо.
Ольга окатилась из душа и вылезла, переступая на мягком коврике. Влажный, заметила она. Пока они развлекались, немного выплеснулось через край. Эх, хорошо-то как! Женщина потянулась и пошла к полотенцесушителю.
— Ау? — оглянулась она, накинув халат. — Ты спишь, что ли?
Точно, дремлет. Ольга подергала мужа за руку, и он нехотя вылез из ванны.
Потом они перебазировались в спальню, и Зимин моментально отрубился. Заснул, лежа на животе и не реагируя на раздражители.
А вот Ольге не спалось. Хотелось поговорить, да и просто нежности после всего, что было. Но он спит без задних ног. Поцеловала — ноль внимания. Запустила руку ему в волосы, перебирая их, провела по мощной шее, погладила по спине — спит! Только потянулся и устроился поудобнее, ощутив ее ласку.
— Слав! — потормошила она его.
Что-то промычал и дрыхнет дальше. Она в сердцах скинула с талии его руку, села и решила пойти, чаю попить. Хоть и ночь, а сна ни в одном глазу.
— Мужчины…
Получил свое, а дальше хоть трава не расти. Вот и вся романтика. В этом они, безусловно, все похожи. Надо, наверное, для разнообразия в следующий раз тоже заснуть. Ей стало смешно. Представила! У мужика разрыв шаблона будет. Отвернуться к стенке и захрапеть.
Чарли услышал, как она шуршит на кухне, увидел свет и прискакал, цокая коготками по паркету. Ольга погладила пекинеса.
— Разбудила я тебя? Кушать хочешь?
Миска вроде полная. Наверное, просто захотел общения. Глазки блестят, руку лизнул и уселся рядом. Ольга заварила ромашковый чай, чтобы уснуть. Потом подумала и медленно, шаг за шагом подошла к холодильнику, в недрах которого прятался тортик. Маленький, шоколадный. О, боже! Нет! Она отдернула руку, но потом все-таки открыла дверцу.
Там лежал Он. Именно так, с большой буквы. Лежал на полке и манил. Женщина достала и посмотрела.
— Маленький кусочек, да, Чарли?
— Вуф.
Совсем чуть-чуть, просто попробовать. Надо взять большой острый нож. Дальнейшее напоминало сцену из фильма, где тощая как вобла женщина-модельер требовала отрезать ей тонкий ломтик торта. «Тоньше! Еще тоньше!!!» Ура, получилось. Теперь на блюдце. Есть будет обратной стороной ложечки, чтобы подольше растянуть удовольствие.
— Ву-у? У-у-у!!! — заскулил с подвываниями Чарли, учуяв вкусняшку.
— Глаза слезиться будут. Тебе нельзя сладкое, — сказала строго Ольга. — Мне, кстати, тоже. И так мороженое ела.
— У-у!!! — еще жалобнее застонал пекинес, делая несчастные глаза.
— Ладно.
Она отрезала малюсенький кусочек и положила на второе блюдце. Включила радио тихонько, поймав какой-то приятный блюзовый трек, перенесла добычу на стол… Только села пить чай с тортом, только поставила блюдце перед пекинесом, как вдруг услышала за спиной:
— Ты чего не спишь? Мне тоже налей.
Его разбудил телефонный звонок. Зимин машинально взял трубку, не сообразив, что это телефон жены, лежащий на тумбочке рядом с его смартфоном. Рингтон похож, стандартный.
— Алло, — сказал он.
Последовала пауза. Затем на том конце какой-то незнакомый мужик откашлялся и спросил:
— Алло. Кто это?
— А ты кто? — совсем не ласково переспросил Мирослав того, кто его потревожил. — Номером, что ли, ошибся?
Он отнял трубку от уха и посмотрел, на ходу сообразив, что телефон не его. На экране светился неизвестный номер. Оглянулся — жены в постели нет, дверь приоткрыта, в щель просачивается свет. Наверное, вышла и оставила так, чтобы не хлопать, когда вернется.
— Простите, это восемь-девятьсот один… — назвал мужчина номер Ольги.
— Ты ж сюда звонишь, чего спрашиваешь? — раздраженно рыкнул на незнакомца Зимин. — Чего надо?
— Могу я поговорить с Ольгой? Она оставила телефон у вас, да?
— Смотря кто ты и чего названиваешь. Этого номера нет в книжке.
— А вы кто?
— Я муж.
На том конце помолчали и положили трубку. Мирослав окончательно проснулся и встал и влез в тапки, гадая, кто это мог быть. Мужчина. Судя по голосу, еще не старый. Явно не знал, что Ольга замужем. Бесцеремонный. Звонил почти в два часа ночи. Непохоже, что дело срочное. Номер неизвестный, в список не добавлен.
Может, это ее бывший? Странно. Зимин перебрал номера на букву «Р» и обнаружил, что абонент — ее бывший жених — в черном списке. Значит, решил позвонить с другой симки. Если, конечно, это был он.
Ладно, завтра Крагин пробьет и узнает, кто это был.
