Отдать, но что потом? Отец Олега раздавит Леткова. Еще вчера она бы пожалела его. Но сегодня нет. Сегодня — нет.
— Что вы сделаете потом, Игорь Николаевич?
— А ты как думаешь? Хочу сместить генерального директора, а фирму продать по частям, — улыбнулся тот. — Ибрагимов недавно купил десять процентов. Он уже предварительно согласен участвовать. Не будет больше «Лета». Больше мне ничего не надо.
— То есть…
— Да.
Летков останется при деньгах, но потеряет руководящий пост. Он больше ничего не сможет решать и будет беспомощно наблюдать, как дело его жизни рушится. Стервятники слетятся. Желающих найдется немало. Дальше — как бог даст.
— Слав, отдай.
— Не отдай, а продай, — хмыкнул тот и взглянул на Большакова. — Мы, можно сказать, сэкономили вам время, так что, надеюсь, вы не поскупитесь. Мои юристы и зам по финансам в понедельник с вами свяжутся, чтобы обсудить стоимость сделки и ее условия.
Формальная часть переговоров закончилась. Большаков и Зимин обсуждали скачки на ипподроме. Юрист изредка поддакивал, если спрашивали, и наслаждался изысканной пищей. Зам Большакова ерзал, словно хотел что-то спросить, но не решался.
Опять прозвучала фамилия Ибрагимова, и Большаков изъявил желание пойти. Кажется, складывалась коалиция против Бориса Леткова.
«Против кого будем дружить?»
Мужчины спокойно, как-то обыденно обсуждали, каким образом пустят чужую компанию ко дну.
Ольга все думала, думала… Сказать или не сказать? Она не хотела ворошить прошлое при посторонних. Это их личное дело — ее и отца Олега.
Но и промолчать не могла. Слишком долго она откладывала этот разговор.
— Игорь Николаевич? — окликнула она его, когда они расплатились и пошли на выход. — Мы можем с вами поговорить? Наедине.
Зимин покосился на нее, но ничего не сказал.
— Да, конечно, — ответил Большаков и нахмурился. — Вот моя визитка.
Он достал из внутреннего кармана золоченый прямоугольник, на котором было просто имя-отчество и телефон, больше ничего. Значит, личная, не для всех. Ольга посмотрела и спрятала в клатч. Она ему расскажет то, о чем не решилась много лет назад. Сначала не успела, потом боялась, ощущая себя виноватой, а потом оказалась в «психушке». Оправдывала себя, что ничего уже не вернуть и не изменить. Чем она лучше одноклассника? Да ничем.
Он имел право знать. Больше, чем кто-либо другой.
— Ох, Слав! — воскликнула она по пути домой. — Забыла!
— Что забыла?
— Где тут ближайший детский магазин?
— А что там?
— Хочу кое-что купить Надиным мальчикам, — ответила Ольга. — Можем разделиться, и я поеду на машине охраны.
— Да ладно, времени вагон.
Завернули в молл, нашли нужный отдел и начали гулять. Ольга придирчиво изучала мозаики и танки. Колеблясь между принцем Каспианом и Гарри Поттером, в итоге взяла оба паззла. Это старшему Вите. А для Ванюшки и Семы — два танка, зеленый и пятнистый.
— Возьми на батарейках, — со знанием дела сказал Зимин.
Танков у него не было, но он однажды по приколу купил коптер, и тот целую неделю летал по клубу туда-сюда, доставляя записки, пока не врезался в ограждение.
— Они его быстро уделают, лучше не надо, — рассмеялась женщина. — Ванюшка сразу начнет в пульте ковыряться. Или распотрошит, чтобы посмотреть мотор.
— Понятно. Ванюшка это который?
— Младший.
— А отец их, значит, слинял.
— Что ты! Хороший такой «воскресный папа». Раз в две недели приезжает из Петербурга, где сейчас работает. Ванька родился, когда они разводились.
— А чего развелись?
— Не сошлись характерами, — повторила она избитую формулировку.
— Хм… А троих мальцов настрогали, — усмехнулся Зимин.
— Двоих. Старший от первого брака.
Она умолчала, что второго мужа пасынок так и не простил за развод, в первому мужу подруги и дела нет до родного сына. Деньги шлет и все. На лето его забирают бабушка с дедушкой, а отец появляется эпизодически и снова пропадает на год.
— Давно ее знаешь?
— Давно.
Опять стало муторно на душе. Они с подругой ведь познакомились двенадцать лет назад в женской консультации, когда Ольга лечилась от дисфункции. Надежда как раз вышла из декрета. Разговорились, слово за слово и… Потом оказалось, что живут рядом. И все. Дружба крепче школьной. Лучше мало друзей, но хороших, которые с полуслова тебя понимают, чем много приятелей, которые «ни о чем». Только время тратить.
Ольга хотела еще взять рамки для готовых паззлов, чтобы Егор повесил на стену, но не стала. Пусть Надя сама потом купит, когда надоест собирать картинки.
Юрист их в цветочном купил шикарный букет и оформил доставку. Ольга смотрела и не могла решить, для жены или любовницы. Перед женой вроде заглаживать уже нечего, все плохое и так случилось. А с пассией конфетно-букетный период уже миновал. Или нет? Он что-то начал говорить в трубку. Было видно, что мужчина не хочет повышать голос.
Зимин остановил тележку.
