— Швы не воспалились? — уточнила Ольга, сидевшая рядом с постелью, на которой лежал муж. — Инфекция попала?
— Не думаю. Вчера все было хорошо.
— Но почему рана так ужасно выглядит? — уставилась женщина на страшно неровный шов.
— Спросите своего супруга, Ольга Борисовна, с кем он дрался, — недовольно ответил доктор. — Это третий раз. Неделю назад медики из «скорой», два раза я. Эпителизация пойдет неправильно, помяните мое слово.
Ольга не совсем поняла, что он имел в виду, но прониклась.
— Вы позволите?
Он повторно измерил температуру и, оказав помощь, уехал.
Мирославу поставили капельницу. Стойка с пакетом стояла возле кровати и каплями отмеряла время. Доктор напоследок вколол что-то общеукрепляющее и противовоспалительное, оставил рекомендации и сказал, если к утру не станет лучше, везти по «скорой» в больницу. И в любом случае сделать томографию.
Ольга до глубокой ночи сидела рядом с Зиминым вместо того, чтобы пойти прилечь. Да так и заснула в кресле, не выпуская руку мужа.
Утром она наконец узнала, что такое «мужик болеет».
Зимин ее разбудил. Он выдрал иглу капельницы из вены. Пошла кровь. Все постельное белье заляпал. Попытался встать и разбудил Ольгу. Был он слаб, как котенок, и еле-еле с ее помощью доковылял до уборной.
Потом снова лег, развалившись, как восточный паша — и понеслось! Подай-принеси.
— Бульон тебе сварила, — высунувшись с кухни посмеиваясь доложила Ольга. — Куриный. Тебе сейчас нельзя тяжелую пищу. Мало ли что ты хочешь.
— Оль, ничего ты не понимаешь. Мне нужен белок, мясо.
— Потом. Завтра стейк тебе будет, — пообещала она, чтобы подсластить пилюлю и принесла чашку с бульончиком.
Недосол. Пересол. Хлеба дай. Как нет хлеба? А, ты же не ешь. Надо в банк. Где смартфон? Да вон там, звонит. Может, это по делам. Да-да, важный звонок, давай сюда. Башка болит. Барсетку дай, там таблетки. Мяса мне, мяса!
К полудню Ольга была готова завопить: «А-а-а-а!!!» и сбежать на край света.
— Слав, я сегодня иду в баню, — предупредила она, чтобы под благовидным предлогом уйти из дома. — Сможешь прожить без меня полдня?
— Да не вопрос.
Ольга в шутку шлепнула его за такие слова. Ага, сможет он без нее. Как же. Видно же, что все налаживается. Вчерашний разговор помог «разморозить» отношения.
Зимин притянул ее к себе на постель, к себе под бок, и сказал:
— Ребята помогут, если что.
— Хорошо, — ответила она и легко поцеловала его в губы.
Да, ребята помогут. Страшно подумать, что случилось, если бы муж не послал за ней охрану. Ее бы, возможно, и в живых уже не было. Зимин временами слишком много на себя берет, любит все контролировать, но это только на пользу. Теперь она это понимала.
— Ты не переживай, — добавил он. — У меня такое уже было. Я в девяностых участвовал в подпольных боях. Однажды так измолотили, что десять дней провалялся. Вырубило просто. Почти ничего не ел, похудел на восемь кило. Отлежался — норм.
Он не стал говорить, что тогда решил завязать. Особенно этому способствовала потеря двух абсолютно здоровых зубов, а протезирование тогда чертовски дорого стоило. Так что весь заработанный потом и кровью гонорар ушел на врачей. Именно тогда Зимин решил, что сам будет спонсором боев и владельцем тотализаторов, а не тупым «мясом» на ринге.
— Но тебе тогда сколько лет было? — укоризненно спросила она и нахмурилась. — А, Слав?
— Не ворчи, тебе не идет, — взял он ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. — Когда собираешься? Ребята отвезут и привезут.
— Надо с Надей созвониться, — ответила она. — Она заказывает билеты. Кстати, не представляю, что у нее теперь с твоим другом будет.
— Разберутся, не маленькие.
Муж по-хозяйски обнял ее, привалился и положил голову ей на колени. Так и заснул. А она все сидела, поглаживая его по голове и пропуская упругие завитки волос между пальцев. Соскучилась. До смерти просто соскучилась, кажется, что умрет, если они снова расстанутся.
— Слав…
Что они там с Рудницким не поделили? Удивительно просто. Давно прошли те времена, когда мужчины сражались за сердце женщины. Сейчас все проще и примитивней. Отказала — ну и ладно, другие найдутся. Мужики избалованы до невозможности.
Пожалуй, не тот случай.
Подрались, это понятно. Спрашивать она не станет. Раз дрались на равных, значит, не убил. Просто обычные мужские разборки на уровне «пойдем, выйдем». Это нормально, это ничего… Это как раз таки правильно. Тем более что бывший жених это заслужил. Ольга до сих пор дрожала от негодования, вспоминая его предательство и вчерашний визит. Вот так наглость!
Потом вдруг мысли перетекли на признание. Муж теперь все знает про домогательства Ильхана Ибрагимова. Как он поступит? Олигарх окружен охраной, морду набить не получится. Наверное, все закончится разрывом деловых отношений и спортивных связей. Ну и хорошо.
