А еще больше не хотелось, чтобы она виделась со своим бывшим. Просто до белого каления. Как вспомнит их обнимашки на видео, так сразу мысли не туда. Кулаки сжимаются сами собой.
— В общем, смотри сюда, — сунул он список Попову, чтобы отвлечься от неудобных мыслей. — Что скажешь? Кого разрабатывать первым начнем?
Решили начать с Суконина. Тем более что был повод встретиться, обсудить «мировую».
Тот после истории с траншами проштрафился, переманивая клиентов их региональных тотализаторов. Он предлагал более выгодные проценты по ставкам и возвратный беспроцентный баланс. Даже не имея налички, клиенты имели шанс отыграться, а потом вернуть деньги с выигрыша.
После случая с траншами договор на обслуживание был расторгнут. Суконин больше не был клиентом «Квадриги».
Юрслужба в октябре на него наехала, подав жалобу сначала в анитимонопольный комитет, а потом в комитет по финансовому регулированию. Первые дали отлуп, не найдя признаков недобросовестной конкуренции, а вторые решили, что Суконин занимается микрокзаймами. Все признаки такой деятельности налицо.
Мирослав Зимин мог и дальше давить на конкурента, вымотать жалобами и судами, а мог и отпустить. Мелкая сошка. Если, конечно, тот согласится поделиться информацией.
Его выманили на ипподром. Теперь он выманит стрелков к комплексу на Крылатском. Там только три места, где мог бы засесть снайпер. Это если снова захотят попугать.
Но вообще он хотел посмотреть, как себя поведет Панин, а также Крагин. Паранойя обострилась, и теперь хотелось подозревать всех и вся. Он боролся с этим, но получалось пока плохо.
Крагин не стал спрашивать, почему начальник велел пробить зама начбезопасности. Значит, повод есть, и довольно серьезный. Также он не собирался проводить официальные запросы.
Если «легенда» мужика достаточно хорошо проработана, то изменения в биографию внесли на всех уровнях, включая архив комитета по образованию, создавая новую биографию с начала и до конца.
Семен Семенович думал, кому был нужен «спящий агент» в службе безопасности банка. Откуда вся эта суматоха и чехарда с обстрелами. Ладно, не вышло у Кузина, но тогда не проще ли было пристрелить Зимина у ипподрома? Что-то не складывалось.
Как будто кто-то хотел, чтобы Зимин вспылил и начал криминальную войну. Этот человек слишком плохо его знал.
Это не конкуренты.
Не старые враги.
Кто же тогда?
Ольга удивилась, что муж так легко согласился.
Вечером он привез ей распечатку со списком вопросов. Они расположились на диване в гостиной. Муж не успел переодеться, только пиджак скинул. Она была в тонком топике и легинсах, поджав ноги, уселась поудобнее по-турецки и зарылась в ворох бумаг. Зимин незаметно рассматривал ее. Ольга, когда думала, забавно морщила нос, сдувая падающий на глаза локон, и кусала губу.
Она зачитывала вслух, а он комментировал.
— Как вы познакомились?
— В ЗАГСЕ, — саркастично ответил он.
— Нет, Слав, — подняла она на него взгляд, и карандаш замер у нее в руках. — Так дело не пойдет. В интервью нельзя по-честному. Люди не поймут. Давай мы познакомились… ну-у…
Фантазия ей отказывала.
— Я закадрил тебя, когда переманивал из ЧОПа в свою службу безопасности, — предложил он, подсаживаясь ближе и обнимая ее за талию. — Так сойдет?
И мозги тоже отказывали, помахав напоследок ручкой.
Сложно сохранять самообладание, когда он рядом. Его тепло, то, как он берет ее, сажает на колени и целует в шею, заглядывая в список через плечо… О боже!
— Слав, — прокашлялась она. — Мы еще не закончили.
— Что там еще? — спустил он лямку со смуглого плечика и запустил ей руку в вырез эластичного топика.
Так и есть, без лифчика, проверил. Вся такая теплая, разгоряченная и манящая. Это почему-то привлекало его больше, чем самое откровенное, развратное белье.
— Ну Слав!
Она только начала. Список был длинной с ее руку. Были совместные вопросы к ним, связанные с основном с домом и отношениями, и отдельно для него и для нее.
— Следующий. Как давно вы поняли, что любите друг друга?
— Неделю назад, — абсолютно честно на голубом глазу признался он и тут же получил от нее тычок локтем под ребра.
Что и требовалось доказать. Не любят бабы честных мужиков. Надо в уши им напеть про неземную любовь.
— Читателям журнала нужно не это. Давай, будто у нас все сразу, с первого взгляда, — предложила Ольга, откинувшись назад, чтобы быть к нему ближе. — Так романтичнее.
Мирослав запустил вторую пятерню под топик и взял ее грудь, как в чашу. Сжал сосок, так что он затвердел, потом не выдержал и сдернул топик ей через голову. Ольга, помогая, подняла руки, чтобы ему было удобнее, а потом сама повернулась, перелезла через мужчину и уселась верхом ему на колени. Лицом к лицу.
Распечатки посыпались на пол. Ну их к дьяволу! Когда тут такое, не до интервью.
