Он встал, и сразу как-то легче стало дышать. Ольга услышала, как он на кухне льет воду в стакан. Ох…
Эта черта ее иногда раздражала. Его неприхотливость, граничащая с неразборчивостью. Полезно для выживания, но неуместно, когда можно себе позволить что-то получше. Мог себе «дошика» запарить, если являлся в гости раньше нее, открыв своим ключом, а она потом полчаса проветривала кухню от посторонних запахов. Пил воду нефильтрованную. Мог фастфуда поесть. Спокойно. И никак на нем, черт возьми, это не отражалось! Везет же некоторым людям с обменом веществ.
Возможно, неразборчивость выражалась и в связях. Изменил же.
И вот это она любила? Ну, почти. Испытывала влечение. Ей было с ним удобно. То есть это обычный мужской подход, не женский. Зачастую остаются вместе не с теми, кого до безумия любят, а с кем комфортно, кто не напрягает. Выбирают спокойствие. Предпочитают уют и статус бурным романам. Ольга долго анализировала, что пошло не так, и поняла. Она его использовала точно так же, как и он ее. Так что обижаться не на что.
Но обида все равно осталась. И досада, и злость за неожиданное расставание. За предательство. Никто не смеет с ней так поступать и бросать ее. Менять на какую-то… Как там ее?
— Оль, иди сюда.
— Подождешь.
Она скинула наконец одеяло и в гардеробной быстро накинула белый банный халат. Подпоясавшись, она почувствовала себя немного уверенней.
— Что пришел? — спросила она Рудницкого, усевшись рядом за стол.
— Что, и еды никакой нет? — спросил он с досадой.
Перед ним стоял полупустой стеклянный стакан.
— Выметайся, — тихо, злобно прошипела она, и незваный гость вздрогнул, не узнавая привычную Ольгу Леткову. — Вон отсюда! И чтобы я тебя здесь больше не видела.
Она не знала, но в этот миг стала похожа на свою бабку Изабеллу. А, может, восточный темперамент вдруг взыграл. Тонкие красивые брови сошлись на переносице. Карие глаза горели и метали молнии.
— Оль, да ладно тебе, — примирительно развел он руками.
Ольга выплеснула ему стакан прямо в лицо.
Глава 28
Рудницкий отряхнулся от воды, которая стекала у него с лица и светлых волос.
— Оль, ты чего?
Он встал из-за стола. Ольга тоже вскочила, готовая атаковать или защищаться — по обстоятельствам. Он, плавно двигаясь, неуловимым движением перехватил ее за руки, зафиксировал и резко, но аккуратно прижал к стене. Женщина задергалась, но из этой железной хватки вырваться не удалось.
— Забыла, кто я? — усмехнулся он, и она с трудом удержалась, чтобы не плюнуть в его наглую рожу.
Конечно. Как тут не вспомнить. Боевое самбо. Он может. Только вот… И с женщиной тоже, получается. Ему без разницы.
Надо успокоиться, не стоит его провоцировать. Это отрезвило, как ушат ледяной воды.
— Ты мне никто, — уже спокойно ответила Ольга. — Отпусти меня.
Андрей разжал руки, и она осторожно отодвинулась, стараясь не показывать своего страха. Надо же… Раньше она не боялась его. Никогда. Просто не думала, что такое может случиться. Андрей всегда был нежен с ней.
«Забавно».
В этот миг он сам все решил за нее. Кого боишься — любить не сможешь. Никогда, ни при каких обстоятельствах.
— Оля, не надо, — примирительно сказал он. — Я тебя видел сегодня на даче. Ты ведь вернулась насовсем? Давай поговорим.
— Я не хочу. Все кончено, я замужем. Ты тоже… Ну… Почти. Ребенок же будет. Поздравляю, — осадила она его.
В этот миг до нее дошло, где он был. Значит, Рудницкий был среди спецназовцев, которые сегодня проводили операцию на даче. Как говорится, мир тесен. Наверное, он решил, что они с мужем расстаются, раз заявился сегодня без приглашения. Наверное, приехал сразу, чтобы ее подкараулить, и не поужинал.
— Я читала письмо, сам знаешь, — сухо добавила она.
— Как раз об этом я и хотел поговорить. Все совсем не так, как ты думаешь.
— Да мне уже все равно.
Достал! Неприятно. Ольга растирала запястье. Больно сжал. Причем как раз там, где Кузин оставил свои следы. Андрей тоже заметил темные отметины у нее на коже и удивленно приподнял брови.
— Хм… Это муж твой постарался? — не сомневаясь спросил он.
— Не твое дело.
Плевать, что он там подумал. Ольга не собиралась объясняться и оправдываться перед своим «бывшим». К тому же он как будто был доволен этим. Как будто это не он пришел мириться, воспользовавшись случаем, а она приползла обратно, когда банкир с нею наигрался. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять ход мыслей Рудницкого.
— Андрей, я устала. День был тяжелый, правда, — постаралась она воззвать к его разуму. — Мне не до разговоров. Все уже сказано.
— Я ошибся, — вдруг сказал он. — Давай все исправим.
Охрана Ольги Борисовны осуществляла наружное наблюдение. В основном следили за подъездом, но и наверх поглядывали. В одиннадцать часов свет погас, а около полуночи снова зажегся.
— Фиксируешь?
— Угу.
Оба мужика устали, но до конца смены было еще семь часов. Спать нельзя, только так время коротать.