— Проблемы?
— Все в порядке.
В порядке, но барби-Марина с ними не едет. Может, и к лучшему? Все женщины взрослые, общаться будет легче.
Потом они так же быстро пробежались по продуктовому, раз уж они тут. Ольга обратила внимание, что Зимин не стал просить своих ребят занять руки и помочь дотащить покупки. И вообще парни были напряженные. Когда охраняли ее, такого не было.
— Слав, а правда на тебя покушались?
— Ага, — кивнул он на ходу, двигая переполненную тележку к выходу.
Ольга помолчала.
— Могут повторить? — аккуратно подбирая слова, поинтересовалась она.
— Не знаю.
Зимин задумался. Может, надо отдельно ездить. Плохо, если ее случайно подорвут вместе с ним. Он надеялся, что, как только все с подполковником прояснится, дело сдвинется с мертвой точки. Вопрос только — в какую сторону. Это могло заставить врагов предпринять новые действия. Крагин предлагал усилить охрану.
— Заедем домой? — спросила она. — Переодеться надо.
— Хорошо.
Дома она быстро побросала баночки, щетки и пасту сумку, переоделась в алую тунику и легинсы, повязала волосы алой косынкой вместо ободка, обулась в балетки и объявила, что готова. Все про все заняло минут десять. Ольга выпорхнула из гардеробной и поцеловала мужа в щеку.
Зимин смотрел и поражался.
— Думал, ты там надолго застрянешь.
— Надо было? — усмехнулась она и ткнула его кулачком под ребра.
Мирослав не остался в долгу и сграбастал ее в объятия. Она затихла, оказавшись в кольце его сильных рук. Просто стала очень серьезной, не мигая глядя ему в глаза.
— Оль…
Он поцеловал ее, и она забыла обо всем. Остался только он, его требовательные губы и руки. Потом стало нечем дышать, и они нехотя отодвинулись друг от друга, переводя дыхание. Сердце часто билось в груди. Ладонь мужа вдруг оказалась у нее на талии, под туникой, которую он задрал. Зимин погладил чувствительную кожу, и Ольга прогнулась в пояснице от этой ласки.
— Задержимся?
— Ну, я не знаю, — протянула она, опустив ресницы, и улыбнулась.
Ему вдруг захотелось коснуться нежной кожи на скулах, куда упала тень от ресниц.
— Без нас начнут, шашлык съедят, — вместо этого сказал он.
— Ну, поехали, — скрывая разочарование, ответила она. — Какой шашлык, Слав? Юрист внизу ждет.
— Ах, да, — сообразил он.
Юрист же, будь он неладен. Надо было его позвать наверх, кофе попить. А он внизу ждет. Пекинес тоже в нетерпении скакал вокруг них. Он сообразил своим собачьим умишком, что хозяева куда-то собрались, и обрадовался предстоящей прогулке.
— Успеется, — сказал Зимин и снова крепко ее поцеловал. — Все в сумку собрала? Пойдем.
Он иногда сам себя не понимал. Когда он с ней, его бросало из крайности в крайность. Женаты всего ничего, а он уже расслабился и поплыл, как мороженое на солнышке. Хотелось взять ее прямо тут, но сохранить самообладание было важнее. Почему важнее, он не знал, но он так решил, и точка.
На даче у Калашникова было на редкость многолюдно. Ольга сразу заметила, что появились новые лица. Во дворе было больше машин, чем в прошлый раз.
К ним сразу подошел какой-то мощный, представительный мужчина лет сорока пяти, который напомнил женщине медведя. С виду тяжелый, но движется легко. «Рубленое» лицо с квадратной челюстью. Короткая стрижка без изысков, как у военных. Обманчивая простота — и в противовес ей пристальный взгляд умных карих глаз.
Незнакомец улыбнулся.
— Зима, — пожал он руку ее мужу. — Рад снова видеть.
— Я тоже.
Зимин обнял его как старого друга и дорого гостя, а потом представил Ольге:
— Иван Сергеевич Иванченко. Мой региональный представитель в М-ске.
Незнакомец рук целовать не стал, просто сжал на миг в своей огромной лапе и тут же осторожно отпустил.
Он был человеком, ведущим дела Зимина на Севере, и руководил дочерней фирмой. Больше никаких подробностей ей не сообщили, да ей и не надо. Зачем? Своих дел хватает.
— Как там, жениться не надумал еще? — спросил Зимин со смехом.
— Думаем, — улыбнулся и пробасил гость. — Задержусь я на севере, видать. Или вообще останусь.
— Ну, добро, — хлопнул его по плечу Мирослав. — Серого заберешь с собой, да?
— Можно. Вроде, закончили с ним, — сказал он, чуть понизив голос, и покосился на Ольгу.
Видно, разговор не для всех, поняла Ольга.
— Да и Панин зажимает его, — добавил ее муж. — Достали уже своими разборками.
— А-ха-ха! — пробасил Иванченко. — Волк лисе не товарищ.
Какой волк? Какой лисе? Что за Эзопов язык? Ольга недоумевала. Мужчины понимающе переглянулись.
Тут подскочила Надюшка, и стало не до того. Они начали выгружать из багажника сумки с едой, а потом, как в прошлый раз, пошли здороваться с женщинами и вместе накрывать на стол во дворе.
Зимин был рад, что «Серого» удастся сплавить на Север.