Ильхан, стоит отдать ему должное, быстро справился с собой. К нему вернулась невозмутимость и собранность, которая не раз помогала на важных переговорах.
Мужчина с интересом осматривался, подмечая мелкие детали — раму, в которой отсутствовало зеркало (разбилось?), простую, сдержанную обстановку жилища Ольги и ужасную тесноту. Он уже отвык от таких «хором» на тридцать-сорок квадратных метров.
На кухне за небольшим квадратным столом едва хватило места для троих. Ольга осталась стоять, прислонившись к кухонной стойке.
— Кофе? — любезно предложила она.
Зимин молча кивнул. Умница, все понимает. Быстро сориентировалась.
— И это тоже, — сказал ей Попов. — Рюмки еще и закуски какой сообрази. В сумке все есть. Будем говорить.
Вообще компания подобралась престранная. Одетый с иголочки в дорогой деловой костюм олигарх, ее муж в банном халате и «мафиозный» зам. Вместо переговорной комнаты в «сити» они разместились у нее за столом на кухне, готовясь решать глобальные вопросы.
Ольга расставила перед ними чистую посуду, разложила на тарелках нарезки, поставила в центр стола бутылку дорогого коньяка, обнаружившуюся в пакете у Попова, и отвернулась к плите, чтобы сварить кофе. Эти чисто женские хлопоты ее успокаивали.
Ну и, естественно, краем уха слушала.
— Ну что, накатим? — не хуже тамады рулил зам ее мужа. — За встречу.
Зимин понял, что его заместитель задумал провокацию, усмехнулся и промолчал, ожидая, что будет дальше. Поп только с виду был простым и незамысловатым мужиком. На самом деле он человек себе на уме.
Они с Мирославов залпом выпили и закусили, а вот татарин воздержался.
— Не уважаешь, Ильхан Николаич, — подколол Попов олигарха. — Брезгуешь. Или обида на нас какая? Так ты скажи, не таись.
Он прекрасно знал, что татарин капли спиртного в рот не берет, но так все повернул, словно гость обижается. Пока Ильхан собирался, что ответить, хозяин его опередил.
— Все в порядке, — хлопнул зама по плечу Зимин, перехватывая инициативу. — Ильхан Николаевич, вы уже все знаете?
— Знаю, — ответил тот. — По дороге сюда звонил мой юрист.
Ольга поставила перед мужиками кофе, начав с мужа. Последним поднесла Ибрагимову полную до краев чашку — наливала «без уважения». Гость тронул блюдце — пролилось через край. Он вздрогнул, когда обжег пальцы, а хозяйка дома фыркнула и пошла в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
Пусть большие мальчики обсуждают свой большой-пребольшой бизнес.
Ее это больше не касается.
— Значит, помирились с женой, Мирослав?
— А мы и не ссорились, — хмыкнул тот, покрутив обручальное кольцо на пальце, так что татарин отметил сбитые костяшки у него на руках, и запанибрата добавил: — Ильхан, давай уж без отчества. Ты же понимаешь, что так надо было сделать?
— Рассказала, значит, — сделал вывод татарин.
Он глотнул кофе, забыв, что напиток еще не остыл, и обжег язык.
— Я сопровождаю транши «Стеллара» уже девять лет. Вывожу через подставных лиц и отмываю в оффшорах Люксембурга и Маврикия, — начал издалека Зимин. — Ты же понимаешь, как все это тесно связано с коммерческой тайной?
— Разумеется, — развеселился Ибрагимов. — Мирослав, ты мне угрожаешь?
— Ну что ты, — издевательски протянул почти уже бывший деловой партнер. — Однако кое-что тебе не понравится.
Он обернулся к Попову:
— Привез? Давай.
Тот открыл сумку и извлек оттуда папку с документами. Это были копии договоров и выписки со счетов. Зимин протянул олигарху бумаги.
— Здесь на десять лет сроку, если возьмет за яйца отдел по экономическим преступлениям, — сказал он. — Ильхан, не пори горячку. Подпишешь расторжение — и разойдемся, как в море корабли.
— Вот, значит, как, — хмыкнул Ильхан, сообразив, что собеседник еще не знает: он уже согласился на разрыв соглашений.
— Значит, так, — согласился Мирослав.
Поп подлил ему в рюмку коньяку, и они повторили.
— Сам не боишься подставиться? — спросил олигарх. — Мы же с тобой повязаны, если выражаться твоей терминологией.
А вот это оч-чень не понравилось Зимину. Татарин задел за живое. «Зима» не скрывал, что сидел, но не любил, когда некоторые чистоплюи, у которых рыльце в пушку не меньше, напоминали ему о тюремном прошлом.
— Что касается траншей, я нигде по документам не прохожу, — ответил он, потому что все продумал еще до того, как ввязаться в эту авантюру.
«Зима» никогда не шел на дело, заранее не взвесив все риски и не продумав пути отступления.
— Все документы исполнительный директор и бух подписывали, — добавил он. — А я типа не при делах, я ж не экономист. Просто владелец банка. Будут отвечать исполнители. Ты же не со мной лично подписывал бумаги на обслуживание счетов. Понимаешь, Ильхан, тут какое дело… Они сядут — озолочу, до конца жизни хватит, лучших адвокатов найму, свидетелей и судей подкуплю, получат минималку, по УДО выйдут — снова к себе возьму. Надежные люди мне всегда нужны. А вот ты присядешь конкретно и на реальный срок. Налоговая разорвет. Акции «Стеллара» просядут. Посидишь в СИЗО, отожмут твой бизнес конкуренты, а я погляжу на это с превеликим удовольствием. Как тебе такая история, Ильхан?