Томительное ожидание могло в любой момент смениться действием. Бдительность утрачивать нельзя. В памяти еще были свежи разборки в службе безопасности банка и разнос Крагина, который уволил одного из охранников. Тот не уследил за хозяйкой.
Им такого не надо.
— Я покурить.
Напарник вышел, поглядывая на окно. Свет снова горит, значит, жена банкира снова встала. Вдруг он увидел за занавеской резкое движение. Женский силуэт, потом второй — мужской. Две тени слились воедино и замерли.
Борьба? Или, напротив, радостная встреча? Почему они не видели, что кто-то входил в подъезд?
— Сань, гости, — сказал он в гарнитуру, свисающую с уха.
На их профессиональном сленге это значило вторжение посторонних на территорию вверенного объекта.
— Извини, я был не прав.
Слова как-то очень легко сорвались с его губ, словно он уже сто раз до этого их произносил. Ольга не почувствовала в них искренности. Он ни капли не жалел о том, что сделал.
— Что, вот так просто? — удивилась она.
Женщина невольно сказала это вслух. Она просто не верила, что так бывает. Ушел — пришел. Как кот дворовый. Сходил налево, извинился — она должна забыть и простить? Погладить за ушком, накормить и пустить обратно в постель? Какая нелепость.
— Оля, не начинай, — занервничал он, понимая, что все идет не по сценарию.
— А-а-а… — протянула она. — Понятно.
Андрей был любимым и единственным маминым сыном, кровиночкой, и поэтому ему легко все прощалось. Так было всегда. Она смирилась с этим, потому что редко виделась с его семьей. Родители жениха никогда не приезжали из Твери и не мешали «молодым» жить своей жизнью.
— Что понятно? — склонился он над ней, пытаясь поймать ее взгляд, и ухватил за подбородок, чтобы не уклонялась.
— Все, говорю, с тобой понятно, Андрюша, — невесело улыбнулась она. — Как у тебя все просто. Мы же не в школе, а я не твоя мама. Понимаешь?
— Хватит! — выкрикнул он ей в лицо.
Похоже, она попала в точку и разозлила его.
— Дверь закрыта. Звонить?
— Пока нет. Ригельный, — ответил напарник, рассматривая замок. — Второй «сувальда», что ли? Блин.
Замки — антивзлом, сейфовые, такие только с дверью выносить. Косяк стальной. Не вышибешь. Кнопка контроля доступа, к которой полагалось прикладывать магнитный ключ, виднелась рядом. Можно повредить контур, и тогда приедет наряд вневедомственной охраны, увидев срабатывание. Но это еще минут двадцать. Но время будет упущено, если хозяйке прямо сейчас угрожает опасность.
— Что будем делать?
Мужчины в темных костюмах переглянулись. Это же не кино. Выстрел в замок не разрушит механизм, и стальную дверь так просто не выбить. Даже со сверлом и болгаркой пришлось бы повозиться минут пятнадцать.
— Ладно, звони.
Напарник стянул пиджак и рубашку, оставшись в одной майке-алкоголичке, взъерошил волосы, сделал лицо поглупее и нажал на кнопку дверного звонка.
Ольга испуганно зажмурилась. Она ожидала чего угодно — удара, когда он выплеснет злость, крика. Но не поцелуя.
Рудницкий впился в ее губы, заставляя раскрыться, и жадно целовал, словно за этот месяц смертельно истосковался по ней. Но она не ощущала прежнего напряжения и «химии». Внутри ничего не шелохнулось в ответ. Не будет как прежде.
Сейчас его ласка ощущалась как пытка. Скорей бы уж он перестал. Было противно. Ольга протестующе застонала и уперлась руками, отталкивая мужчину, но не смогла сдвинуть с места и на миллиметр.
В дверь вдруг несколько раз настойчиво позвонили.
— Ты кого-то ждешь? — спросил Андрей, нехотя отодвигаясь от нее.
— Нет.
— Подойди, — велел он.
Она приблизилась к двери и выглянула в глазок. На нее смотрел какой-то мужик, показавшийся ей смутно знакомым. Сначала хозяйка квартиры не узнала его, а потом до нее дошло, что это охранник, приставленный мужем. Выглядел он странно.
— Хозяева! Открывайте! — гаркнул он. — Спите, что ли?
Рудницкий тоже взглянул в глазок и, успокоившись, кивнул ей.
— Кто там? — спросила она. — Что вам надо?
— Сосед ваш! Антон с двадцатой. Заливаете. Открывайте, вода от вас по стояку течет. У нас уже натяжной потолок вздулся в ванной. В суд на вас подадим! Открывайте!
— О, боже, — ахнула Ольга и повернулась к Рудницкому. — Я вентиль не закрыла, наверное.
Он развернулся, чтобы заглянуть в ванну, и женщина, воспользовавшись моментом, быстро повернула ручку на дверном замке и открыла дверь.
Бах!!! Один из охранников влетел внутрь, Ольга вовремя отодвинулась в сторону. Дверь шарахнула так, что эхом отдавалось по всему подъезду.
И понеслось.
Рудницкого попытались скрутить вдвоем, но он вполне успешно отбивался. Ольга вышла из квартиры на лестничную площадку, чтобы не мешать. Раздался звон. С вешалки в прихожей все попадало. Это Андрей, чтобы избавиться от захвата сзади, ударился с размаху о стену, слегка оглушив телохранителя.