— Занято! — крикнула она и мстительно добавила: — Иди в другую ванную!!!
Шаги удалились. А вот нефиг тут делать мужу, иначе она точно сорвется и спустит на него всех собак. Упаднические настроения сменились очень даже воинственными.
Мирослав Зимин думал об Ольге, о ребенке, который пока что был полнейшей абстракцией, несмотря на снимок в коробке, и о сопернике, который на его взгляд был полнейшей тряпкой.
Вот каких бабы любят. О…ть. Лилия вернулась к своему продюсеру-дрыщу, Ольга — к бывшему, аристократично-томному любовничку. Знал бы — голову ему открутил. Для профилактики. Или жену обратно на работу не пустил, чтобы она не узнала, кто пришел ей на замену.
Насчет того, что Латышев работает в связке с папашей-генералом, он был более чем уверен. Взять бы этого МАКСА за жабры, увезти за город на тренировочную базу да как следует допросить… Увы. Придется держать себя в руках.
И напиться нельзя, завтра дело важное. Голову надо сохранять холодной.
Насчет развода Зимин пока всерьез не думал.
Ольга опять полночи ворочалась и еле встала. Под боком как будто чего-то не хватало. Обычно Зимин ее немного раздражал, занимая больше половины гигантской кровати. Он спал раскинувшись, крепко обнимал ее, было жарко и тесно. А теперь, вот же странность, спальня без него кажется пустой. Только пекинес, утешая, улегся рядом, изменив диванчику в гостиной. Погладила — поднял голову и посмотрел на нее темными влажными глазами.
— Вуф.
Песик ткнулся ей в руку мокрым носом, и на душе сразу стало легче.
За завтраком муж опять отмалчивался. Она встала, вошла на кухню — он уже себе пожарил холостяцкую яичницу с хлебом. Ну как есть бойкот. Мама мия!
— Доброе утро, — сказала она, хотя он этого не заслуживал.
Ольга поняла, что сегодня освобождается от повинности готовить на двоих, быстренько сделала в соковыжималке лимонный фреш — хотелось страшно, до дрожи. Выпила залпом, и полегчало. Села напротив, глядя, как Зимин молча ест.
— Слав, ну хватит тебе, — сказала Ольга, делая еще одну попытку поговорить.
— Завтракай, — криво усмехнулся он, изучающее глядя на нее.
Это что, типа заткнуться? «Малчи, жэншина!» Много ли надо, чтоб завестись с пол оборота.
— Слав, это не разговор, — снова разозлилась она, хотя до этого была настроена на примирение. — Скажи конкретно, что тебя не устраивает?
Он молча встал, вывалил остатки завтрака у мусорку, бросил грязную тарелку в мойку и пошел одеваться. Дверью, правда, как вчера, не стал хлопать. И то хлеб.
Два дня они прожили как соседи. Ольга все так же упрямо ездила на работу, отдыхая от мужниных причуд, а Зимин в банк, явно ее избегая и возвращаясь ближе к полуночи. Это было настолько нелепо, что она то плакала, то смеялась, лежа в своей одинокой постели. Стоило ли замуж выходить?
Логичнее было бы, если б она ревновала его к секретарше или к бывшей невесте. А не наоборот.
Любые попытки поговорить и все прояснить разбивались об ледяную стену нежелания общаться.
На третий день она не выдержала и в обед поехала к нему на работу.
— Мирослав Иванович сегодня в клубе или банке? — спросила она у охранника.
— В банке.
— Тогда едем туда.
Ольга поднималась на лифте, как в тот раз, когда решила рассказать о ребенке, и думала, что же будет в этот раз. Только сейчас не наряжалась. Просто любимый темно-синий деловой костюм, немного похожий на милицейскую форму. Решение поехать к Зимину было спонтанным.
Да плевать! Она не красоваться едет, а поговорить. Не до романтики.
— Добрый день, — сказала она секретарше, которая что-то печатала в приемной, сидя за компьютером. — Обо мне доложили?
— Да, проходите, — улыбнулась блондинка.
Зимин встал при ее появлении. Ольга подошла ближе.
— Слав, нам надо поговорить, — сказал она, присев за большой стол для совещаний. — Так больше продолжаться не может.
Глава 39
Зимин при виде жены быстро свернул конфиденциальный разговор с Пятипалых и отключился, сказав, что перезвонит позже, а лучше встретится на обычном месте.
Подразумевался спортбар, где Пятипалых был завсегдатаем. Братва предпочитала проводить время за счет заведения, и он им открыл им там неограниченный кредит. А чтобы их не считали ссучившимися и за деньги продавшимися, иногда приходил посидеть в теплой компании, и тогда уже люди его угощали. Ответное алаверды. За ненавязчивой беседой решались очень важные вопросы теневого бизнеса.
Например, последнее дельце, которое он продвигал уже второй год. На севере сидел его человек Иванченко, ставший негласным хозяином города, который регулярно приезжал в Москву с докладом. Целью было заполучить долю в торговом порту и на нефтеперевалочной базе. Наконец-то возникли позитивные подвижки. Бизнес легальный и денежный, не хуже тотализаторов.
— У меня мало времени, — сказал он, отодвинув документы, которыми обложился со всех сторон, и пошутил: — В следующий раз запишись на прием.