Отчасти блефовал, конечно. Если менты из СК начнут серьезно под него копать, может, чего накопают. Но Ибрагимов-то этого не знал.
— Мирослав, я тебя недооценил.
Ольга откинулась в кресле, вспомнив вдруг, как им с мужем тут было хорошо… Его поцелуи, объятия, самые страстные моменты. Нежность в конце.
И вот же странное дело. Волновалась, волновалась — и резко отпустило беспокойство.
После бани спать хотелось, глаза сами закрывались. Она наконец поняла, что все решено и что муж все уладит. Как он выражался, «порешает». Хорошо, когда не нужно ничего брать на себя. Он обо всем позаботится.
Раздался приглушенный лай. Собачьи коготки заскребли по дверям.
— Чарли!!! — подскочила женщина.
Привезли наконец.
— Про Большакова не подумали? — спросил Ильхан.
Он тоже умел гнуть свою линию, выбирая самые лучшие аргументы и рычаги давления. Если б Зимин не начал угрожать, он бы тоже не стал обострять.
— Да ни боже мой, — широко улыбнулся Мирослав. — Свои акции я уже ему продал, мне насрать. Лишь бы жена была довольна. «Лето» уже распадается, другой вопрос, кто с этого больше поимеет.
— А твои криминальные авторитеты что подумают, когда не получат причитающегося куска?
Вдруг со стороны прихожей раздался собачий лай и звонок.
— Чарли!!! — распахнула настежь дверь Ольга, и в нее врезалась с разгона маленькая рыжая ракета.
Песик начал скакать и прыгать вокруг нее. Он страшно радовался, что оказался в знакомом месте, и жаловался, что его так надолго оставили одного. Женщина опустилась на колени, и пекинес облизал ей лицо.
— У-у-у… — заныл он, встав на задние лапки и положив передние на плечи Ольги.
— Ах ты, пушистик! — потискала она его. — Соскучился, мой хороший. Обижают маленького.
— Вуф!!! Ву-у…
Наконец он сел рядом и забил об пол хвостом. Охранник передал ей собачью шлейку и закрыл дверь. Почувствовав за спиной постороннее присутствие, женщина встала и обернулась. Там стоял Зимин.
— Привезли, значит, — хмыкнул он. — Больше не будешь ругаться?
— Не буду, не буду, — легко поцеловала она его.
Ибрагимов, конечно же, видел все это. И объятия с собакой, которой досталось от Ольги больше ласки, чем перепало ему за все это время, и нечаянную нежность с мужем. Опять стало страшно завидно.
— Слыхала? — спросил Мирослав.
— Что? — не поняла она.
— Неужели не слушала, девонька? — удивился Поп, который думал, все бабы любят подслушивать разговоры.
— Вы о чем вообще?
— Ильхан Николаевич угрожает, что выходит из игры с холдингом «Лето», — пояснил ей муж создавшуюся ситуацию.
— Вот и вся любовь, — вдруг стало ей смешно.
Вот, значит, как любят олигархи. Бизнес всегда побеждает. Она пристально посмотрела в глаза Ибрагимову и наконец почувствовала себя свободной.
— Кофе вам еще сварить, мальчики? — улыбнулась она, имея в виду только мужа с замом, и добавила: — Протрезвеете. Пить вредно.
— Не ворчи, я же не каждый день, — подыграл ей Зимин. — Давай, вари. Сейчас еще юристы подъедут. Сообрази там что-нибудь для большой компании.
— Холдинг уже агонизирует, — сказала Ольга, пока готовила кофе. — Вам с корицей или обычный?
— Черный, — ответил Поп. — Сахар где у тебя, Ольга Борис-на?
— На полочке за вами.
Она не смотрела на мужчин. Ей это не было нужно — их мнение, их одобрение или негодование. Женщина просто излагала свои мысли, прибавляя и убавляя огонь под ковшом и вдыхая приятный аромат.
Чарли уселся рядом и тоже слушал. Хвост равномерно стучал по полу при ее словах.
— Вы, кажется, забыли, Ильхан Николаевич. Акции уже не принадлежат «Стеллару», они не в доверительном управлении у Большакова, — продолжила она. — Он выкупил их на определенных условиях.
Ильхан сам понял, что допустил фатальную ошибку. Теперь Ольга никогда не примет его чувств и не простит, потому что он опустился до шантажа.
— Понимаю, — ответил он. — Это наши мужские дела.
Ой ли.
— Может, я женщина и чего-то не понимаю? — уколола она. — Но вы сами согласились на своеобразный «фьючерс» и преференции после захвата компании. Участие в управлении и разделе имущества. Допустим, денег вы ему не дадите, и контрольный пакет он не получит. Таким образом, вы тоже не сможете войти в правление. Разделить и продать компанию по частям не выйдет. Осуществить последующее поглощение «Стелларом» тоже, даже если сами начнете тайно скупать у миноритарных акционеров. Смысла нет. Доля Леткова и Большакова слишком велика, чтобы это произошло.
Пена поднялась в третий раз. Готово. Можно выключить. Она обернулась на миг, краем глаза отмечая реакцию бизнесмена.