— Ой, я тебя разбудила? — спросила Ольга.
— Не, сам проснулся, — почему-то поморщился муж.
Зимин подошел, приземлился рядом, и она встала, чтобы заварить ему чаю.
— Тебе какого?
— А что есть? Чем пахнет?
— Ромашкой. Есть обычный и с ромашкой.
— Обычный.
Зимин посмотрел на торт, пекинеса, который одним движением начисто вылизал блюдце и ждал добавки, на тонкий ломтик на тарелке жены и засмеялся. Застал, что называется, на месте преступления. Опять она под покровом ночи лопает торт.
Утром он не стал будить жену, так сладко она спала. Пусть, а то скоро выходит на работу, будь она неладна. Но это ненадолго. Ольга сказала, на месяц-полтора.
Она разметалась на кровати. Волосы легли волной вокруг. Простыня упала, обнажив округлую высокую грудь, которая будто налилась, став больше. Захотелось поцеловать, и мужчина с трудом удержался. Так же как захотелось погладить стройные ноги ниже, провести рукой по безупречно гладкой медовой коже… В общем, надо валить на работу, иначе это плохо кончится.
Лицо у нее умиротворенное, как у спящего ребенка. Тихо, неслышно дышит. Он даже нагнулся, прислушиваясь. Нет, будить не станет.
Одевался в гардеробной. Псине закинул в миску завтрак. Позвонил в службу безопасности. На ходу звякнул ребятам из сопровождения, что выходит, закрыл дверь и пошел к лифту.
Звонок Крагина застал на стоянке.
— Абонент Рудницкий Андрей Михайлович тысяча девятьсот восемьдесят первого года рождения…
Значит, бывший.
Ольга встала около девяти, услышав настойчивое царапанье в дверь. Это пекинес требовал, чтобы она его выгуляла.
— О, боже! Прости, прости.
Проспала. Он там, бедный, уже изнывает. Ладно, сейчас. Быстренько умыться, выпить стакан воды и, оставив рыбу в пароварке, отправиться гулять.
Не хочется думать о том, что будет. В три часа открывается экспозиция. Расписание сбросил муж. Она посмотрела в интернете. Изабелла неплохо раскрутилась за эти годы. Не последнее лицо в ассоциации столичных фотографов, участие в благотворительности, желанная персона на любом светском мероприятии. Кто бы знал, что скрывалось за этим красивым фасадом.
Грязь. Жестокость. Холод. Пустота.
Никакая благотворительность не искупит того, что она сотворила, потому что эта женщина никогда не испытывала раскаяния.
Ольга увидит ее снова спустя столько лет. В прошлый раз они не договорили. Страх оказался слишком велик. Даже тогда, много лет назад, ей было проще вести переговоры с Борисом. Так она решила. Когда она видела Изабеллу, накатывал неконтролируемый животный страх. «Да, мама. Хорошо, мама. Спасибо, мама».
Ни черта она ей не мама!
Ольга собирала себя по частям, строила барьеры, планомерно выстраивая линию защиты, но все оказалось бесполезным. Она пасовала перед предстоящей встречей. Но муж ей поможет. Мирослав рассказал, пока пили чай, что уже встречался с Изабеллой. Она наняла частного детектива. Это его тогда поймали приставленные к Ольге телохранители. Вот что скрывалось за той странной слежкой и погоней.
Изабелла действует без участия Бориса. У того хватало ребят в службе безопасности холдинга «Лето». Это и хорошо, и плохо. Хорошо, что поддержки Леткова у нее нет, и плохо, потому что ее действия могли стать совсем непредсказуемыми. Ясно, что Ольга мешает старухе, и та может что-то предпринять. Пока это только встреча, приглашение, которое нельзя проигнорировать. Надо узнать, чего она хочет и чем может угрожать. А там по обстоятельствам…
— Вуф-вуф! — отчитался пекинес о проделанной работе.
— Молодец. А это кто?
На площадке для выгула появился мелкий ярко-рыжий шпиц, который немедленно ринулся в атаку, увидев пекинеса. К счастью, Ольга уже успела нацепить поводок и удержала питомца.
— Фу! Фу, плохой мальчик, плохой!!!
— Р-р-р… Гр-р…
Охранник. Он еще иногда порывался кусать чужие ноги, выбирая исключительно мужчин, которые казались псу подозрительными. Пекинеса не волновало, какого он размера.
Может, и ей так? Неважно, кто перед ней. Надо быть смелой, сохранять присутствие духа и давать отпор. А лучше — нападать первой. Недаром говорят, что лучшая защита — это нападение.
Она сегодня будет блистать. Все будут смотреть только на нее. Вернее, на них — Ольгу и Мирослава Зимина. Жаль, она не сменила фамилию и паспорт. Тогда разрыв был бы полным и окончательным. Но… Никогда ведь не поздно? А что, звучит! Ольга Зимина.
И диктовать условия тоже будет она. Компромат в ее руках. Акции у мужа. У них есть силы хотя бы заставить старуху заткнуться и не лезть в их жизнь. И лучше бы ей согласиться.