Про Гладышева она знала только то, что он благополучно вышел на пенсию, и выдохнула с облегчением. Больше этот выродок никого не будет «лечить».
Она пыталась забыть все, пока ее не нагнало прошлое. Но что все это значило? Пришло время собирать камни?
Мирослав Зимин, оставив дела на Попова и поверенного, вылетел с адвокатом в Санкт-Петербург. Благо, был благовидный предлог. Накануне пришла повестка явиться на слушание дела о поджогах букмекерских контор.
Пустая формальность.
Сначала он хотел поручить все своему представителю по доверенности, но потом подумал и отправился сам. Билет велел заказать еще днем. Жене ничего не сказал, да и вообще никого, кроме Попова и юриста, не предупредил об отъезде. Не хватало еще, чтобы враги пронюхали о его перемещениях!
А все почему? Понадобилось алиби.
Зимин сильно подозревал, что оба дела — по поводу тендеров и криминальных связей сынка депутата вскоре объединят в одно, чему взрыв сильно поспособствует. Тогда он станет одним из подозреваемых. Будут проверять и эту версию тоже.
Но ему же это не надо? Не надо. Пусть разрабатывают Кузина. Это он имел дела с депутатом, так что с него и спрос.
Очень хорошо.
Просто замечательно.
Идея свалить все на Кузина была просто отличной. Неплохо, если б тот присел. Хотя бы в СИЗО. Если конкурента «закроют», то с Быковым будет легче иметь дело.
Итак, вечером Зимин явился с женой на прием по случаю открытия спорткомплекса. Ночью, заказав билет заранее, улетел в Питер. А утром бомбануло. Пусть допрашивают до посинения, он чист.
Серый всегда делал работу безупречно и следов не оставлял. Он тоже сегодня отправился прочь из столицы, но в другом направлении — в город на крайнем севере, где у Зимы был свой интерес. Будет помогать строить бизнес там.
***
прим. — Серый встречался в 1 книге (эпизод на даче) и теперь снова уже во 2 книге. События имеют отношение к роману «Между четвертым и пятым». Кто читал, тот все понял.:-)
***
Ольга снова оказалась заперта дома.
На выходных еще ладно, можно заняться уборкой, отоспаться, почитать. Маски-эпиляции всякие. Найдет, чем себя занять, пока муж ее не видит. Можно сказать, еще один отпуск.
Но дальше-то что?
Она не привыкла сидеть дома. Утомляет сильнее, чем работа. Макс, кстати, что-то не звонит. Странно. Придется самой предупредить об изменении планов. Ольга сунулась в смартфон и внезапно обнаружила, что номер Латышева заблокирован. Кто-то добавил его в черный список, но точно не она.
— Ну и ну!
Неужели это ее муж? Он вместо ревнивых разборок сделал это. Но зачем? Она бы рано или поздно все равно обнаружила.
— Ну, Зимин… Ну, дорогой.
Ну, погоди у меня… Ольга удивленно смотрела на смартфон. Права была Надежда, самые ревнивые Отеллы — такие вот якобы «не ревнивые». Значит, муж тайком пытался контролировать ее жизнь. Она не считала нужным скрывать доступ к телефону за паролем. Теперь придется. Но лучше всего вместо этого поговорить по душам, когда Мирослав вернется обратно в Москву.
Набирая Латышева, она пошла на кухню.
— Макс? Привет.
— Ты куда пропала? Что случилось? — услышала она в ответ. — Я уже два дня тебе названиваю.
— Извини. Не хотела, чтобы беспокоили, — соврала она, не став посвящать его в семейные заморочки. — Извини, я не смогу выйти завтра на работу. Начальству позвоню сама, но хочу, чтобы ты тоже был в курсе. Ну да… Да… Такой стресс. Отгулы беру до среды. Если будут вопросы, звони в любое время, не стесняйся.
Ольга в воскресенье расслаблялась, отдыхала, занималась красотой и старалась не думать ни о чем плохом. Она задала себе программу: «Все будет хорошо». Жива, здорова. Чего еще? Стресс ей не нужен. Не будет она дрожать как осиновый лист и прятаться за семью замками.
Чарли скучать не давал. Следил, чтобы она не утонула в ванной, смотрел вместе с хозяйкой кино, валялся на диване, требовал почесать за ушком, попить, поесть, погулять, и приходилось договариваться с консьержкой.
Брилева, кстати, давно не было видно. Ольга уточнила у охраны, но ребята ответили, что не в курсе. Правда, Ваня-малой, у которого был другой напарник на вечерней смене, почему-то неловко отводил взгляд в сторону, и тогда хозяйка прямо спросила:
— Его уволили?
Охранник смущенно кивнул.
Вот как бывает, оказывается. Из-за ее глупости пострадал хороший человек. Со временем невольно привязываешься к людям. Надо бы с Зиминым поговорить, может, возьмет обратно? Не стоит рубить сгоряча. Проведет работу над ошибками, сделает выводы. И она — она тоже, чтобы никого не подводить.
Ольга думала, придется томиться дома еще несколько дней, но в понедельник начались визиты.
Сначала заявился дознаватель. Охрана его не пустила, куда-то стала названивать, и для дачи объяснений прикатил юрисконсульт «Квадриги» Евгений Кузнецов. Тот кое-как отбился, сообщив, где и по какой причине находится директор банка, после чего заглянул выпить кофе.