Когда дыхание Мирослава стало спокойным, Ольга осторожно высвободилась и пошла на кухню, чтобы не разбудить мужа телефонным разговором.
Надежда сказала, что можно попасть на четырехчасовой сеанс. Ну и хорошо.
Ольга стала собираться. Кофейная гуща в ковше осталась — полетела в банку вместо скраба. Она предупредила подругу, что косметики у нее нет, так что Дробышева что-нибудь захватит. Мыло можно взять мужа. Вербена — приятная лимонная свежесть, подойдет. Ей будет казаться, что Зимин где-то рядом.
Помоются, поболтают. После шести вернутся домой обновленные, расслабленные, помолодевшие и готовые к новым свершениям.
Надо себя любить. Холить, лелеять, нежить. Позволять себе маленькие слабости, иметь приятные женские ритуалы красоты. Хотя бы такие. Неохота раньше времени становиться рабочей лошадкой и тетенькой неопределенного возраста.
Так — деревенские травы в термос, кипятком залить — красота! Мед еще в банке остался, забыла про него. Отдельно с солью смешает для маски.
— Ну где же это? А, вот!
Белье — обычное, хлопковое — летит в сумку, вслед за ним топик и носочки. Милота. Интима не намечается, так что можно себе позволить.
Сланцы и полотенца не забыть. Теперь точно все. Осталось полчаса до сеанса, пора выдвигаться.
Зимин ужасно не хотел, чтобы Ольга его таким видела, держался из последних сил, но потом его просто вырубило.
Все было в точности как в прошлый раз, когда из него котлету сделали на ринге. Он победил, но какой ценой… Мирослав болел очень редко. Не простывал. Внутри все работало как часы. Когда было плохо, лечился сном. Все заживало как на собаке.
Когда проснулся, глянул на часы.
Ольга сейчас в бане. Представил. Ему нравилось встречать ее оттуда, всю такую свежую и красивую без макияжа. Вот как женщины должны время проводить, а не по клубам шарахаться.
Очень хорошо. Ни к чему ей разговоры слушать. Он позвонил своему поверенному и велел напрячь юротдел. Пусть хоть до ночи работают, не спят, не едят, платят отступные и неустойки, но чтобы все финансовые отношения и договоры о сотрудничестве со «Стелларом» были расторгнуты.
Ибрагимов больше не будет партнером «Квадриги».
Глава 31
Ольга не стала лежать и потеть на полоке, как обычно. Пять минут — и сбежала. Бдительная подруга смотрела зорким соколиным взором, чтобы будущая мать ничем себе не навредила.
Обе наслаждались забытым за две недели удовольствием. Потом сидели в рекреации, отдыхая, и болтали о том, о сем.
— Как там у тебя с Зиминым?
— Почти помирились, — доложила она.
— Почти?
Пришлось рассказать, что сейчас муж прописался у нее. На сколько дней — неизвестно. Про таксиста-грабителя она умолчала, зато в двух словах рассказала про бывшего жениха и его драку с мужем.
— Обалдеть! — поразилась Дробышева. — Какие африканские страсти. Так, значит, все налаживается.
— Наверное.
Она не была в этом уверена. Слишком уж все сложно. Выходя замуж, она не ожидала такого… экстрима.
— А у тебя дела? — в свою очередь поинтересовалась Ольга.
Надежда поведала, как ее два дня осаждал Калашников, и как дети, предатели, уговаривали ее одуматься и помириться с ним. Почти уговорили, кстати. Мужик уверял, что до последнего момента ничего не знал, и Мирослав все держал в строжайшем секрете. Так что для него это было сюрпризом. Иначе бы он Надю с детьми никогда не повез на дачу.
Эх… А ее повез, кольнула неприятная мысль. Вот это Ольгу страшно напрягало. То ли Зимин ненадежный в этом отношении, то ли слишком много на себя берет.
Ей был нужен совет. Подруга трижды была замужем, причем выбирала не совсем уж пропащих представителей мужского рода. Расставалась без трагедий. Не унывала — и снова находила себе приключения или отцов для будущих детей.
Надя должна знать, как проверить мужика на вшивость или хотя бы понять, что с ним можно иметь дело.
— Надь…
— Что? — спросила та, подливая в кружки из термоса.
— Как ты понимаешь, что хочешь замуж? Есть какой-то особый критерий? Ну, что он не полный козел?
Дробышева ненадолго зависла.
Себя она, пожалуй, не считала успешной в браке. Вот дожить до «золотой свадьбы» — это да-а-а… Много значит. Не разбежаться в разные стороны, за долгие годы притереться друг другу, воспитать вместе детей и видеть, как у них тоже появляется семья и рождаются дети. Так почему же Леткова спрашивает совета именно у нее?
— Знаешь, моя бабушка была замужем три раза. Последний раз в сорок лет.
— Правда? — удивилась Ольга. — Ты не рассказывала. Почти как ты!
В те времена разводы не слишком одобрялись. Их избегали любой ценой. Проще было разъехаться, чем развестись. Никто не поймет. Только богема и представители творческой интеллигенции постоянно женились и разводились.
— Почти, — замялась Дробышева. — Так вот. У нее был коронный вопрос-тест на вменяемость для мужчин. Безотказное средство. Зельц!