Увы, Ольга не оценила его плоской шутки.
— Неужели для жены времени не найдется? — начала злиться она.
Да, видно, что Зимин адски занят, и она явно не вовремя. Но это не повод так разговаривать с ней. Ольга не понимала, в чем так провинилась, и отчего охлаждение в отношениях гораздо сильнее, чем в случае с олигархом или бывшим женихом.
— Что ты хотела? — бросил он и раздраженно потер переносицу.
Башка гудела. Жена явилась некстати и подлила масла в огонь.
— Я же сказала, поговорить, — развала она руками и спросила.
Включился селектор, и секретарша сказала:
— Мирослав Иванович, вам звонит Иванченко.
— Не соединяй, я перезвоню сам, — сказал Мирослав, ибо разговор был не для чужих ушей, и добавил: — Пять минут.
— Ну и язва же ты, — смерила она его взглядом. — Не ожидала.
Итак, разговора не получается. Ольга встала, не дожидаясь, чтобы он ей помог. Кольнула мысль: а вот Латышев бы отодвинул стул. Вот же… Она начинает сравнивать, не к добру это.
Уйти, как в первый раз, женщина не успела.
Зимин неуловимо быстро, в несколько шагов настиг ее и дернул за руку на себя. Она крутанулась и чуть не упала на мужа, оказавшись с ним лицом к лицу. Взгляд его не предвещал ничего хорошего. Над ними нависло ощущение угрозы.
Зимин побелел от ярости.
Ольга решила: если он ее сейчас хоть пальцем тронет, никогда его не простит. Но он только крепко взял ее за подбородок, не давая вырваться, и впился взглядом, словно заново оценивал то, что видит. Встряхнул так, что у нее лязгнули зубы.
— Не была бы ты женщиной…
Ах так!
— Ну так ударь. Чего ты ждешь?
Пусть поставит точку. Хотя бы будет, за что его ненавидеть. Не за глупость же его и слепоту беспросветную? За это можно только пожалеть.
— Ступай, — тяжело уронил он и отпустил ее.
— Ненавижу! Не смей потом даже подходить ко мне. Не приближайся, пока не извинишься, — прошипела она, как рассерженная кошка, и вышла из кабинета.
Только каблучки застучали по паркету. Пылая праведным гневом, Ольга, как фурия, вылетела в приемную и резко остановилась.
Так. Этот тотальный контроль ей тоже надоел до чертиков. С охраной она не поедет. Надо вызвать такси, что она и сделала. На нее вопросительно смотрела секретарша.
— Ольга Борисовна, а вы… Как же…
— Уже ухожу.
— Но…
— Не лезьте в это дело, мой вам совет, — сказала Ольга. — Начальник ваш сейчас неадекватен.
Это мягко сказано. Считает, что жена его обманывает. Оправдываться и заискивать она не привыкла, никогда этого не будет. Пусть потом в ногах валяется или не приходит вообще.
Ольга пошла к лифт, нажала на кнопку и поняла, что его кто-то вызвал вниз. Указатель мигал. Через минуту створки открылись.
— Ольга Борис-на? — удивленно уставился на нее Попов, не ожидавший застать в банке супружницу Мирослава.
— Здравствуйте, Антон Николаевич, — натянуто улыбнулась женщина.
— Что этот дурак опять выкинул? — сразу насторожился мужик.
Последние дни Зима просто прописался на работе, что на него не было похоже. Даже в качалку не ездил, и Поп сразу понял: что-то не так. И пусть не заливает про нефтебазу и отмывание денег. Здесь было что-то еще.
— Ничего, — устало ответила Ольга, у которой наступил откат после ссоры.
В том-то и дело, что ничего. Муж как будто самоустранился, а ей теперь расхлебывать. Она просто вымоталась от этих эмоциональных горок.
— Вы выходите? — спросила она. — А то я вниз.
Мужик посторонился, и она вошла. Попов заклинил дверцы ботинком и пытливо поглядел на нее.
— Вам тоже на прием под запись? — усмехнулась она.
— Не понял.
— Не важно. Вы идете?
Однако Поп не торопился выходить. Он убрал ногу, и лифт наконец закрылся. Сам нажал на кнопку первого этажа.
— Вас подвезти? — спросил он.
— Нет, спасибо. Такси уже вызвала, — ответила Ольга. — И потом, мне не сразу домой. Надо еще кое-куда заехать.
— Так и закину, делов-то! — ответил Поп, размышляя, как дать знать другу, что происходит.
В его понимании у обоих дурь взыграла. Зима вранья не любил и нрава супружницы не понимал, отчего и вышла такая печаль.
Пиликнула ЭсЭмЭска.
— Спасибо, — Ольга с признательностью тронула его руку. — Уже подъехало. Не буду же я отменять сейчас.
— А охрана? — удивился Попов. — Как же…
Она только махнула рукой. Хотят — пусть едут следом, ей теперь скрывать нечего. Слежка эта дурацкая. Честно: в печенках уже сидит. Ольга два дня размышляла, в чем причина размолвки, и заподозрила самое худшее. Наверное, скрытая камера или еще что-то, иначе бы муж так не ярился. Каждый шаг контролирует.
По-своему что-то истолковал? Его проблемы. С этого дня — только его.