Лилия, Лилия… Скрылась, так ничего толком не объяснив. Струсила? Взвесила все и решила, что он ей не пара? Или продюсер посулил золотые горы, раз она снова с ним? А если не с ним, то, по крайней мере, в его команде. Петр Тюнин уже столько бабла вбухал в раскрутку этой женщины, что было вполне понятно стремление поднять ей популярность накануне выхода альбома.
Ольга поймала взгляд мужа, устремленный куда-то ей за спину, обернулась и застыла. Вот и сбежавшая невеста! Навстречу им двигалась красивая, яркая блондинка в черном коктейльном платье до колен с открытыми плечами, которое обтягивало и обрисовывало все изгибы тела. Черные туфли-лодочки, черный лаковый клатч и нитка жемчуга дополняли классический вечерний образ.
Выглядело это элегантно и стильно, если бы не одно «но». Контраст! Ольга разыграла все как по нотам. Встав напротив, они стали похожи на Одетту и Одиллию, которые делили принца — брюнетка в светлом и блондинка в темном.
— Добрый вечер, — первой поздоровалась певица. — Здравствуй, Слава.
Голос был приятный, бархатный и какой-то обволакивающий. Грудной, как писали в старых книжках. Да и в жизни эта женщина выглядела гораздо лучше, чем на постановочных фото и видео. Во-первых, моложе, во-вторых, не так сильно накрашена. Ольга на миг позавидовала ее свежести и юности. Она уже не удивлялась, чем та привлекла к себе Зимина.
— Мирослав, — спокойно и снисходительно, как маленькую, поправил бывшую невесту Зимин.
Лилия вздрогнула, на миг растерявшись, но самообладание тут же вернулось к ней. Ольга тоже вздрогнула. Он не сказал «Слав». Мирослав. Для этой женщины он Мирослав.
— Тебя можно поздравить? — прищурилась Лилия.
— Спасибо, — усмехнулся он. — Во всех смыслах.
— Что?
— Спасибо, говорю, что тогда не пришла, — вполне искренне пояснил он. — И за поздравление тоже.
Вот же… певица. Правильно ее Поп невзлюбил с самого начала.
— Слава, я же не специально! — воскликнула Верхова. — Так получилось. Мой… продюсер, он настоял на этом репортаже. Я узнала уже потом. Извини.
Надо же, актриса из нее тоже никудышная. Не знала она. Как же! Зимин не мог поверить, что она, общаясь с Тюниным, не поняла и даже не заподозрила, что тот задумал. Он же откуда-то черпал информацию.
А вот и он, легок на помине. Петюня, он же Петр Тюнин. Молодой, едва за тридцать пять, но дюже борзой продюсер певицы подошел и встал рядом, молча защищая свою подопечную. Здороваться не торопился, только пристально смотрел на них. Высокий, худощавый, словно баскетболист, он возвышался рядом с певицей, как каланча. Даже сшитый на заказ костюм-двойка не сильно скрашивал картину.
«Дрыщ», — повторно поставил диагноз Зимин, как при первой встрече.
На носу Тюнина поблескивали очки в узкой стильной оправе, однако носил он их не для красоты.
«Задрот близорукий», — опять пришло на ум.
Зимин не любил таких вот ботаников, которые благодаря пронырливости и связям выбились в люди. Этот товарищ славился тем, что может раскрутить даже обезьяну, что он, собственно, однажды и сделал. Клип порвал все чарты, звучал со всех рингтонов и вконец осточертел ему.
Зимин здорово напрягся, увидев Петюню. Даже к Лилии он сначала подкатил из чувства противоречия, что такая красивая женщина досталась этому паршивенькому типу. Аппетит, как известно, приходит во время еды. Тем более что певица поначалу отвергла все ухаживания. Мирослав не на шутку увлекся и отбил у продюсера невесту, и вот к чему все привело.
— Слав, — мягко напомнила о своем присутствии жена, тронув его руку.
— Да! — резко обернулся он к ней.
— Твоя бывшая… э… невеста разве не знает, кто мои родители? — усмехнулась она. — Думаю, для нее это будет сюрпризом.
Ольга решила обращаться исключительно к певице, раз уж ее спутник не соизволил представиться. Его она решила игнорировать.
— Лилия, могу я вас так называть? К сожалению, не знаю вашего отчества, — продолжила она, дав понять, что особо не выясняла, кто там был до нее.
— Что? — удивленно переспросила блондинка.
— Ничего, — ослепительно улыбнулась Ольга и взяла мужа под руку. — Прежде чем пускать «утку» на ТВ, вам стоило все про меня выяснить. Не ровен час, сядете в лужу.
Закончив разговор, она обернулась к мужу, словно забыв о неприятной парочке.
— Дорогой, это не главный инвестор там? — спросила она, указав рукой на Ибрагимова. — Ты же хотел с ним встретиться.
— Да. Идем.
Они пошли, и растерянная певица смотрела им вслед. Петюня напрягся не меньше Зимина. Что-то он не так просчитал. Вместо позорной охоты, погони и травли вышло наоборот. Что эта женщина, новоиспеченная жена Зимы, имела в виду? Кто ее родители? Что он упустил? Тюнин понял, что спустит три шкуры со своих людей, которые не сумели как следует пробить все по Летковой.
Вообще странная особа. Скандала при встрече не вышло, как он надеялся. Ничем ее не проймешь! Такое ощущение, что Леткова выбилась из низов не через постель, а всю жизнь вращалась в высшем обществе, потому что чувствовала себя здесь как рыба в воде.