— Значит, моего мужа в чем-то подозревают? — стараясь не выдавать беспокойства, спросила Ольга, тыкая на кнопки ультрасовременной кофе-машины.
— Все к тому идет, — прямо ответил Кузнецов. — Может быть, вы слышали про дело Мякишева?
— Да. Какой-то депутат подорвался на машине.
— Это отец Семена Мякишева, гендиректора и подрядчика на строительстве нескольких государственных объектов.
Она поставила чашку на стол перед гостем, плеснула сливок, сделала порцию себе и уселась напротив.
— Это понятно. «Как не порадеть родному человечку», — сделав вид, что не в курсе, сказала Ольга. — Семейственность. Наверняка отец использовал свои связи, чтобы сын выигрывал тендеры.
— Как вы знаете, эти фирмы напрямую связаны с Кузиным.
— Ясно, — поднесла она чашку к лицу, вдыхая тонкий аромат арабики. — Я поняла.
Пить кофе сейчас нельзя, вредно, так хоть подышит. Бодрит.
— Значит, они думают, это сделал мой муж? — нервно бросила она. — Разве не должны спросить с делового партнера? Это Егор Кузин крышует подрядчика.
— Я им то же самое сказал. Но они обязаны проверить все версии.
— Мирослав, надеюсь, пока не подозреваемый?
— Нет. И уж тем более не обвиняемый, — успокоил ее юрисконсульт. — Хотите услышать мое мнение? Скорее всего, следствие сделает вывод, что Кузин попытался физически устранить конкурента и депутата, чтобы завладеть бизнесом и скрыть следы финансовых злоупотреблений. Покушение на Мирослава Иваныча провалилось. Я считаю, что заказчиком покушения и главным бенефициаром изначально выступал депутат или его сын, а исполнителями стали люди Кузина. Теперь, когда началось следствие, он решил избавиться от ненужного свидетеля.
— Ясно, — все-таки глотнула кофе женщина.
Вот вляпалась. Господи, как же выпутаться из этой липкой, смертельной паутины?
— Если появятся новости, обязательно позвоните, — попросила она.
— Разумеется. Мирославу Иванычу я сейчас позвоню, чтобы сообщить обо всем.
После полудня приехала Ануш с полной сумкой угощений для нее и «зятя». Дейзи, которую она взяла с собой, прыгала в прихожей и лаяла на пекинеса, который тоже обрадовался собачке, закрутившись вокруг нее, как юла.
— Девочка моя! — заключила ее в объятия пожилая женщина. — Маленькая моя. Иди сюда, буду тебя лечить, кормить. Идем на кухню, нечего в дверях меня держать.
— Хорошо, идем.
От этих слов таял лед внутри. Когда бабушка ее обняла, Ольга испытала ни с чем не сравнимое чувство. Она понимала, что больше не одна. У нее есть семья.
Брилев сутки пил на своей съемной квартире в спальном районе в Бирюлево. В полном одиночестве, без собутыльников.
Потом выбросил всю пустую тару, принял контрастный душ, хорошенько прибрался дома и позвонил в отдел кадров «Квадриги», чтобы узнать, когда будет готова трудовая книжка.
Крагин его пожалел, не стал увольнять по статье, но ясно дал понять, что в охранный бизнес ему теперь путь заказан. Если позвонят бывшему работодателю, чтобы спросить о нем или попросить рекомендации, он выскажет свое мнение как есть.
Иван все понимал. Максимум, что он теперь может себе позволить — это место обычного охранника в торговом центре или небольшой местечковой организации.
Он хотел напоследок позвонить Ольге Борисовне и еще раз извиниться, но не стал. Ни к чему это. И так все ясно.
Придется съехать отсюда, наверное. Сбережений надолго не хватит. Завтра искать работу.
— А, к черту!
Не махнуть ли ему на свою малую Родину, в Тверь? А потом уже думать, как дальше быть.
Ольга все-таки не выдержала и позвонила начбезопасности Крагину. Она поприветствовала его и замялась, не зная, с чего начать.
— Ольга Борисовна? — удивился тот. — Добрый день. Что случилось?
— Семен Семеныч, вы можете узнать о похоронах некоего Пушкова? — озадачила она его просьбой. — Это водитель депутата Мякишева, который погиб вчера при взрыве.
— Да, могу. Но зачем вам это? Мне надо знать.
— Он… Он работал на моего отца когда-то. Много лет уже прошло. Может, это даже не он, а однофамилец, не знаю.
— Хорошо. Как срочно вам нужно это знать? — уточнил Крагин.
— До панихиды. Я бы хотела присутствовать на прощании.
Зимин участвовал в прениях сторон. Вернее, не он, а его адвокат, а владелец сгоревших букмекерских точек сидел и лишь раз отвечал на вопросы прокурора.
Вообще Мирослав ужасно не любил все это: суды, законников и милицию. Но терпел ради дела. Огласили приговор, и конкурент-поджигатель присел на восемь лет.
Громов хорошо его принимал в Питере. Опять пошли в кабак, говорили «за жизнь», друг звал в сауну, но Зима отбился, ссылаясь на швы. Перевязку, кстати, надо было сделать, чем он и занялся, вызвав частного доктора в гостиницу.