— Вот так, — поцеловала она, не сводя с него глаз. — Сразу.
Сразу и навсегда, как в романах. Глаза их встретились — и все пропало. И ведь ни капельки не соврала! Тогда, в первую встречу, у нее было какое-то наваждение. Иначе чем объяснить, что она, такая разумная женщина, согласилась выйти замуж за незнакомца?
В горле у нее пересохло. Пульс зачастил, отдаваясь в ушах. Она покачалась, ощущая, как он сразу недвусмысленно напрягся под ней. Женщина ощутила между бедер, как он приподнялся и отвердел.
— Помочь? — спросила она.
Зимин чуть-чуть отодвинулся, и она спустила молнию на брюках вниз. Он помог ей избавиться от легинсов и белья, перекатился и лег сверху, опираясь на локти, чтобы не давить. Вещи полетели на пол. Каждая секунда промедления будто отнимала у них драгоценные моменты близости.
— Знаешь, я тебя тогда сразу захотел, — признался он.
И сейчас хочет. Всегда.
— И я, — едва слышно прошептала она.
Он погладил ее по щеке, поражаясь бархатистой коже. Ну вот, покраснела. Глаза у нее, как у Глории — такие же огромные и немного испуганные, словно она не ожидала от себя таких смелых слов.
— Хорошая девочка, — провел он пальцем ей по губе.
Ольга потянулась и поймала его палец губами, и он не выдержал, сорвался. Навалился сверху и начал ее целовать. Будто лавина накрыла. Осталась только она.
Он плавно нажал и вошел, и она приняла его всего. Вскрикнула, думал, от боли, но не отпустила, а сжала руками и ногами. Обняла. Короткое, рваное дыхание.
— Слав.
— Прости.
— За что? — удивленно спросила она.
За то, что он в ее жизни? В теле? За то, что подарил ей ребенка? Она снова жива, снова любит.
Он начал двигаться все быстрее и мощнее, и ее захватило это, как поток, от которого не скрыться, и волна внутри нарастала и нарастала, приближая финал. Женщина скрестила ноги у него за спиной, подалась навстречу бедрами, чтобы стать еще ближе.
Поцеловала, обняв за мощную шею и заставив нагнуться к себе. Взрослый поцелуй с игрой языков, проникновение до основания — и… все.
Она будто падает в пропасть.
Он ее ловит.
Потом он отдыхал, а она лежала сверху. Водила зачем-то пальцами по шраму, хотя сто раз уже видела его. И по другим, совсем старым — звездочке от пулевого ранения, какому-то белому порезу, не поддающемуся загару…
— Что?
— Ничего, — ответила она.
Просто любовь. Именем Российской Федерации. Они вместе, в паспорте штамп. Менять документы не стали, сейчас часто так делают. Но…
— А давай я фамилию поменяю? — вдруг предложила она. — На Зимину.
Глава 13
Ольга уже давно спала, а Мирослав все прокручивал в голове события этого дня.
Надо бы пообщаться с финансовым аналитиком. Например, с тем, которого рекомендовал Большаков.
В покупке Белой Каменки были свои интересанты. И бенефициары от сделки, если вдруг Зимин отвалится. Надо узнать, от кого еще поступали предложения о купле-продаже, почему эти люди вдруг отступились. Насколько это крупная рыба в мире бизнеса.
Уровень корпорации? Какой-нибудь крупный холдинг, у которого в сфере деятельности нефтепереработка? Таких воз и маленькая тележка, надо вычленить основных.
Панин «засланный казачок», это ясно и без проверок, Крагин пробьет только для подтверждения догадки. Для очистки совести, так сказать. Мирослав должен быть уверен, что точно вычислил крысу.
Почему на него так странно и нелепо наезжают? Не убивают, а пугают?
Надеются взять на горячем. Хотят, чтобы он начал искать заказчика, используя незаконные методы. Может быть, заподозрил кого-то из своих и развязал криминальную войну.
Тут они просчитались. Думают, что он тупой криминальный авторитет, а это не так. Мирослав, повернись все иначе и не распадись тогда страна, наверняка бы стал кадровым военным, как отец.
Батя.
Надо попросить совета. Да и просто съездить с Ольгой к нему. Пока что рискованно, но позже обязательно. И…
Черт!
Его словно подбросило, и он сел на месте.
А, нет. Ложная тревога.
Пока он жив, отца не тронут. То же самое касается и Ольги. А даже если его убьют, а он не исключал такой возможности, то будут просто давить на наследников, вынуждая за бесценок отписать бизнес. Но до такого вряд ли дойдет.
Заказчик — не бандит, а крупная рыба в мире бизнеса. Это привлечет ненужное внимание. Им же не нужна огласка. Надо все сделать чисто и желательно чужими руками. Мирослав пытался поставить себя на место кукловода, чтобы понять, как тот будет действовать.
Если Зимина удастся закрыть, будут давить на правопреемников, в частности, на зама. Кому достанется генеральная доверенность, тот и под прицелом.
Ольга заворочалась, обняла его рукой, не желая выпускать даже во сне. Зимин осторожно снял руку с себя, укрыл жену одеялом, натянул «боксеры» и пошел обратно в гостиную.