— Не боишься, что докопаются до твоего прошлого? — спросил ее Зимин, когда они отошли подальше от чужих ушей.
Он обнял ее за талию и притянул к себе.
— Нет, — ответила она, взглянув ему в глаза. — Надо знать, что искать. В открытых источниках все о Летковых и их холдинге. Думаю, он решит, что это был брак по расчету. Но точно не соблазнение бизнесмена голодной провинциалкой.
Они пошли дальше. Ибрагимов заметил их и помахал рукой, подзывая к себе.
— Хочешь, я сам закину твою версию на ТВ? — спросил Зимин. — Они там все облезут.
— Не надо. Пусть судачат, нам-то что.
Ольга впервые в жизни воспользовалась семейным именем. С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Глава 11
Ибрагимов сразу выхватил в толпе эту яркую пару. Зимин сегодня нарядился в черный смокинг с бабочкой, словно на вручение кинопремии. Ольга… Ольга блистала на его фоне. Иначе не скажешь.
Где были раньше его глаза?
Много лет назад ему доложили, что девчонка Летковых спуталась с каким-то молокососом. Его это оскорбило. Уже тогда это показалось ему странным, ведь тронуть может только то, что глубоко проникло в душу.
Они виделись с этой девушкой лишь дважды. Один раз на званом ужине, а второй — когда он приехал в загородные владения Летковых, чтобы утрясти все, связанное с бракосочетанием, вернее, слиянием двух компаний. Сначала он получал десять процентов акций в качестве приданого, чтобы иметь возможность войти в совет директоров, а в перспективе становился владельцем и новым генеральным директором, когда Борис отойдет от дел.
Прежде чем решиться, он хотел поговорить с девушкой, которая после окончания школы станет его женой и матерью его детей. Ильхан напугал ее. Он понял это по настороженности, растерянности и отчаянным взглядам, которые Ольга бросала на дверь. Он спрашивал ее о жизни, об интересах, но девушка замкнулась в себе, отвечая односложно и шаблонно.
Внешне она ему понравилась. Насчет внутреннего мира, который, как говорят, важнее внешности, он ничего толком не мог сказать. Конечно, он мог приехать еще не раз и не два, чтобы познакомиться поближе. Девушка перестала бы зажиматься. Надо было исподволь, не спеша приручить ее, воспитать «под себя» будущую жену, как делали многие его друзья. Он умел нравиться женщинам.
Однако всегда некогда, вечно в делах, бизнес не ждет… Приходится выбирать. Он выбрал. Сам виноват, что все так вышло, и от этого теперь душит запоздалая и бессильная ярость.
Перепутав неопытность с чистотой, он упустил настоящий бриллиант. Что, в сущности, значит эта пленка, которая отделяет невинную девушку от женщины? Ольга могла погрузиться в грязь с головой и после этого остаться чистой и не испорченной. Совершенной.
Почему-то стало плевать на принципы и привычки. Все равно, что она уже замужем, что любит другого. Он ее хотел. Хотел, чтобы она была его, чтобы пришла к нему сама. Хотел положить к ее ногам весь мир.
Ольга. Она так красива и недосягаема… Стоит рядом с мужем, смотрит на него влюбленными глазами и просто светится изнутри, как будто у нее есть какая-то тайна, недоступная остальным. Их пальцы переплетаются, и никого больше не существует. Так не бывает! Это же только в кино? Но это было.
Руки Ибрагимова сами собой сжимались в кулаки.
— Ильхан Николаевич, — окликнул его деловой партнер. — Вы в порядке? Не жарко? Кажется, кондишн барахлит.
— Нет, все в порядке.
Ильхан схватил с подноса проходящей мимо официантки стакан с минеральной водой и жадно отхлебнул. Он наконец-то понял, что его терзало. Зависть. Простая, понятная, элементарная, легко объяснимая человеческая зависть к чужому счастью.
Он уже разменял шестой десяток, пышно отпраздновав летом пятидесятилетний юбилей. Полжизни прожито. Ильхан тогда стал задумываться о жизни, и сразу накатывала тоска. Что у него есть, кроме бизнеса? Кто его полюбит? Именно его, а не кошелек.
Жены нет, детей не нажил. Родители ушли один за другим, старшего брата тоже не стало при покушении в девяностые. Пришлось взвалить семейный бизнес на свои плечи. Тетка… И она не вечна, как оказалось. Врачи разводят руками. Дело времени.
Если бы он тогда не совершил ошибку, по его загородному дому сейчас бегал бы выводок ребятни. Причем, возможно, не только детей, но и внуков. Ольге скоро, в ноябре, будет тридцать семь. Молодая, все еще красивая «бабушка». У них были бы красивые дети.
В первую встречу Ильхан удивился, что она совсем не похожа на Летковых. Заподозрил даже, что ее удочерили. Вдруг дурная кровь? Тогда никакое приданое этого не исправит. Теперь он знал правду.
А вот и Багратуни. Приехали с запозданием. Ануш подходит к внучке, что-то говорит. Та напрягается, но любезно улыбается в ответ. Пожилая женщина пытается наладить контакт. Рядом стоит Артур Багратуни, хмурится, но молчит, наблюдая. Тоже поздоровался. Значит, его жена — парламентер, а он не влезает, чтобы не дай бог ничего не испортить. Уж две женщины как-нибудь между собой договорятся.